Потому что я хочу навсегда

— Вадь… — позвала девушка с хитрой улыбкой. — А это что у нас вчера было?

— Самому интересно. Ты не ночевала дома, потом нагло флиртовала с Мишей у меня под носом! — быстро перевёл тему хитрый Вадик.

— Ну ты же знаешь, что я не об этом! — Гелка требовательно посмотрела на любимого. — Я спала себе спокойно, а тут ты со своими поцелуями. Напал, к кровати прижал, девичей чести лишить собирался! — Ангелина старалась выглядеть возмущённой, но предательский румянец и резко загоревшиеся глаза выдали её с головой. Даже одни воспоминания о ночном инциденте заставляли эмоции бурлить, а тело наполняли приятным, щекочущим низ живота, томлением.

— Мне приснился чудесный сон. В котором ты сама ко мне ластилась. Не мог же я оставить такую инициативу без поощрения! — Вадим с удовольствие наблюдал за реакцией, которую вызывают его слова. Гелка упорно пыталась казаться равнодушной, вот только от внимательного взгляда не скрылось ни как резко она вдыхает, ни как алеют круглые щёчки, ни как тоненькие пальчики начинают нервно бегать у выреза футболки. Всё тело девушки подавала ему вполне однозначные сигналы, но следовать им было ещё рановато. А вот немного подразнить свою недотрогу Вадик вполне мог себе позволить. — Снилось, что ты прижималась ко мне всем телом, целовала так нежно, еще и что-то мурлыкала…После такого сна было просто невозможно сдержаться!

— И часто тебе таки сны снятся? — немного резко спросила Ангелина, чтобы скрыть дрожь, которая охватила от описаний её ночных подвигов.

— После твоего появления — частенько. Совсем мозги запудрила, ведьма голубоглазая! — Вадим подошёл ближе и уткнулся носом в мягкую, ароматную шейку. — Обожаю твои духи! Шоколад с ванилью. Так и хочется облизать… — молодой человек оставил нежный поцелуй на коже, но Гелка тут же отстранилась.

— Вадя! — возмутилась она. — Мы вообще-то убираемся!

— Ага. Или ты прикрываешься уборкой, потому что испугалась своих ощущений. — Вадим не смог сдержать смеха. — Иди ко мне, расскажу, что мне ещё снится. — парень плюхнулся на пол, усадил Ангелину к себе на колени и продолжил. — Часто вижу, что ты начинаешь первая. Ластишься, целуешь, садишься сверху…Сама начинаешь меня раздевать. Вчера был почти уверен, что ты полезешь снимать футболку. Даже странно, что не полезла.

«Вообще-то полезла, но ты уже дрых!» — мысленно хмыкнула Гела. Внутри нее разливалась горячая волна, сотканная пополам из смущения и желания.

— А иногда снится, что первым начинаю я. Залезаю под милую розовую ночнушку, глажу животик, целую в шею, поднимаюсь руками выше, сжимаю грудь… Всё-таки жалко, что вчера ты так быстро меня остановила! — Вадим любовался тем, как возбуждение изменило Ангелину. Девушка слушала, словно заворожённая. Глаза её были широко распахнутыми, зрачки увеличились, а дыхание участилось. От этого грудь под футболкой вздымалась так часто, что на это просто невозможно было не обратить внимания. — Ангел мой, а тебе снятся такие сны?

— Нет, я предпочитаю фантазировать наяву. — почему-то честно ответила Гела.

— И какие же у тебя фантазии?

