Потрясение грани

Спустя полчаса большой автомобиль, сверкнув на солнце чёрным глянцевым боком, свернул за угол и скрылся из вида, увозя родителей Елены на Дон. Мы ещё смотрели ему вслед, а за спиной уже начал вежливо покашливать Александр:

– Кх-м. Антон Владимирович и вы Елена Фёдоровна прошу в машину. Надо побыстрее отсюда убираться. Мы серьёзно засветились на пожарище. Место, куда мы направляемся вполне безопасно, но для надёжности придётся немного попетлять. Прошу не волноваться. Нас прикроют три группы.

– Конечно. Я целиком на вас полагаюсь. Кстати кое-что приобретём по дороге.

– Не беспокойтесь, всё необходимое есть в доме.

– Тогда поехали.

Я широко распахнул дверь машины и подал Елене руку. Она вздохнула и покорно забралась на заднее сиденье.

Проехав по Тверской, мы свернули на площадь Белорусского вокзала. И вновь, не смотря на пережитое происшествие, я, не отрываясь, смотрел в окно и не переставал удивляться поразительным переменам в моём родном городе. Удобные развязки, туннели, эстакады, съезды, стояночные площадки, подземные парковки и специальные переходы для инвалидов удивительным образом сочетались со знакомой архитектурой, Триумфальной аркой и статуей незнакомого человека на площади. Поражало обилие зелени, цветов и ухоженных деревьев. И, чем больше я смотрел в окно автомобиля, тем больше понимал разницу между столицей Российской Федерации и столицей Великого Российского Союза.

Миновав Фили, мы выбрались на городскую окраину и вкатились в пригородный дачный посёлок Мещерский. Нырнув в паутину пересекающихся улочек и переулков, мы немного покрутились и остановились у невзрачной деревянной калитки, скромно проглядывающей между густых зарослей облепихи. Александр скрылся внутри и из-за забора тут же раздался басовитый лай.

– Заходите, – донёсся его голос, – собаки закрыты.

Мы с Еленой осторожно вошли внутрь и увидели в просторной сетчатой вольере двух огромных собак неизвестной породы. Александр что-то им сказал, и они приблизились.

– Это умные псы, прирождённые охранники. Я сейчас вас познакомлю. – Он обернулся и на полном серьёзе заговорил с собаками: – Слушайте, ребята, меня внимательно, это ваш новый хозяин. Антон Владимирович, протяните им руку.

Немного опасаясь, я приблизился. Собаки обнюхали руку и внимательно уставились на меня. Ей богу, в их глазах промелькнуло что-то человеческое. Я посмотрел им прямо в зрачки, они заскулили и замахали хвостами. Есть контакт. Потом они обнюхали руку Елены и начали к ней ластиться.

Занимаясь с собаками, я между делом осматривал территорию. Весь периметр высокого забора сплошь зарос облепихой и диким колючим шиповником, но зато внутренняя площадь имела довольно ухоженный вид и представляла собой мягкий ковёр из травы. В середине участка возвышалась громадина трёхэтажного дома с высокими фундаментом, окнами и мансардой. Серые, изъеденные солнцем и дождями стены этого нелепого сооружения, похоже, со времени постройки не знали ремонта и в полной мере соответствовали тёмно-серому, сплошь покрытому пятнами мха старому шиферу крыши.

По мощёной жёлтым кирпичом тропинке мы обогнули мрачное строение и сзади через открытую веранду вошли внутрь. На этом маскировка закончилась, поскольку изнутри дом оказался настоящим шедевром дизайна, а от вида стильной обстановки мы с Еленой просто опешили.

Из большой уютной прихожей, к которой примыкали шикарная туалетная комната, раздевалка и сторожка, мы прошли в просторную гостиную, стилизованную под старину. Боковые стены с узкими витражными окнами сплошь покрывали гобелены. Открытые стропила и балки необычно высокого потолка удачно гармонировали с большим очагом, занимающим половину противоположной стены. Его обрамляло старое железо решёток и светильников, а с обеих сторон выделялись четыре двери, ведущие в кабинет, гостевую комнату, туалет и на кухню. В центре гостиной большая кованая люстра освещала длинный стол с дюжиной высоких стульев. Ближе к камину толстый ковёр окружали четыре кожаных кресла и два столика между ними. Сразу от арки входа в гостиную на второй этаж поднимались внутренние лестницы с резными поручнями. Наверху находились четыре спальни, с душевыми и туалетными комнатами.

