Потомок бога

Внезапно мои мысли прогнал Апофис, выбравшийся из поясной сумки. Он глянул на меня синими глазами-бусинками и принялся летать по комнате.

— Обед, — сказал я ему и положил на подоконник кусок жареного мяса, захваченного в столовой.

Дракончик спикировал на него и принялся пожирать, жадно урча.

— Сколько же тебе нужно жрать? Жаль, что я совсем не специалист по драконам. Ну, ничего, я когда-нибудь так откормлю тебя, что ты поглотишь этот мир. Не даром же твоё имя Апофис.

Поглядев на дракончика, я вместе с едой отправил его в свою тумбочку. А то вдруг кто-то из моих соседей вернётся с тренировки раньше времени. Хотя этого и не должно произойти.

Сам же я отправился в душ. Пробыл там четверть часа, а когда вернулся, Апофиса в тумбочке уже не оказалось.

Глава 25

— Апофис, Апофис, — зашептал я, обыскивая комнату.

Но его нигде не было. Куда же он делся?

— Апофис, — снова позвал я, вызывая мысленный образ дракончика.

Некоторые существа откликались на такой зов. Может, и дракон Хаоса способен на это?

Внезапно из пятна мрака под потолком вылетел Апофис, держа в зубах небольшую коричневую ящерицу. Я видел таких в Пустоши. Дракончик уселся на стол и вопросительно глянул на меня. Дескать, чего звал?

— Офигеть! — удивлённо выдохнул я, уронив челюсть на пол. — Так ты, значит, не только улавливаешь мой мысленный сигнал, но ещё и умеешь перемещаться по мраку? Ты же явно был в Пустоши.

Дракончик ещё пару мгновений посмотрел на меня, а потом принялся поедать добычу. Кажется, он ничего не понял из моей речи. Видимо, пока он способен понимать лишь какие-то базовые приказы.

Я принялся экспериментировать, мысленно посылая ему простенькие команды. Но он только поворачивал ко мне голову, когда я представлял его образ, и больше ничего не делал.

— Ага, ясно, — проронил я, задумчиво потирая подбородок. — Ну хоть в любой момент смогу позвать тебя. И на том спасибо. Вот только бы научить тебя появляться в моей поясной сумке. Там ведь тоже темно.

Вот этому делу я и посвятил следующие полчаса. И у меня кое-что даже получилось. Дракончик оказался довольно сообразительным.

— Вот и хорошо, — довольно сказал я, когда Апофис после моего мысленного зова метнулся в тень в углу комнаты и уже через миг зашевелился в поясной сумке.

На этой ноте мой эксперимент завершился, поскольку дракончик устал и заснул.

Я же занялся своими делами. Вытащил три заряженные ловушки, решив одну оставить для подзарядки амулета жрицы, а две продать.

Капитан Морозов сказал, что в главном корпусе есть человек, занимающийся артефактами. Вот ему-то я и продам ловушки. Мне ведь всё равно к нему идти. Он должен отдать деньги, причитающиеся за те артефакты, которые мы с баронессой передали графу Седову: «светлячок» и два блокатора магии.

Да, пусть артефакты и не попали в академию, но деньги мне должны выдать тут. Такая здесь система.

Я вышел из комнаты и покинул общежитие. Пересёк двор и двинулся к главному корпусу, напоминающему дворец. У входа, возле самых ступеней, обнаружилась троица юных первокурсников с надменными физиономиями «элиты». Все слегка вспотевшие и в дорогих спортивных костюмах. Они явно только-только вернулись с тренировки.

— … Его сиятельство граф Багряный всем приказал явиться на мероприятие, — пробурчал один из них, недовольно хмуря брови. — И ладно бы просто отдать дань памяти Горскому, так нет же. Ещё будут награждать баронессу Огневу и этого плебея Громова. А я должен своё время тратить на них, словно мне больше заняться нечем. А потом, господа, представляете, у Громова ещё будут интервью брать. По телевизору его покажут. Хм, учитывая его поведение, наверное, в программе «В мире животных». Ха-ха! Он же как бешеный пёс, на всех кидается. Да ещё и сам, наверное, подогревает слухи о себе. Не может же он быть таким крутым.

— Говорят, они с баронессой победили жрицу богини Маммоны, — вставил другой и скептически поморщился.

— Да привирают они. Между собой договорились и всем лапшу на уши вешают. А граф Седов и поверил. Огнева уже давно пытается набить себе репутацию, вот и врёт, — презрительно проговорил первый аристократ и скользнул по мне пренебрежительным взглядом.

Никто из этой троицы даже не вздрогнул при виде моей персоны. Кажется, они не знают меня в лицо.

— Господа, тысяча извинений, что вторгаюсь в ваш высокоинтеллектуальный разговор, но мне тоже есть что сказать о Громове, — многозначительно произнёс я, подойдя к дворянам.

— И что же? — высокомерно выдал самый разговорчивый кадет, вздёрнув подбородок, словно увидел перед собой говорящее дерьмо.

— Громов во сто крат хуже бешеного пса. Абсолютный безумец. Отморозок. Он совсем не думает о последствиях. Ему человека убить — что муху прихлопнуть, — осуждающе произнёс я, покрутив головой. — А знаете, как он выглядит? Вот так.

Я большими пальцами медленно указал на себя, с удовольствием наблюдая, как быстро бледнеет вся троица аристократов.

Однако надо отдать должное смертным, они быстро взяли себя в руки. Их этому учили с самого детства. Ведь передо мной стояли представители могущественных семей, раз они оказались в «элите».

Эти три урода на голову превосходили обычных дворян по части владения собственными эмоциями. А также они явно умели быстро соображать, пуская в ход интеллект, а не банальную силу.

— Громов, премного рад с вами познакомиться лично, — расплылся в улыбке аристократ, больше всех полоскавший в грязи мою фамилию. — Пусть вас не вводит в заблуждение наш разговор. Мы всего лишь обсуждали слухи, пущенные другими аристократами. Мне эти слова не принадлежат. Но если я вас чем-то оскорбил, примите мои искренние извинения.

Вот же изворотливый гад! Признаться, я на миг восхитился им. Его будто Локи укусил, передав часть своего коварства. И ведь не подкопаешься. Он даже извинения принёс, но сделал это так, что не нанёс никакого урона своей чести.

— Граф Остров, — представился другой дворянин, одарив меня тёплой улыбкой, хотя глаза его оставались холодными, как у змеи. — Я восхищен вашими победами в Пустоши. С нетерпением жду, когда вы поведаете о них во время мероприятия.

— Полностью поддерживаю! — проговорил первый, пока третий дворянин молчал.

Он не сказал ни слова о той части их разговора, которая дошла до моих ушей. Просто молчал, хмуря брови, поселившиеся на худощавом лице с тонкими губами, умными карими глазами и бородкой-клинышком.

— Я приму ваши извинения, — процедил я, угрожающе играя желваками. — Но только на первый раз… И то лишь потому, что меня восхитила ваша изворотливость.

— О какой изворотливости вы говорите, уважаемый Громов? Неужели вы не поверили мне? Весьма прискорбно. Надеюсь, когда-нибудь мы будем со смехом вспоминать данный инцидент. А сейчас, к сожалению, я вынужден оставить вас, господа, — улыбнулся первый дворянин, с опаской поглядывая на меня.