Потомки исчезнувших Богов
Шрифт:
Затем повернулся к Галле:
— Ваше Высочество…
— Не трогай её! — одёрнул его второй стражник. — Сама пускай решает, когда… Ты что, куда-то опаздываешь?
Галла повернулась к ним:
— Спасибо вам, друзья мои, — затем тихо добавила. — Он даже не захотел меня выслушать…
И шагнула с обрыва. Когда вода сомкнулась над головой, дельфины окружили её, но всё равно вода вокруг неё забурлила и окрасилась кровью…
Стражник посмотрел вниз и вскрикнул:
— Смотри, смотри, что это?!
Второй подбежал к обрыву:
— Что ты там увидел?
— Да понимаешь… мне показалась, какая-то чёрная
В этот миг вода около обрыва закрутилась воронкой. Акулы же бросились врассыпную.
Минос в отрешении шёл по коридору дворца, держа в руках скипетр. Навстречу ему попался Джудас:
— Ваше Величество, это правда…
— Вот что, друг мой, — перебил его Минос, — ты уйдёшь на ближайшем корабле. Найдёшь Дедала и казнишь его. Я повелеваю.
— Да кто же меня к нему подпустит?!
— Я придам тебе свой облик. Деньги возьмёшь в моей спальне. Они на книжной полке, в ларце из тиса. Они все твои.
Голос Миноса был абсолютно спокоен, и только в глазах застыла безмерная боль. Он провёл перед подданным рукой, и словно в зеркале увидел своё отражение:
— Ступай, Джудас. Найди этого гада.
— Слушаюсь, Ваше Величество, — голос у него был точно такой же, как у Миноса, — А как же Вы?
— Я… прежнего Миноса больше нет. Он умер, вместе с той, которую любил. Прощай.
Когда его двойник скрылся за поворотом, Минос направил скипетр на стену, и исчез в портале…
Почти сто лет никто не нарушал тишину таинственного Лабиринта. Но в один из дней на стене Малого Зала появилась воронка, превратившаяся в проход, стены Лабиринта осветились ровным светом. Из портала вышли двое. Первым был человек, одетый в простую тунику. На плече висела холщовая сумка. В руке он держал золотой скипетр. Его спутник был необычного вида — мощное человеческое тело, около двух метров ростом, и с головой, напоминавшей бычью, с короткими лирообразными рожками. Человек повернулся к своему спутнику:
— Ну, Климент, на этом мы с тобой расстанемся. Уверен, что не раз ещё встретимся. Спасибо за всё, чему меня научили.
— Честно говоря, мне жаль с тобой расставаться, Минос. Ты был прилежным учеником. И ты много сделал для нашего народа. Жаль только, что твои знания очень нескоро тебе понадобятся. Но я прекрасно понимаю, твоя жизнь должна протекать среди людей, тебе подобных. Не забывай нас.
Минотавр повернулся, и скрылся в портале.
Оставшись один, Минос открыл дверь во второй зал. Он по-прежнему был завален сокровищами. Минос равнодушно посмотрел на это несметное богатство, осторожно положил скипетр в один из сундуков, вышел и закрыл проход. Мысленно он огляделся вокруг. Выход был завален многометровым слоем из камней и земли. Через портал он вышел на поверхность. От его, некогда роскошного, дворца, остались одни развалины. Да и то, что осталось, постепенно засыпалось песком.
— Говорят, здесь раньше стоял изумительный дворец, — послышался голос сзади.
Минос резко повернулся. На него смотрел средних лет мужчина, одетый в серую тунику и сандалии:
— В нём жил мудрый и справедливый царь. Минос. Жаль, что погиб он так нелепо.
— Что значит — нелепо? — насторожился Минос.
— Царь отправился за предавшим его Дедалом, но
был коварно убит на острове Тринакрии дочерями царя Кокала. Они сбросили его в ванну с кипятком.— И где его похоронили?
— Гора Юкта стала его могилой. Говорят, там же похоронили и его отца — Зевса.
— А Акулий Обрыв ещё существует?
— Акулий Обрыв? Я такого не знаю… хотя… да, был такой. Только потом его переименовали.
— Как же теперь он называется?
— Обрыв Великой Царицы. Говорят, что была она стойкой и мужественной. Не по годам умна, и красоты необычайной. Предание гласит, что её последние слова были: «Он даже не захотел меня выслушать». И сама спрыгнула с обрыва. Жаль, что имени её никто не помнит. Но после того, как остров вновь отстроился после катастрофы, люди каждый день приносят на её обрыв цветы. В память о чести и верности.
— А разве царь Минос велел её казнить не за измену?
— Я не жил в то время. Но те, кто пережил разрушения, нанесённые огромной волной, утверждали, что ошибся Великий Царь. Не могла она ему изменить. Уж очень сильно его любила.
— «Ошибся? — перед глазами Миноса вновь предстала картина, где Галла лежала на кровати, не оказывая сопротивления, а Мафусаил ласкал её тело, — нет, не мог я ошибиться».
Он поблагодарил словоохотливого незнакомца, и медленно побрёл по направлению к морю. Обрыв действительно весь был усыпан цветами. На самом краю обрыва стоял небольшой обелиск. На бронзовой пластине было выгравировано: — «aeterno te amado» (я буду любить тебя вечно…). Минос смотрел на обелиск, а в голове крутилась мысль:
— «А если я всё-таки ошибся?! Нет, этого не может быть… не может быть. О, Боги, дайте мне возможность забыть её!!! Да только где теперь эти Боги? Унеслись к звёздам, творят новые миры. Всё исчезло, всё умерло. И остров теперь — не мой, да и сам Минос для всех давно умер, оставшись только в памяти людской…».
Минос спустился на берег, покопался в своей сумке, и открыл портал. Из его темноты ему навстречу ринулись огромные желтые глаза с вертикальными зрачками, в окружении извивающегося и шипящего клубка…
На берегу появились три женщины, похожие друг на друга. Лиловые хитоны покрывал плотный золотой орнамент.
— Атропос, — повернулась одна из них к своим сёстрам, — а ты говорила, что нам придётся с Миносом долго провозиться. Всего-то и надо было только попросить Медузу об услуге.
— Напоминание о смертности, в отличии от её бессмертных сестёр-горгон, ты называешь «попросить», Лахесис?
— Девочки, не спорте, — встряла Клото, — главное — мы покончили с ним. Надеюсь, Медуза, как обещала, принесёт нам его каменную голову.
— В этом можешь не сомневаться, — усмехнулась Атропос.
Глава XXVII
«Большая ярмарка». День второй
Воронов проснулся от невыносимой головной боли. Лёжа с закрытыми глазами, ругал самого себя:
«Какого чёрта я так вчера напился? Вот идиот-то… Сегодня второй день „Ярмарки“, а я даже не могу головой пошевелить. Надо приводить себя в порядок… Так… Начнём с ревизии своей тушки… Ну, ничего себе! Как я только от такой дозы не отправился на „тот свет“?! Ладно… ускорим элиминацию алкоголя… теперь активируем печень… выводим всю эту дрянь через почки…».