– Это ваш дом. Располагайтесь и устраивайтесь, – с довольным видом сообщил Александр.

Я озадаченно оглядел роскошное убранство гостиной и задал внезапно возникший вопрос:

– Саша, скажи прямо, этот дом кому-то принадлежал до… нашего прибытия. Кто-то его покинул, чтобы мы здесь обосновались? Если так, то мы будем очень аккуратными жильцами, чтобы не огорчить хозяина.

– Ну, что вы, Антон Владимирович. Это резервная конспиративная точка, и с этого момента – дом ваш, и только ваш. А вы что подумали?

– Да, так, ничего. Всё нормально.

– Если вам это важно, то документы на владение лежат в секретере в вашем кабинете. Обживайтесь, а я вынужден пока вас покинуть. Дела.

– Без проблем. Кстати, Саша, мне сегодня в восемь вечера нужно быть на Чистых Прудах.

– Ясно. Ровно в девятнадцать ноль-ноль у калитки будет стоять авто с тремя людьми. Всего доброго. До вечера.

Он вышел из гостиной, и мы с Еленой остались вдвоём. Она чмокнула меня в щёку и отправилась знакомиться с домом. А я снял и сложил на столе артефакты, и, стягивая на ходу рваный и запылённый камуфляж, отправился в душ. Чистый и переодевшийся в новый летний костюм я вернулся в гостиную, опустился в удобное кресло и задумался.

Итак, «скорпионы» бросили мне вызов. Не рискуя нападать открыто, они начали обкладывать меня флажками. Александр прав, «белоглазые» знали о моём появлении, и поскольку они большие мастера на всякие уловки, нужно ждать от них новых гадостей. Логика подсказывала, что в первую очередь «скорпионы» попытаются лишить меня тыла и манёвра. Значит, сейчас самое слабое звено – близкие мне люди. И более всего меня тревожило то, что изощрённой и расчётливой подлости противника я мог противопоставить только свою чуткую интуицию, догадки и предположения. А с таким арсеналом мне обязательно накостыляют по шее, или, вернее, просто угробят…

– Антон, – перебил мои мысли голос Елены, донёсшийся с кухни, – иди сюда, перекусим маленько.

На кухне она чувствовала себя, словно рыба в воде. Непостижимо как за считанные минуты Ленка умудрилась освоиться на новом для себя пространстве, по-своему его организовать и создать домашний уют.

– Ты моя волшебница.

– Не волшебница, а берегиня. Попрошу не путать. Откушайте, сударь, чем бог послал.

Я не заставил себя упрашивать и накинулся на еду, будто не ел вечность. Насытившись, мы разговорились. По старой московской привычке, сидя на кухне, мы не столько поглощали еду, сколько обсуждали последние события. Наговорившись вволю, я поцеловал Елену в макушку, поблагодарил за угощение, перебрался в кабинет и уселся за большой рабочий стол со встроенным компьютером. Разобравшись в новой для меня операционной системе, я влез в интернет, и просмотрел новостные сайты, узнав немало полезного.

Агентства наперебой сообщали, что в последние дни в разных странах Европы и Америки произошли теракты с тысячами жертв. Лидеры исламских стран захлёбывались от призывов к священной войне с «неверными собаками». Исламская диаспора в Европе и Америке начала саботировать любые требования и просьбы властей, и открыто поощряла жестокие выходки своей молодёжи. В ответ на исламские погромы, христианские общины начали вооружаться и организовывать отряды самообороны. Получив жестокий отпор и всеобщую ненависть местного населения, исламские мигранты начали массово покидать Европу и Америку. За считанные дни мир раскололся по линии христианский север – исламский юг. Слабые призывы к благоразумию и терпимости буквально потонули в море истошных воплей о священной войне. Человечество быстро погружалось в пучину глобального конфликта.