Потому что нас много

Не переставая улыбаться, Викерс покачал головой.

— Ты промахнешься. Ты уничтожишь штаб-­квартиру ДУЛО, но не меня.

Я склонил голову набок.

— О нет, ты меня не понял. Еще один снаряд летит и туда тоже. Но тот, про который я говорю, приближается к точке, в которой находишься ты, — она в пятидесяти пяти километрах к северу и двух километрах к востоку от базы ДУЛО. Объект выглядит, как обычный красный домик.

Улыбка на лице Викерса погасла. Он раскрыл глаза от удивления и повернулся к окну — к тому самому окну, благодаря которому беспилотники подтвердили, что он находится именно там. Никто не в силах предусмотреть все.

— Если ты веришь в какого-нибудь бога, тварь, советую быстренько с ним переговорить. И еще: отправляйся в ад, сволочь!

Викерс вскочил со стула ровно в тот миг, когда прибыл снаряд. Пятьсот килограммов высокопрочной стали врезались в дом на второй космической скорости. Снаряд не сможет создать воронку, которая поспорит с Аризонским кратером, но для борьбы с паразитами он годится. Видеокартинка исчезла: все, что находилось в квадрате, было уничтожено. В ту же секунду в пятидесяти с лишним километрах к югу появился второй кратер. Кстати, в Новой Зеландии скоро будут два новых озера.

В окне, расположенном чуть сбоку, Билл, Чарльз и Ральф медленно зааплодировали.

 * * *

— Столько красивых слов, но если тебе это выгодно, ты готов начать бомбардировку Земли, — сказал Джерролд, свирепо глядя на меня из окна видеочата.

Перед началом сегодняшнего заседания ООН я заявил о фактическом уничтожении ДУЛО.

Я не мог понять, блефует ли Джерролд или ему просто показалось, что мне ничего не известно о его связях с ДУЛОМ. В любом случае я был не в том настроении, чтобы играть с ним в кошки-мышки.

Я встал, уперся ладонями в стол и наклонился к камере. Открыв рот, я вдруг понял, что от ярости не могу произнести ни слова. Если бы в тот миг у меня был под рукой снаряд, Джерролд бы погиб.

Я слегка заморозил свой аватар и сделал несколько глубоких вдохов, а когда взял себя в руки, то мрачно посмотрел на Джерролда.

— Слушай, ты, надутый вонючка. Мой друг умер: твой приятель и бывший коллега — при твоем содействии — довел его до самоубийства. Людей в Бразилии вы убили только для того, чтобы он мог достичь своих мерзких целей в политике, а ты — унять боль в своей заднице. Опять же, ты прекрасно об этом знал и одобрял его действия. Из-за вас более половины человечества прямо сейчас на голодном пайке. Поэтому я не собираюсь терпеть твое лицемерие и выслушивать твою болтовню. Просто я пока не решил, позволю ли я твоим сооте­чественникам линчевать тебя, или же тебя нужно поднять в космос и выбросить из шлюза. Ну давай, ляпни еще что-нибудь, гнойный кусок дерьма. Давай. Скажи хоть еще одно слово.

Я яростно посмотрел на него. Ни один делегат ООН даже не кашлянул. Выдержав паузу, я оскалился и презрительно посмотрел на Джерролда.

— Если завтра ты появишься здесь, я перехожу к плану Б. Это я так, для справки.

Изящным жестом я отключил связь.

Чарльз ухмыльнулся.

— Слушай, да ты страшен в гневе.

Я был слишком расстроен, чтобы улыбаться, поэтому просто пожал плечами:

— Это ему за Гомера.

44

Бейсбол

 Билл. Март 2189 г. Эпсилон Эридана

— Эй, отбивала-отбивала, э-э-э-эй, отбивала.

— Это хоть раз сработало? — ухмыльнулся Говард, глядя куда-то в поле.

— Такая традиция! — крикнул Боб. — Не спорь.

Я исполнил идеальный бросок снизу вверх. Говард замахнулся битой, но по мячу не попал.

— Третий страйк. Переходим.

Пожав плечами, Говард создал себе бейсбольную перчатку и побежал в поле. В последнее время нам удавалось практически набрать людей для игры в скраб [6] , но мы никогда не знали, будет ли у нас две полных команды. Мы все, как и Изначальный Боб, обычному бейсболу предпочитали скраб, так как в нем каждый стремится достичь своей личной цели.

Кое-кто из нас мог даже попасть по мячу.

Я перешел на место принимающего, а Локи занял позицию подающего. Все остальные двинулись по кругу, занимая новые места. Марвин приготовился отбивать подачу. Локи закрутился на месте и метнул мяч прямо над площадкой.

Приблизительно в трех метрах над площадкой.

Игроки в поле неодобрительно загудели. Я встал.

— Ну да, тренировался ты, как же. И вот так ты играешь после тренировки?

— По крайней мере, мяч теперь летит в нужном направлении.

— Угу. Чтобы у других отбивающих был шанс хотя бы раз ударить по мячу, я разрешаю Гуппи в отдельных случаях вмешиваться. Сделай так, чтобы мяч летел на высоте человеческого роста, ладно?

Я кивнул Марвину.

После следующей подачи Марвин отбил мяч в поле между центральным и правым защитниками. Говард и Простачок посмотрели друг на друга: каждый рассчитывал, что действовать будет другой. И пока эти увальни решали, кому из них нужно потрудиться на этот раз, Марвин, не будь дурак, уже подбегал ко второй базе. А к тому моменту, когда они доставили мяч в центр поля, Марвин уже добрался до третьей и, ухмыляясь, показывал полевым игрокам нос.

Мы — по очевидным причинам — обладали одинаковыми спортивными талантами, поэтому все сводилось к тому, кто был сосредоточен на игре, а кто витал в облаках. Мы поиграли полчаса, как и договаривались, а затем отправились в паб.

Паб располагался в той же матрице, которая обрабатывала совет Бобов, так что мощности ее процессоров с избытком хватало на Бобов и на пиво. И на кофе для Обжоры, конечно.

Как всегда, разговор в конце концов зашел о работе.

Группа, которая окружила меня, хотела поговорить о Буллвинкле.

— Буллвинкль? Серьезно? — спросил Тор

— Почему бы и нет? — ухмыльнулся я. — Этой штуке нужна такая пропускная способность, что пришлось устанавливать внешний блок антенн. Я всего лишь немного поиграл с его внешним видом. Ты же видел фотки.

Говард усмехнулся.

— Да, его сложно принять за кого-то, кроме лося. Но, по-моему, ты слегка намудрил с пропорциями.

Кто-то засмеялся; другие — те, кто не видел фотографий, недоуменно посмотрели на меня.

— Так в чем задумка, Билл? — спросил Марио.

— Да это так, ерунда. — Я пожал плечами. — Это интересный проект, и, возможно, он принесет нам пользу…

— Он обеспечит наше физическое присутствие, — вставил Говард. — Я помню, как злился Райкер, когда работал с анклавами. А меня эта проблема бесит еще больше. Мы так часто взаимодействуем с эфемерами…

— Говард, пожалуйста, не используй это слово.

Я сурово посмотрел на него, и он на миг смутился.

— Я не хочу их оскорбить, Билл, просто…

— Тогда просто говори «люди». Да, термин не оскорбительный, но тем не менее он выражает презрение и постепенно приведет нас к мысли о том, что жизнь людей значит меньше, чем наша.