Потрошитель мозгов

Но Флинну было не до ее мороженого. Его сейчас вообще мало что занимало, кроме желания как можно скорее подписать с Рэдом Рексом контракт. Он ласково погладил бокал с «Кровавой Мэри».

— Неужели все так просто, и вы берете две тысячи двести в неделю?

— Да, именно так. Берем две тысячи двести.

Помимо его воли рука Флинна потянулась к бокалу с коктейлем, и телебосс сделал большой глоток. Никогда в жизни не получал он такого наслаждения от выпивки. И это знаменитая Ванда Рейдел? Это Спрут? Больше похожа на котенка — такая мягкая. Он улыбнулся, она улыбнулась в ответ.

— Только у меня будут два крохотных условия. Чтобы, как говорится, подсластить пилюлю. Показать Рэду Рексу, что я действительно стараюсь ради него. Флинн поставил стакан.

— Что вы имеете в виду?

— У Рэда должно быть свободное расписание, чтобы, если его пригласят в какую-нибудь картину, он мог бы участвовать в съемках.

— А как же сериал? Как же ему удастся это совмещать?

— Я не прошу поблажек. Ну, будет делать несколько серии вперед. Речь идет только о свободном расписании.

— Согласен. Что-нибудь еще?

Ванда покачала головой:

— Пока больше ничего не приходит на ум.

Тут появился Эрни с мороженым, которое купил у «Баскин-Робинс».

— Специально для мадемуазель, — сказал он, ставя перед Вандой фарфоровую вазу.

Ванда Рейдел снова поймала взгляд Джеральда О'Лофлина Флинна и загрузила в рот большую порцию мороженого. Из уголков рта у нее потекли две желтоватые струйки, напомнившие Флинну клыки хищника. Очень медленно она произнесла:

— Есть еще одно маленькое условие, но об этом потом.

* * *

— Ты предала меня! Предала, предала! — Рэд Рекс начал свои причитания баритоном, которым говорил перед камерой, а закончил полным страдания сопрано, срывающимся на фальцет.

Разговор происходил в гримерной Рекса на телестудии, расположенной на Западной Пятьдесят шестой улице Манхэттана. Сидевший на розовом вращающемся стуле Рекс отвернулся от зеркала и обратил свои взоры на Ванду Рейдел. Для большей выразительности он даже топнул ногой.

— Продала меня с потрохами, — продолжал стенать он. — А раз так, ты уволена!

— Извини, любовь моя, но ты не можешь меня уволить, — заявила Ванда. — У нас эксклюзивный контракт. На три года без права разрыва. Без меня ты не сможешь найти работу.

— Ни за что не подпишу контакта с телестудией! По крайней мере, за две тысячи двести в неделю!

— Ты и не должен ничего подписывать. Я уже подписала все за тебя. Наш с тобой договор уполномочивает меня одобрять и подписывать за тебя все документы.

— Я не стану работать! Не стану — и все! — Лицо Рекса просветлело. — Заработаю себе ларингит. Самый долгий ларингит за всю историю телевидения. Затянувшийся. Он будет длиться целый год.

— Только попробуй симулировать ларингит, и я попрошу мистера Гордонса заглянуть тебе в глотку и выяснить, нельзя ли ее починить, — ласково сказала Ванда. — Не беспокойся, трудоспособность у тебя сохранится. Немые тоже могут работать — сможешь повторить жизненный путь Марселя Марсо.

— Ты этого не сделаешь. Мы все-таки живем в Америке. — Глаза Рэда Рекса сверкнули, голос сорвался.

— Нет, милый. Для тебя это, возможно, и Америка, а для меня — настоящие джунгли. А теперь кончай хныкать и постарайся увидеть в этом хорошую сторону.

— Здесь нет хорошей стороны.

— Я выговорила тебе возможность иметь свободное время, чтобы сниматься в фильмах, и вот-вот устрою тебе прекрасный контакт.

— Прекрасный контакт! Значит, мне придется в два раза больше вкалывать!

— Ну и что? Тебе это ничего не стоит, ты ведь очень способный.

— А что это еще за штука с трехминутным выступлением? — спросил Рекс.

