Потомки исчезнувших Богов

Воронов стоял напротив Свиридова, и спокойно смотрел на него. Оба были одеты в белые свободные рубашки и чёрные брюки, заправленные в сапоги. Между ними встал рефери:

— Бой до смертельного исхода! Упавшего, или потерявшего сознание — не добивать, — он поднял руку, а затем резко её опустил. — Бой! — и отскочил в сторону.

Свиридов тут же бросился в сторону Сергея, и стал с огромной скоростью кружить вокруг него. Его шпага мелькала, как молния, нанося противнику множество мелких порезов. Воронов был не в состоянии не то что отбить или блокировать удары, а даже уследить за её перемещением. Игорь закончил круг и отошёл в сторону, любуясь своей работой — рубашка Воронова висела лохмотьями, из множества ран на теле сочилась кровь. Сергей сделал шаг в сторону Свиридова, пытаясь нанести колющий удар. Но тот был с лёгкостью отбит. Игорь внезапно оказался совсем близко от Сергея. Вокруг его зрачков были еле заметные голубые кольца!

«Громовержец!» — только и успел подумать Воронов, как тяжёлая гарда, ударом в лоб, отправила его в нокаут.

* * *

Дамиан, испанец средних лет, в кожаных штанах, сапогах и белой рубашке, хмуро смотрел на своего ученика, подростка, лет шестнадцати:

— И что мне за ученик достался! Ты когда-нибудь будешь меня слушать, или нет? Мануэль, ты это называешь боевой стойкой?! Что ты раскорячился, как на толчке?!

— Господин Мастер, я же всего второй день имею честь у вас учиться!

— Ты должен схватывать всё сразу! Иначе тебя наколят в первом же поединке! Так, встал в стойку! Носок передней ноги смотрит на противника. Задняя нога — опорная при нападении. Ноги полусогнуты. Туловище! Туловище поверни! И согни руку в локте. Да не эту!

Дамиан своей шпагой плашмя ударил по руке ученика. От неожиданности тот выронил своё оружие. Мануэль наклонился, собираясь поднять свою шпагу, но получил ещё и по заднему месту.

— Ты должен чувствовать оружие, как продолжение своей руки. Только тогда оно станет твоим другом и защитником!

Мануэль встал в боевую стойку.

— А теперь перемещайся! Да не только взад-вперед, а вправо-влево, по кругу! Ноги скрещивай! Так, уже неплохо. Теперь — выпад!

Мануэль из стойки выпрямил боевую руку вперед, оттолкнулся задней ногой и резко выпрямил назад свободную руку.

— Вот это — задание тебе на сегодняшний день. Ты должен перемещаться свободно и молниеносно, как ветер! И почувствуй своё оружие. Движения должны быть предельно точными. Твои шпаги делали лучшие мастера! Из «голубой стали»! Баланс у них изумительный! Так не позорь оружие! Сначала будем работать с одним клинком. Когда освоишься, будешь учиться работать двумя.

— Так… наступай, проводи обвод… хорошо…. Да не лезвием удар отбивай, дубина, а плашмя! Береги клинок! И запомни — каждое движение должно заканчиваться ударом! Колющим или режущим — не важно! Отбил клинок — удар, как продолжение траектории. Тебя отбили — удар на инерции. И постоянно перемещайся! Уход в сторону, ложный выпад, пропустил клинок мимо себя… удар у самой гарды! Всё, клинок выбит…

Дамиан и Мануэль стояли у входа в школу фехтования. За плечами Мануэля висел вещевой мешок, крестом виднелись эфесы двух шпаг. Глаза Дамиана подозрительно блестели:

— Вот и прошёл год… Я научил тебя всему, что знал сам. И теперь, расставаясь, могу признаться — ты был лучшим моим учеником. Намного превзошёл своего учителя. И стал единственным, кто в совершенстве овладел двухмечевой техникой боя. В этом тебе вообще нет равных. Если будешь продолжать тренироваться, то, вероятно, станешь самым легендарным Мастером Клинка… Удачи, тебе, сынок, и… не забывай старика. Появляйся… Хоть иногда.

* * *

Воронов пришёл в сознание, но продолжал лежать, не открывая глаз, и размышлял:

— «Значит, это Свиридов создал этот чёртов „громовержец“. И принял его сам. А раз не боится последствий, значит, у него есть противоядие. А это видение… какое-то странное. Такое ощущение, что это я провёл целый год в знаменитой школе Мастера Дамиана. Даже сейчас руки как бы помнят „голубые клинки“. Ладно, пора вставать, а то зрители заждались… хлеба и зрелищ».

