Потерянный

И потому стояла, словно статуя, схваченная оцепенением.

Как и немногие присутствующие. Несколько человек стыдливо отворачивались: свою сторону, сторону победителя, они выбрали раньше. Ещё одна или две девушки были прижаты к стенам, и солдаты в сером не сводили с них оружия.

У окна стояла, опершись на подоконник, тонкая фигурка Ландерс. Алиса надменно наблюдала за бойней, время от времени поглядывая в смартфон, который держала в руке.

Наконец, здесь же был тот мужчина, Нильсон Брайер. Один из людей Титова, они захватили его в плен, когда взяли штурмом офис организации. Подумали, что все окончено. Что враг побеждён…

Свободной рукой Карл извлёк из- под чёрного плаща длинный нож.

— Наверно, в таких случаях принято что- то говорить, — улыбнулся он.

И тут же, не закончив фразу, вонзил лезвие в шею девушки, которая в последнем жесте подняла руку.

— А я вот не буду. Ну и ладно, — юноша пожал плечами, — провалились переговоры, а?

Последнее было адресовано Линде. Та поняла, чем всё закончится, но теперь отказывалась верить.

— Константин вызывал, — безмятежно произнесла Ландерс, доставшая смартфон, — спрашивает, как обстановка.

— Прекрасно, как же ещё? — Ли продолжал улыбаться, — битва окончена. Мы победили. Осталась только…

Он сделал шаг к Тиль. Нога скользнула в луже крови, и Карл чуть поморщился.

— Одна мелочь.

Остановившись перед Линдой, убийца чуть согнулся. Молодое лицо замерло перед её собственным, и широко распахнутые ярко- синие глаза вперили взгляд в девушку, будто сканируя её.

— Слушай. А спроси у Титова, что делать с зачинщицей всего этого?

— То же, что и с остальными, — Алиса только отмахнулась, — какие вопросы? Он ведь уже все сказал.

— Она ещё может пригодиться, — третий голос вмешался в диалог. Это неожиданно для всех вступил Нильсон. Сжав кулаки, Брайер подошёл к товарищу:

— Подумай! Это же… как? Криокинез! Сколько пользы может принести! А ты хочешь зарыть такую силу в землю!

Мужчина смотрел прямо на Ли, не бросив ни единого взгляда на Линду, о которой и шла речь.

Карл же, напротив, буквально пожирал пленницу глазами, не отрываясь ни на мгновение. А Тиль боялась даже представить себя со стороны. Нильсон… пытается ее спасти? И что ждёт девушку в таком случае?

— Я? Нет- нет, что ты! Зачем? Посмотри только на это чудо! — Ли рассмеялся и отпрянул от Линды, — а вот Константин хочет!

— Тогда давай решим, — Нильсон старался говорить спокойно, но чувствовалось, как внутри него кипят эмоции.

Карл, напротив, легкомысленно улыбался. Но блестящий в глазах азарт мог дать какую- то надежду. Прожить ещё немного, например…

Что же они все задумали?

— Вы надоели, — холодный голос Алисы напугал сильнее, чем всё остальное, — до вечера будем препираться? Вот как это делается.

И прежде, чем Линда успела что- то произнести или хотя бы понять, всё тело охватило оранжевое пламя.

Она перестала что- либо чувствовать. Страх, волнение, горе после смерти подруг… вообще ничего.

Осталась только боль. Боль, подобную которой Тиль раньше не могла даже представить.

Одежда мигом превратилась в пылающие тряпки. Что- то, кажется, расплавилось и прилипло к пузырящейся коже. Будто всё тело стало единственным нервом, через который пропустили миллионы вольт.

Она не могла кричать: горящие связки не слушались.

Она не могла дёргаться в предсмертной агонии: мышцы, сократившиеся против воли, больше не были частью организма.

Она не могла даже дышать: лёгкие не принимали в себя воздух.

Последнее, что увидели глаза девушки, — лицо Нильсона. Его лицо и его взгляд, скованные мукой.

Девушка в страхе распахнула глаза.

Кислорода не хватало: грудь Линды тяжело вздымалась, но его все равно не хватало.

Постепенно дыхание успокоилось. Стук сердца сбавил бешеный темп.

Единицы во всем мире имели возможность помнить свою собственную смерть. Но, кажется, только она помнила так детально. И дело не в чёрном забытьи, которое наступило под конец. Как раз там ничего захватывающего нет. Дело именно в этом ощущении, выворачивающем наизнанку, в ощущении, которое забыть просто невозможно.

В ощущении сгорания заживо.

Линда коснулась ладонью лба, затем шеи. Все тело покрывала испарина.

Чуть пошатываясь, девушка выбралась из постели. Сегодня, вопреки привычке, она развалилась во всю кровать, словно пытаясь занять как можно больше места.

Может, отсюда и кошмары?

На нетвердых ногах она дошла до ванной. Взглянула на своё отражение — разметавшиеся во сне волосы, мертвенно- бледное лицо и беспокойный, мечущийся взор.

Тиль поправила сползшую сорочку. Пара килограммов точно испарилась за эту нервную неделю.

Только теперь она подумала о времени. Сколько уже? Пора на работу?

Четыре часа утра. Нет, не пора… два с небольшим часа ещё в полном распоряжении девушки. Самочувствие — будто не спала всю неделю.

Ладно. Это организм себя обманывает. Можно попробовать вздремнуть, и…

Входящий звонок прогнал желание лечь обратно в постель. Она подняла телефон с комода: на экране тот номер, куда звонила вечером.

Тут же загорелась надежда.

— Да? — без сомнений, представляться не было смысла. Человек на том конце прекрасно знал, куда звонит.