Потрясатель Тверди

Начальник первой хогры подъехал к белой колеснице.

— Там уготовано тебе подобающее жилище, Великий и Добрый! — поклонившись, произнес он и указал на ядовитый каменный гриб Дома Сирхара.

Нил, до этого сидевший на меховом ковре, медленно встал. Тонгорцу пришлось задрать голову, хотя он и сидел верхом на урре.

— Этот?! — и Нил разразился хохотом. По спине хограна пробежал холодок. Хотя трусом он не был. — Нет! Место мое — в моем доме! — Он указал на низкое здание Храма с другой стороны площади. — Но дом этот ничтожен! Позор моему народу! Я буду жить здесь! — И обернулся к Дворцу Королевы Тонгора.

— Но… — замялся начальник хогры.

— Ты споришь? — удивился Нил-Хаор. — Со мной?

Возница, открыв рот, глазел на великана. Нил сделал ему знак, и возница направил тагтинов в арку Дворца. Биорк и Эак поехали вслед за ней и тонгорцы — тоже. Они побоялись вступать в пререкания.

Колесница въехала внутрь, в просторный парк с широкими аллеями, белыми беседками и павильонами, с цветочными клумбами и статуями танцовщиц из белого просвечивающего в солнечном свете мрамора. Современный Тонгор не мог бы создать ничего подобного. Наверняка Дворец был наследием тех, кто возводил город на холме. Но тонгриа умели хранить наследие. Мраморные плиты были стерты так же, как и каменные скамейки, но парк был чист и ухожен. Он не выглядел древним.

В центре множеством искрящихся струй рассыпался большой фонтан. Нил спрыгнул с колесницы, подошел к нему и, окунув руки в бассейн, зачерпнул воду, чтобы ополоснуть лицо.

Его спутники молчали. Никто, даже северяне, не смог бы сказать, что сделает великан в следующее мгновение.

Раздался чистый и высокий звук трубы. Хограны мгновенно соскочили с урров. Парк, до этого момента совершенно пустой, вдруг заполнился людьми. Сопровождаемая телохранителями и свитой, появилась Королева Тонгора.

Она шла к Нилу, и гигант ждал, поставив колено на бортик фонтана. Капли воды текли с подбородка на его грудь.

Позвякивая оружием, воины выстроились двумя шеренгами.

Приближенные тихо переговаривались.

Нил провел широкой ладонью по лицу, смахивая воду.

— Ты — Королева моей страны? — проговорил он густым басом. — Ты нравишься мне! — несколько быстрых шагов, и он оказался рядом с ней, взял за подбородок, повернул к себе и глянул своими серыми глазами в ее голубые.

Придворные ахнули. Телохранители зашевелились, но не вмешались: Королева молчала. Властительница Тангра не шевельнула ни единым мускулом. Лицо ее оставалось таким же спокойным и величественным, как и минтой раньше, до того, как бесцеремонная рука самозванного бога вздернула его вверх. Королева была высока ростом, пожалуй, не ниже Эака, но на Нила ей все равно пришлось смотреть снизу. Почти минту длилась немая сцена. Потом Нил отпустил ее подбородок, шумно вздохнул и сказал:

— Жаль, ты не слишком красива! — На сей раз губы Королевы слегка шевельнулись. — Но, — продолжал Нил, — ты — настоящая женщина! Я тебя беру!

Потрясенное молчание было ему ответом. Каждый знал, что означают эти слова в устах Хаора (а теперь, после его бесцеремонного поведения, никто не сомневался, что он — Хаор).

Телохранители взялись за мечи. Их долг — защищать Королеву! Пусть даже от самого бога.

Властительница Тангра побледнела и отступила назад.

Мечи в руках воинов засверкали в лучах Таира.

— Ты… не хочешь? — такое изумление слышалось в голосе великана, что тонгорцы опешили.

— Не хочу! — голос женщины был достаточно тверд.

— Ты — Королева! — с удовольствием заключил назвавшийся богом и будто только сейчас заметил обнаженное оружие. — О! — произнес он. — Салют! — И шагнул вперед.

Тотчас три воина заступили ему дорогу. Острия мечей уперлись в широкую, ничем не защищенную грудь.

— О! — только и произнес великан. А потом захохотал. — Ну же, ударь меня, храбрец! — приказал он одному из воинов.

Смуглое лицо тонгорца стало серым.

— Бей! — раздался окрик Королевы за его спиной. Чисто рефлекторно воин нанес удар.

Нил осклабился.

— Ну, сынок, попробуй еще раз!

Меч выпал из ослабевшей руки воина.

— Я — Хаор! — вдруг взревел Нил с такой силой, что тонгорцы затрепетали.

— Хаор!!! — Он смахнул со своего пути телохранителей, как котоар смахивает ящерицу, навис над Королевой, подобно башне.

— Я — Хаор! — проревел он прямо в ее побледневшее лицо.

— А я — Королева Тонгора! — храбро отвечала женщина.

Она поверила, что великан, стоящий перед ней, — тот, кем назвался. Не потому, что мечи отскакивали от него, — потому, что вся ее магия, вся ее личная сила отражалась от его сознания, как поток воды разбивается о скалу, как тростниковый дротик отскакивает от крепостной стены. Поверила потому, что сама ощутила — неуязвим.

Даже у ее сирхара, Ди Гона, были слабые места, множество слабых мест — плата за силу. Но этот гигант сам был силой. Таким может быть только бог. Что с того, что она не узнала его сразу? Воплощенный в тело, он мог и изменить свой облик. Должен был изменить! Но они, Королевы Тонгора, уважая бога, соединяясь с ним, никогда не становились его рабынями. Они, Женщины Тонгора, не склоняются перед мужчиной. Даже если он — бог.

— Убей меня, если можешь! — сказала она.

— Зачем? — возразил Нил. — Пока я таков, каков я есть, — он взял ее руку и положил на свою грудь, — тело твое и душа да будут едины. Я получу все!

— Нет! — сказала Королева.

— Да! — настаивал Нил.

— Нет! — в голосе тонгрийки была непоколебимая решимость.

И Нил вынужден был отступить. Перед женщиной. Впервые в жизни. Правда, то была Королева.

— Мои слуги! — произнес он, оборачиваясь к Биорку и Эаку.

— Их примут как подобает! — произнесла в ответ Властительница Тангра. — Как и тебя!

Нил кивнул.

— Ты — Королева! — сказал он.

Свита и телохранители облегченно вздохнули: двое столкнулись… и поладили.

Но был еще и третий. И он не заставил себя ждать.

— Где тот, кто именует себя богом? — раздался голос, усиленный стенами входной арки. — Тот, кто называет себя моим богом?

Нил медленно повернулся. В двадцати минах от него стоял Ди Гон, сирхар и Верховный Жрец того, чье имя он принял.

Две воли столкнулись и отразились.

Эак был удивлен: сирхар, Друг Богов, повелитель демонов, оказался низкорослым и некрасивым пожилым мужчиной явно армэнского происхождения, с туфлеподобным подбородком, длинными руками и горящими, как угольки, злобными глазками.