Потрошитель

– Да я просто везунчик, – колко парировала блондинка.

– К гинекологу ходила? Травма зажила?

– Не знаю, вам виднее.

Орочимару чуть воздухом не поперхнулся от такой наглости. Он приземлился в свое кресло и с жутким непониманием и удивлением взглянул на девушку, что продолжала стоять обнаженной напротив его стола, смотря на него с толикой ехидства и сарказма.

– Нарико, я, конечно, понимаю, что тебе трудно перенести травму после изнасилования, но что поделать? Нужно меньше ходить по темным закоулкам.

– О, Хидан, как всегда, тривиален. Другого я от него и не ожидала, - едко подметила блондинка и тихим шагом направилась к врачу, который с интересом наблюдал за ее дальнейшими действиями.

– Сочувствую тебе, но гордись собой, девочка, не каждый выживает после стола чудес, - едва сдерживая смех, прошипел мужчина, сощурив глаза.

– Конечно, вы бы меня тоже выебали при любой возможности.

– К чему ты клонишь? – раздражено едва не прокричал мужчина.

Блондинка склонилась над ним, едко улыбнувшись, и прошептала на ухо:

– Маски, может, и способны скрыть лица, но вот голос – штука не поддельная, особенно когда теряешь над собой контроль и гадко стонешь.

Орочимару сжал рукоятку кресла, нервно проскрипев зубами.

– Как насчет сделки, Змей-сан?

Через несколько минут Нарико, больше не говоря ни слова, вернулась к платью и, быстро натянув его на себя, покинула кабинет, не попрощавшись.

Орочимару же так и сидел, сжимая ручку и пытаясь совладать с собой, но гнев все равно отражался на его лице вместе со змеиной ухмылкой.

***

Сасори столкнулся с Нарико на повороте, она поспешила горячо извиниться, объяснив свою задержку тем, что немного заплутала в этих лабиринтах. И вызвалась составить парню компанию до дома, точнее, исполнить роль его «телохранителя» по просьбе Сакуры. Сасори согласился, прекрасно понимая, что если он не возьмет девушку с собой и обратно, то придется долго терпеть истерики Сакуры. Остаток пути они провели в неловком молчании. Сасори было просто наплевать, а Нарико лишь тщательно изучала его, отчего Акасуне становилось не по себе. Особо неловкий момент настал возле подъезда.

– Может, пригласишь меня в гости?

Сасори от такой наглости даже не знал, что сказать. Лишь несколько презренно взглянул на девушку, что стояла якобы абсолютно безучастно в сторонке.

– Меня просто Сакура попросила, чтобы я посидела с тобой. Если ты прогонишь меня, боюсь она меня отпинает.

Нарико почесала затылок, смотря куда-то вверх, едва выражая какие-либо эмоции. Но против столь весомого аргумента у Сасори не нашлось возражений. И уже через пару минут Нарико стояла на пороге, немного нервно топчась на месте.

– Проходи, только ненадолго. Мне нужно работать.

Нарико сконфузилась, постукивая зубами, ногой нервно растирая некую субстанцию на полу. Она озиралась вокруг в ужасе, оценивая хаус.

– Здесь… Здесь…Слушай, а можно я у тебя приберусь?

– Чего? – Сасори высунулся из своей комнаты, удивленно изогнув бровь. Он непонимающе смотрел на блондинку, что находилась в некой прострации.

– Понимаешь. Я жуткая чистоплюйка и…

– Перфекционистка, да? – закончил за неё Сасори, смотря с еще большим недружелюбием.

Нарико молча перескочила через подозрительные пятна.

– Здесь все убрано. Лишь небольшой творческий беспорядок.

Но Нарико явно так не считала. Она увела парня в комнату, что была наглухо закрыта, посадив в кресло. И подобно хозяйке направилась на поиски пылесоса.

Вернулась она второпях, почему-то неся в руке стакан с водой и небольшую упаковку таблеток.

– Что это?

– Успокоительное. Я сегодня в универе спрашивала, что лучше принимать при стрессах. Не бойся.

Шипучая жидкость обожгла горло словно спирт. Жутко хотелось откашляться и выплюнуть чертово месиво. Но ватные ноги свалили свинцовое тело обратно на кресло. Сасори не успел заметить, как стал погружаться в сон, отдаленно слыша какофонию голосов из включенного девушкой телевизора и гудящий шум пылесоса. Ему казалось, что душа покинула тело и витала сейчас где-то под потолком, крепко привязанная к ногам. Вот же ирония - его тело отожествлялось с кандалами. А звук голосов все не утихал, что-то нашептывая и науськивая. Телевизор, взорвись уже. Просто сломайся, сгори, но умолкни. И голоса стихли, как и шум пылесоса. Свет погас. Сасори резко открыл глаза, видя лишь красный огонек на телеэкране. Он проспал весь день? Нет, что-то здесь не то.

– Значит, убить себя ты все-таки не решился, – прозвучал досадливо и разочаровано голос милого мертвого друга.

Сасори резко подскочил, отпрыгнув в сторону. В комнате царила кромешная тьма, но он отчетливо видел копошащийся силуэт и слышал звуки резиновой подошвы на ковре.

– И что же нам теперь делать?

Сасори наощупь добрел до выключателя, но это не дало результата, потому что лампочка не желала подарить своих искусственных лучиков света. Не проронив ни слова, Акасуна буквально рухнул обратно в кресло, обреченно уставившись во тьму.

– Дейдара, чего ты хочешь от меня?

– Аллилуйя, ты больше не кричишь о том, что я мертв и что меня здесь быть не может, - взволнованным радостным голосом воскликнул старый друг.

Сасори почувствовал, как прогнулся подлокотник кресла: Дейдара теперь сидел рядом. Лампочка замигала, и боковым зрением Сасори разглядел усмешку на знакомом лице.

– Это так наивно и глупо расправиться с убийцей на ментальном уровне, – несколько претенциозно и с отвращением вычурным голосом буквально низверг фразу блондин.
– Нарисуй и сожги портрет.

– Это будет кукла, – перебил Сасори, словно Дейдара произнес нечто кощунственное.

– Почему именно кукла?

Сасори молча сидел с закрытыми глазами, ибо противный мигающий свет резал зрение.

– Просто убей его, убей его, убей его, – каждую фразу Дейдара произносил с разной интонацией: с отвращением, со злость, с радостью, с волнением, с возбуждением. Голос искажался, и теперь доносился не со стороны, а из телевизора – шипящие помехи с не то мужским, не то женским голосом продолжали скандировать «убей его».