— Не знаю… — девушка совсем засмущалась. — Сначала думала о твоих руках. Представляла, как гладишь меня везде, зарываешься в волосы, обнимаешь… — Гела опустила взгляд, что б не сгореть от стыда, который накатывал пополам с горячим возбуждением. Разговор ей нравился. Было любопытно, что скажет Вадим. Ещё любопытнее увидеть его реакцию на её признания. — Потом представляла наш поцелуй. Как ты наклонялся ко мне, как держал за талию… — Ангелина сделала небольшую паузу, решаясь продолжить. — Ну а сейчас фантазирую о том, как прижимаюсь к тебе, лащусь, снимаю футболку, глажу по груди, целую везде… — собственные фантазии распалили Гелу настолько, что она смело подняла взгляд и стала наблюдать за реакцией Вадима. Парень жадно ловил каждое её слово. Его глаза прищурились и внимательно изучали лицо любимой, руки сжались на её талии и не осознанно поползли чуть выше, к груди. Прямо под собой Ангелина явно чувствовала набухший бугор, который девушке тут же захотелось потрогать и изучить. — Представляю, как сначала целую лицо — скулы, лоб, подбородок, губы… — Гела вошла в азарт и уже намеренно проверяла границы мужского терпения. — Потом опускаюсь ниже, к шее. Кусаю за мочку уха, закрываюсь руками в волосы, от шеи перехожу к груди… — описания Ангелины были живее и подробнее, всё-таки женская фантазия работает лучше. Гелка надеялась заставить Вадима первого сдаться и прекратить разговор, но она не учла, что выдержанный Вадим получает удовольствие даже от того, как звучат её фантазии. — Трусь об тебя, лащусь, как кошка, мурлычу…Целую грудь, глажу по животу… — девушка замолчала, так и не сумев озвучить самого откровенного момента.

— А дальше что? — хитро улыбнулся Вадик. — Неужели не придумала?

— Всё я придумала! Дальше…Ну дальше я опускаюсь ниже… — почему-то Ангелине показалось очень важным произнести это вслух.

– В своих фантазиях я тоже всегда опускаюсь ниже. — Вадим ласково чмокнул девушку в нос, а затем аккуратно ссадил со своих колен и резко встал. — Пойду покурю. После таких разговоров точно нужно проветриться!

Разгорячённая Гелка осталась сидеть на полу, яростно сжимая воздух. Всё-таки ей тяжело давались такие резкие обломы.

Вадим с усмешкой смотрел через стеклянную дверь на то, как девушка рассеяно хватается то за одну, то за другую вещь, старясь снять напряжение при помощи бурной деятельности. Не давала покоя мысль показать ей другие, более приятные способы, которые не посягают напрямую на старательно оберегаемую девичью честь. Но даже для таких шалостей было ещё рано. Слишком правильная ему попалась девочка.

— Вадь, а что здесь? — Гела достала из самого дальнего угла шкафа коробку и теперь с любопытством её разбирала. — Фотографии какие-то…

«Докопалась же…» — с улыбкой подумал парень.

— А это, моё счастье, ты нашла семейный архив.

Вадик быстро затушил сигарету и вернулся в комнату. Ангелина уже с головой зарылась в сокровища, которые она добыла.

— Вадь, а этот маленький мальчик…

— Да, это я. — Вадим уселся рядом и тоже стал разглядывать фота. — Здесь мне года ещё нет, но уже видишь, стою. Мама рассказывала, что пополз и пошёл на пару месяцев раньше, чем положенного, а разговаривать только к двум годам стал пытаться. Родители уже думали, что немой. — парень рассмеялся. — А здесь три, только в садик пошёл.

Ангелина с нежностью смотрела на сначала милого, щекастого, тёмненького карапуза в ползунках, затем серьёзного мальчишку с игрушечным вертолётчиком, а потом и хмурого первоклассника в белой рубашке и с азбукой.

— Я тебя везде узнаю по взгляду. — заметила девушка. — Даже в год брови хмурил и глаза прищуривал, будто изучаешь что-то под микроскопом.

— Интересно посмотреть на тебя.

— Поедем на Новый Год к Крёстному — увидишь.

Вадим только хмыкнул. Привычка Гелки ставить перед фактом просто восхищала!

— Смотри, а это третий класс. Я растрёпанный и с фингалом, из драки вытащили буквально за минуту до того, как повели фотографироваться. Это пятый класс, здесь восьмой, девятый, одиннадцатый… А это мы с Тёмкой в институте…

Ангелина с интересом следила за тем, как из милого карапуза со шкодливыми глазками получился её взрослый, серьёзный Вадим. В младенчестве он был хоть и хмурил бровки, но при этом ещё и успевал беззубо улыбаться. Трёхлетний карапуз сверкал карими глазёнками, выискивая, где б нашкодить. Первоклассник наоборот, казался насупленным, преисполненным важностью нового положения. На всех этих фотках парень был хоть серьёзным, но с открытым детским взглядом. А вот после его глаза будто потухли. «Родители погибли». — вспомнила Гела.