— Это очень важно, — ответила Ванда. — Сегодня серия будет на три минуты короче. Сразу после рекламы ты выступишь с обращением к зрителям.

— Что еще за обращение? С чем я могу обратиться к армии домохозяек?

Ванда запустила руку в соломенный ридикюль, выглядевший так, словно был перешит из сандалий, которые носили несколько поколений мексиканских: крестьян.

— Вот, почитай. — Она протянула Рэду листок.

Рэд быстро пробежал его глазами.

— Что это еще за чушь?

— Вот эту чушь ты и прочтешь.

— Фиг-два я стану это читать! Это же какой-то бред.

— Ну, я тебя прошу. Сделай одолжение.

— Кому — тебе? Ха!

— Нет, мистеру Гордонсу.

Рэд Реке посмотрел в ласковые глаза Ванды, опустил взгляд на бумагу и быстро пробежал текст, стараясь запомнить его.

* * *

Римо сидел, развалясь в кресле, в номере мотеля в Бурвелле, штат Небраска.

Вытянув ноги перед собой, он развлекался тем, что барабанил большими пальцами по невидимому барабану. Ему было скучно. Скучно до глубины души. Скучно, скучно, скучно...

С утра он уже успел сделать стойку на руках, отработал свободный удар, не вывихнув плеча, хотя лучше бы уж вывихнул — для разнообразия. Он выполнил дыхательные упражнения, сократив количество вздохов до двух в минуту, поработал над пульсом, снизив его до двадцати четырех, а затем увеличив до девяноста шести в минуту. В воображении он даже пробежался по девственному лесу где-то на Северо-Западе, спотыкаясь о диких зверей, пускаясь с ними наперегонки и чаще всего выходя победителем в соревновании. Наконец он наткнулся на огромную лань и с мыслью о том, как она прекрасна, решил закончить свое воображаемое путешествие. Вот тогда-то он и понял, какая его одолевает тоска.

Скучно было даже пальцам на ногах.

Семь дней, проведенные в этом городе, на кого угодно нагнали бы тоску.

Странно, что сами жители таких городков, казалось, никогда не скучают.

Может, это оттого, что они знают о своем городе что-то такое, что было неизвестно Римо. Вот одно из неудобств жизни чужака. Римо Уильямс, — вечный аутсайдер. Чужой для людей. Чужой на земле. Без дома, без семьи, без цели в жизни.

Прекрати сейчас же, сказал он себе. Вот его семья — сидит перед ним на ковре в предписанном этикетом для этого времени дня синем кимоно и не отрывает глаз от экрана, где доктор Уитлоу Вьятт сообщает миссис Брейс Риггс суровую правду о том, что болезнь ее мужа Элмора неизлечима. Однако доктор Вьятт слышал об одном средстве, очень редком зелье, готовящемся аборигенами в самом сердце экваториальных джунглей из трав, которые эти аборигены тайно выращивают. Но зелье это недоступно западной медицине. «Неужели мы не сможем его достать?» — спрашивает миссис Риггс, которая любит мужа, хотя вот уже четырнадцать лет тайно сожительствует с англиканским священником отцом Дэниелом Беннингтоном. Нет, уверяет ее доктор Вьятт, некоторый — хотя и крайне слабый — шанс все же есть. Если сам доктор Вьятт отправится в джунгли, лицом к лицу встретится с охотящимися за скальпами индейцами племени дживаро и призовет их соблюдать правила общечеловеческой этики, возможно, ему удастся раздобыть немного их снадобья.

— А вы поедете? — спрашивает миссис Риггс.

— Поеду, — твердо заявляет доктор Вьятт.

— Давай вали, — прокомментировал Римо, — и обратно не приезжай.

Раздались и стихли звуки органа, и передача закончилась.

Чиун напустился на Римо.

— Видишь, что ты наделал!

— Что же такого я наделал?

— Из-за тебя они сократили серию. На целых три минуты!

— Какое я имею отношение?..

— Тсс, — прошептал Чиун — на экране появилась ведущая.

— Через несколько секунд исполнитель главной роли в фильме «Пока вертится Земля» Рэд Рекс выступит с обращением к самым преданным своим зрителям. Но сначала прослушайте объявления.