Сергей открыл глаза и стал медленно подниматься. Чувствовал себя так, будто попал под самосвал. Подобрал свою шпагу. Только сейчас он понял, что клинок — дрянь. Полное отсутствие баланса, рукоять крайне неудобная. Пошатываясь, он двинулся вперёд, волоча клинок по земле. Со стороны, вероятно, он представлял крайне жалкое зрелище. Воронов, как бы случайно, наступил на конец шпаги, споткнулся, при падении упёрся коленом в клинок. Тот сломался. Среди полного молчание было слышно только злобное хихиканье Свиридова. К Воронову подошёл рефери:

— Вы можете выбрать другой клинок. Правила этого не запрещают.

Сергей пошёл вдоль столов со шпагами, теперь уже внимательно их разглядывая, иногда беря в руки тот или иной клинок. Всё не то… Его тело ныло от порезов, голова трещала. Свиридов стал терять терпение:

— Ты ещё долго будешь тянуть время, труп ходячий? Бери любую и иди сюда. Покончим с этим, вернее — с тобой.

Между зрителями пробежал возмущенный ропот…

— «Игорь поднял свой уровень силы и скорости за счёт „громовержца“. И это не восприняли, как магию… Могу ли я сделать то же самое, только за счёт своей энергетики? Ведь она моя, собственная. Тоже — никакой магии…», — Воронов «всосал» дополнительную энергию из перстня. До самого предела. Сила буквально забурлила в нём. Прошли боли в теле и голове.

Продолжая идти вдоль столов, брал то один, то другой клинок. С раздражением кидал их обратно в кучу. Вдруг он остановился, к чему-то прислушиваясь, словно его кто-то окликнул. Сергей вернулся обратно и стал разгребать клинки, откидывая их в сторону. Наконец, под наваленными клинками увидел голубой отблеск. Разворошив груду шпаг, он вытащил клинок… из «голубой стали»! В глазах промелькнуло узнавание! Идеальный баланс! Удобный, словно под его руку черенок рукояти. Под крестовиной — кольца упоров для пальцев, боковые дужки, образуя нижнее кольцо гарды, плавно переходили в переднюю, которая была исполнена в виде змейки. Позолоченное навершие… Сергей попробовал остроту лезвия — как бритва. Он подбросил клинок вверх. Сделав два оборота, тот прочно лёг рукоятью в подставленную ладонь. Сергей сделал пару взмахов, затем круговых движений — клинок со свистом рассекал воздух. Сердце Воронова радостно забилось — это был тот самый клинок, из его видений!!! И, что самое удивительное — его тело помнило ВСЁ, чему учили Мануэля! Воронов повернулся и уверенным шагом пошёл в сторону поджидавшего его Свиридова. Лицо того было искажено презрительно-ехидной гримасой. Сергей подошёл к нему, отдал клинком честь и встал в классическую боевую стойку.

— Фильмов насмотрелся? Возомнил себя Д'Артаньяном? Ну, иди сюда, я тебе уши наколю!

Но, взглянул в ярко-серые глаза Воронова, и улыбочка стала медленно сползать с его лица. В них были холодное спокойствие и уверенность! Игорь сделал резкий выпад, целя Воронову в сердце. Но Сергей уже взвинтил себя до предела и движения противника казались ему замедленными, словно тот двигался в плотной, как кисель, среде. Он повернул туловище и сделал шаг в сторону. Шпага Свиридова, а вслед за ней и он сам, пролетели буквально рядом с Сергеем. Тот же, продолжая разворот, придал противнику дополнительное ускорение при помощи пинка. Свиридов растянулся на траве, шпага вылетела из его руки. Он потянулся за ней, но Воронов наступил ему на руку:

— Ты зачем создал «громовержца», скотина?!

— Да тебе-то какое дело?

— А ты знаешь, сколько невинного народу уже от него погибло?

— Этих нариков никто не заставлял его принимать!

— Где противоядие, сволочь?!

— А с чего ты взял, что оно должно быть?

— Да потому, что перед боем ты его сам принял! Тебя выдало голубое кольцо на радужке вокруг зрачка! А собой ты бы рисковать не стал! Противоядие где?!

Свиридов с силой вырвал свою руку и поднялся: