Потерявшие крылья

— Я не могу, — Милена сводила и разводила руки, но золотое свечение больше не появлялось, а мрак подбирался все ближе.

Первой не выдержала Мирослава. Она выдернула руки, преодолев сопротивление Лу, и начала один за одним отправлять в Бездну огненные шары. Откуда-то из тумана вдруг вынырнули жрецы и Антон с Виталием.

— Зачем вы здесь? — рванулась к ним Милена, но созданное отражение Эри схватило ее за руку.

Пространство вдруг поплыло в разные стороны, разрываясь клочьями тумана, и Милена, которая наблюдала все это извне, испуганно оглянулась на Тамилу. Та обхватила ее за плечи и прижала к себе.

— Спокойнее, моя девочка. Нам нужно досмотреть, чтобы быть готовыми все исправить. Это твои эмоции разрушают видение. Соберись! Помни, что это всего лишь вероятность. У нас все может случиться совсем по-другому.

— Вы погибли из-за меня, — всхлипнула девушка и вдруг обняла Тамилу.

— Я жива и стою рядом с тобой, — улыбнулась та. — Вспомни, что сказал тебе твой малыш — ты сможешь все исправить!

— Я?

— Ты. Закрой глаза, успокой дыхание, вспомни, что это всего лишь видение. И нам нужно его досмотреть.

Милена послушно закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Паника накрывала ее с головой, но девушка чувствовала мягкое прикосновение энергии Тамилы, которая помогала привести чувства в равновесие.

Пространство снова обрело резкость, а клочья тумана соединились кусочками пазла в единую картину. Страшную и безрадостную. Ту, что Милена уже видела, когда была с Эри на крыше башен. Яркими вспышками из темноты взгляд выхватывал отдельные эпизоды. Дэсмиш, безуспешно пытающийся привести в чувство Тамилу… Отражение Эри, которое стояло перед собственным телом, а потом шагнуло вперед и растаяло… Мирослава, упавшая сверху на Антона и Виталия… Растворяющаяся в воздухе Ниэ… Накрывающая всё темнота…

— Достаточно!

Дэсмиш. Не тот, что недавно стоял на коленях перед Тамилой. Тот, с которым этого еще не случилось.

Милена раскрыла глаза и увидела, что они находятся в комнате с планетами. Живые и здоровые. Вот только боль, раздирающая сердце, никуда не делась. Девушка подняла взгляд, полный безнадежности, на жреца.

— Это всё? Мы все погибнем? Я не видела, что случилось со мной и Лу, но вряд ли мы вдвоем, даже с вашей помощью, что-то сможем исправить.

— В той вероятности — да, — согласился Дэсмиш. — Но раз мы видели случившееся, значит, сможем его изменить.

Тамила несмело сжала ладошку дочери:

— Ты предупредила нас. Вместе мы придумаем, как все исправить.

Милена оглянулась на нее, и у Тамилы сжалось сердце от безысходной темноты в глазах девушки.

— Я убила вас…

— Не ты, а Бездна, — возразила Тамила. — Не вздумай винить в этом себя.

— Зачем вы вмешались? Я не хочу, чтобы кто-то отдавал жизнь из-за меня.

Тамила помолчала, потом мягко откликнулась:

— Ты — моя дочь. Представь, что у тебя самой появились дети. Неужели ты сможешь не вмешаться, когда твоему ребенку будет грозить опасность?

— Я почти ненавидела вас…

— Это неважно. Ты имеешь право на негативные чувства ко мне. Я не претендую на место твоей мамы и никогда не буду претендовать. Но я люблю тебя и в обиду не дам никому.

Милена судорожно вздохнула и зажмурилась.

Дэсмиш нежно провел рукой по волосам Тамилы, та печально ему улыбнулась.

— Простите меня, — прошептала Милена, так и не открывая глаз.

Тамила осторожно коснулась ее щеки и легко погладила.

— Тебе не за что просить прощения. Я понимаю и принимаю твои чувства. Мне будет достаточно, если ты поверишь, что я не хотела расставаться с вами, что и сейчас люблю вас обеих и желаю, чтобы у вас все было хорошо.

— Теперь верю, — тихо сказала Милена, взглянув ей в глаза.

Они нерешительно улыбнулись друг другу, и Тамила, вздохнув, перевела взгляд на Дэсмиша.

— Что думаешь насчет случившегося?

— Еще не случившегося, — поправил жрец. — Думаю, что Эри нельзя пускать в ваш круг.

— Невозможно, — покачала головой Тамила. — Она — одна из шести.

— Как я создала вторую Эри? — вспомнила вдруг Милена.

— Это по твоей части, — Тамила обратилась к Дэсмишу. — Ваши иллюзии и отражения Милены — одно и то же?

— Не совсем. Но похожи.

— Сможешь ее научить?

— Попробую.

— Отражения? — Милена с недоумением поглядывала на обоих.

— Создатель отражений — явно ты, — ответила Тамила. — Без Эри невозможно было возобновить круг, и Лу сказала тебе создать ее двойника.

— Но я не смогла создать вашего, — Милена потерла виски руками. — Что означает победа Бездны?

— Конец нашего мира. Возможно, не в физическом виде, но у Бездны не останется больше преград. Равновесие нарушится везде. Во всех мирах по соседству.

Они замолчали, снова мысленно прокручивая в памяти увиденное.

— Не знаю, откуда, но я поняла, кто кем был, — нарушила тишину Милена. — Когда я была там, точно это видела.

— Расскажи.

— Ну, с Лу все было понятно изначально. Я, видимо, создатель отражений. Эри — разрушитель иллюзий. Розовых очков на ней никогда не было, и теперь она сбивает их с остальных. Мира — боевая защита, она сражалась там до последнего. Про Ниэ я толком ничего понять не успела, но ей остается роль указателя пути, потому что хранитель — это точно вы.

Милена уверенно взглянула на Тамилу.

— Вы хранили нас всю жизнь. И даже Лу хранили. Нам нужно удержать вас, вы должны остаться здесь. Я помню, так говорилось в предсказании.

Глава 4

Тэйхирт скрестил руки на груди и с непроницаемым лицом смотрел за окно. Они втроем собрались в верхнем зале второй башни, и Дэсмиш показал Темному все то, что узнали Милена и Тамила.

— Какое-то малорадостное будущее, — наконец, бросил Тэйхирт.

— Вы по-прежнему не видите ближайшие вероятности? — Тамила оглядела обоих жрецов.

Дэсмиш отрицательно качнул головой. Снова воцарилась тишина.

— Может, Милена или Ри смогут еще что-то увидеть, — задумчиво проговорила Тамила. — Вот только как понять, насколько их видения близки к реальности?

— Мне кажется, что нам нужно развернуться в другую сторону, — вдруг сказал Дэсмиш и поймал на себе вопросительные взгляды Тамилы и Тэйхирта. — Еще когда ты показывала информацию от Рамисы, мне не понравилось, что нам словно указатели расставляют и высвечивают впереди один-единственный путь. Вот то, что мы сейчас видели, — явное окончание этого самого пути.