Потомок бога

— Ладно. Авось на что-нибудь и сгодишься.

— Так кто ты такой, Громов? И не надо нести чушь про простого первокурсника. Ты саблями крутил так, словно три жизни обучался владеть ими.

— Огнева, я уже не рад, что согласился. Держи своё неумное любопытство при себе. Лучше давай обсудим, что мы будем говорить в форте.

— Хорошо, — нехотя выдавила она, смирив своё любопытство.

Благодаря этому мы смогли спокойно обговорить наши показания, которые придётся давать в форте.

— Может, передохнём? — внезапно донёсся хрип Горского. — Или… или хотя бы водички дайте. Умираю, как пить хочу. А я вам потом заплачу за воду. Да и за очки готов заплатить. Сколько вы хотите? Громов, мы вообще правильно идём?

Я наградил графа мрачным взглядом и молча продолжил путь.

Мулатка тоже не ответила ни на один из вопросов аристократа. Лишь процедила:

— Как же он меня достал. Хочется бросить его тут на произвол судьбы.

— Так давай бросим, — охотно согласился я.

— Нельзя. Он же какой-никакой, но страж, враг монстров Пустоши. Я не могу позволить себе так поступить. Ратников отдал свою жизнь, в том числе спасая и его.

— Лучше б, конечно, погиб Горский. И люди бы были целы, и пауки сыты, — усмехнулся я, тоже почувствовав некий долг перед Ратниковым.

Кажется, я в любом случае не смог бы спасти его. Наверное, ему было предначертано погибнуть в той пещере. В этом мире судьбами смертных заведуют богини Среча и Несреча. Видимо, одна из них выдала ему такую судьбу.

Внезапно что-то зашевелилось в моём кармане, прогнав все мысли. Воображение мигом нарисовало какого-то червя или жука. Однако в кармане, помимо подсохшей слизи, находилось лишь «яйцо». Я совсем забыл о нём. А теперь вытащил и увидел, что его поверхность выгибается, будто кто-то силится выбраться из него.

Я поднёс яйцо к глазам и увидел, как оно пошло трещинами. В одном месте даже появилась дырка и оттуда высунулась чёрная как уголь крокодилья морда с синими-синими глазами и небольшими рожками.

— Дракон! — ахнула Огнева, когда рептилия выползла из яйца ко мне на ладонь. Пришлось тут же схватить малыша, чтобы его не унёс ветер. — Чёрный дракон Хаоса! Клянусь Сварогом, я слышала, что такие драконы, будто бы существуют, но где-то очень далеко в Пустоши. Где ты его взял, Громов?!

— Дед подарил. Он его нашёл в гнезде гигантских пауков, — пробормотал я.

И тотчас в моей голове что-то щёлкнуло, собрав воедино разрозненные детали. Чёрные драконы вылупляются, когда на них попадает слизь пауков! Оттого-то яйцо и валялось в том логове. Кто-то хотел пробудить его, но по каким-то причинам не смог этого сделать или не успел.

— Императорский подарок, — восхищённо покрутила головой баронесса. — И как ты его назовёшь?

— Кайф. Почему? Да потому что нужно жить с кайфом.

— Громов, не порти жизнь гордому существу. Это же тебе не дворняжка из подворотни, — скривила благородное личико мулатка. — Ты бы его ещё Мурзиком назвал или Бобиком.

В глазах крошечного существа тоже отразилось возмущение. Оно будто понимало, о чём идёт речь, и не очень-то и хотело быть Кайфом.

Вообще-то, драконы более-менее разумны. Но этот шкет только вылупился, так что он вряд ли умнее моего левого берца.

— Ладно, подумаю, как его назвать. Вот так сразу в голову ничего не лезет.

— Послушай моего доброго совета, никому не показывай дракона. Иначе приедут люди из особого отдела и именем Императора заберут у тебя такую любопытную животину. С ними не договоришься.

— Да, ты права, — согласился я, придя к такому же выводу.

Сейчас дракончик максимум палец может отхватить, а как вырастет — так станет машиной для убийств. Такую силищу Император просто обязан прибрать к своим ухоженным ручонкам. И он довольно быстро узнает о существовании дракончика. Смертные шустро донесут до его ушей такую новость. А мне пока не с руки ссориться с Императором.

— И как ты собираешься скрывать его от людей? На цепь дракона не посадишь и фуфайку в будку не постелешь, — хмуро проговорила девушка, с подозрением оглянувшись на графа.

Тот брёл в нескольких метрах позади, глядя себе под ноги. Он точно ничего не слышал и ничего не видел.

— Придумаю что-нибудь, — проронил я и снова услышал жалобное бурчание желудка. — Жрать хочется.

— Жрать? Громов, ты же дворянин. Что за лексикон? — поморщилась баронесса.

— Кто бы говорил, — язвительно оскалился я, отправив дракона в чудом уцелевшую поясную сумку. — Ты, когда по кишке ползла к поверхности, иногда такое выдавала, что даже я краснел.

— Во время боя или отступления можно.

Мы принялись обмениваться колкостями. И за этим благородным делом девушка вдруг начала стремительно терять силы. Её глаза слипались, язык заплетался, а ноги подгибались. Вот и её настиг откат!

Пришлось мне обхватить Огневу одной рукой за талию и поддерживать её во время пути. Хорошо хоть буря начала ослабевать. А уже буквально через десяток минут она совсем унялась. И мы смогли увидеть на горизонте форт Заступник. Его освещали факелы, разгоняющие начавшие сгущаться сумерки.

— Кар-р-р! — каркнул Рарог и улетел прочь.

Уверен, он скоро вернётся, чтобы услышать мой рассказ о битве в подземелье Хаоса.

Граф же едва не расплакался от счастья и кинулся к форту как лошадь, почуявшая родное стойло. Его «копыта» так и замелькали. Мы с Огневой едва поспевали за ним. Понятное дело, что Кеша первым прискакал к воротам.

Нас тут же пустили внутрь, оказали медицинскую помощь, дали воды и отвели в небольшой кабинет с грубыми стенами из блоков и с зажжённой керосиновой лампой на массивном рабочем столе.

Горского усадили в кресло и дали плащ, а нас с мулаткой отправили на потёртый диван.

— Где Ратников? Что случилось? — сразу же выстрелил вопросами встревоженный капитан Морозов.

Помимо него, в кабинете был ещё один человек — крепкий, пожилой дворянин с остатками седых волос и изборождённом морщинами лицом. Он руководил той группой, что первая прибыла в форт. И величали его граф Седов.

— Он погиб, — взял слово графенок, снова превратившись в надменного аристократа. Словно и не он последние несколько часов вёл себя как форменный маменькин сынок.