Потому что я хочу навсегда

— Здесь День Рождение. Мне 15 лет. Бабушка насильно вытащила фотографироваться в кругу семьи. Отсюда и выражение лица. А это мой дневник. По-моему, за восьмой класс, или за седьмой… Ты как истинный педагог нашла самое интересное!

Гела тут же сунула нос в находку. Страницы полностью были покрыты красной ручкой, изредка мелькали оценки.

— О, мы с Сашкой в школе тоже никогда не писали расписание! А это что? «Принес ежа на урок». Вадик! Где ты ежа взял? До такого даже мы с братом не додумались!

— А что его искать-то? Шел через парк, а он как раз тропинку перебегал. Ломанулся в кусты и поймал. Биология была вторым уроком, хотел показать учителю, исследовать. А он, как назло, на первом уроке из сумки выбрался и пошёл класс изучать. Прямо к доске. Видимо умный сильно!

Гелка покатилась со смеху.

— «Курил в туалете». Вадь! А ты со скольких лет курить начал?

— Вот как раз в тот момент и начал. Четырнадцать было. И претензии, кстати, несправедливые. Сами все входы, кроме главного, закрыли, а на главном завуч дежурит. Куда ещё идти было? Я, как порядочный человек, высунулся в форточку, что б не дымить в помещении. В этой форточке меня директор и увидел.

Ангелина вновь рассмеялась.

— Та-ак… — протянула она. — Посмотрим оценки.

Девушка пролистнула страницы.

— Вадя! — тут же возмутилась она. — Двойка по литературе! Как ты мог!

— Мне интересно, что у тебя по математике? — хмыкнул Вадим.

— У меня по математике твёрдая четвёрка. Потому что мы с братиком команда! На пятёрку мои ответы у доски не тянули, зато контрольные были написаны идеально! Да и с устными ответами Сашка всегда находил способ помочь. У нас даже особая система жестов и мимики есть. Один раз моргнул — синус угла, два — косинус, три — тангенс, ну а если оба глаза моргают — котангенс. Один раз так доморгались, что Сашку с урока в медпункт отправили за валерьянкой, нервный тик лечить.

Теперь настала очередь Вадима хохотать.

— Ой, а что это?

Ангелина как обычно долго на чём-то одном не зацикливалась. Тоненькие пальчики зарылись в бумагах и вытащили потёртую свадебную фотографию.

— А это, лучик, фото моих родителей. — Вадим бережно разгладил портрет. — Вот мама, а это отец.

Вадик был похож на папу, это Гела увидела сразу. Те же крупные черты лица, те же тёмные волосы, те же немного прищуренные карие глаза, вот только лицо более смешливое, живое. Мама была миниатюрной брюнеткой с ярко-зелеными глазами в простом белом платье.

— Родители студентами поженились, маме едва 19 исполнилось. Папа как раз на последний курс перешёл.

— Давно друг друга знали?

— Нет, только в институте познакомились. Мама — умница и скромница, отец — первый шалопай и забияка на курсе. Мамуля неприступная была, как скала. Её бабка в ежовых рукавицах держала, гулять почти не отпускала. Отец по пожарной лестнице на девятый этаж лазил на свидания. Они так рассвет вместе встречали. Потом оба спали на парах… — на лице Вадима появлялась совершенно особенная, светлая улыбка, когда он говорил о родителях. — Ну, а когда год закончился, папа завалился к домой и попросил руки возлюбленной. Сказал, жить без неё не может. Вот и поженились. Бабка до сих пор отцу простить не может, что он её нежный цветочек совратил. Видимо это семейная традиция — портить нежных, невинных девушек. — Вадик обнял Гелку за талию и чмокнул в плечо.

— Ты до сих пор по ним скучаешь… — поняла Ангелина.

— Да. — парень не стал отрицать. — Когда они были живы, всё было по-другому. Я рос в любви и понимании. Папа маму всю жизнь на руках носил, она не могла на него наглядеться. Да они оторваться друг от друга не могли! — Вадим зарылся лицом в золотистые кудряшки что б скрыть грусть. — Всегда были вместе, всегда заботились друг о друге, всегда могли договориться….

Хочешь сказать, ты по своим не скучаешь? — резко перевёл тему парень.

Гелка задумалась.

— Понимаешь, как тут выходит…Ты родителей знал, поэтому до сих пор тоскуешь. А мы ведь с Сашкой крошками совсем были. Ничего не помним. Только фотографии и видели. Смотри!

Ангелина достала в телефон и стала копаться в галерее.

— Вот!

Вадим с интересом взглянул на экранчик.

— Это мама, это папа, ну а это мы с Сашкой.

— Если ты меня узнаешь по взгляду, то я тебя по улыбке. Совсем крошка, а всё равно то же выражение хитрое. И ямочки на щёчках. У вас удивительно получается — ты копия матери, а Сашка вылитый отец.

— Внешне — да. С характерами наоборот. Сашка мягкий, уступчивый аналитик, как мама. Я бесшабашная, отчаянная как папа. Отец тоже берегов не видел, похоже за это и получил. Они с Крёстным в одном отделе работали. Папа взялся за безнадёжное дело, которое давно висело, и за полгода его раскрутил. Но когда вина подозреваемого была уже доказана, позвонили сверху и велели прекратить. Отец разумеется отказался. Начальство вызвало его на ковёр, скандал был просто фантастический! Но папочка упёртый, папочка не сдался. — по голосу было ясно, что Ангелина горда родителям. — А вечером они с мамой срочно куда-то сорвались. Всучили нас с Сашкой бабули и уехали. Назад уже не вернулись.

Крёстный уверен, что открылись новые факты и родители поехали проверять. А может это приманка такая была. Сейчас уже и не разберёшь.

Вадим крепче прижал девушку к себе.

— Я, если честно, как-то равнодушно к этому отношусь. — призналась она. — Грустно, конечно, хотелось бы их узнать, пообщаться…Но я никогда не чувствовала себя чем-то обделённой, скорее наоборот. Любви, заботы, внимания, игрушек, карманных денег у меня было даже больше, чем у многих других детей.

А Сашка переживает. Он вслух не говорит, но я же вижу, что тоскует. Вижу, как смотрит на семьи с родителями, на то, как родители занимаются с детьми…

— Сашка более вдумчивый. — предположил Вадик. — Ты никогда не зацикливаешься, пережила и пошла дальше. А он крутит варианты, думает о том, как могло бы быть…

Парень встал и потянулся. Он не любил бередить старые раны.

— Ладно, лирические отступления — это хорошо, но с такими темпами мы с тобой до вечера не управимся. — Заявил Вадим, и подавая пример, стал доставать пустые полочки из шкафа, что бы его было легче передвинуть.

Гелка продолжила разбирать нижнюю полку. Достала коробку со старыми клавиатурами, несколько мышек, какие-то микросхемы и детали.

— Может выкинем? — предложила девушка.

— С ума сошла? — Вадик аж подпрыгнул от такого кощунства. — Это же память! Оставь, я потом в кабинет унесу, сам разберусь что куда пристроить.

Ангелина только пожала плечами. Она терпеть не могла лишний хлам в доме, но раз Вадиму так хочется…

Со шкафом было покончено и Гелка направилась к тумбочке. Открыла ящик.

— О, презервативы! Вадь, а что у тебя в тумбочке делают презервативы?

— Лежат. — Вадим с трудом справился с хохотом. — Оставь, рано или поздно они нам пригодятся.