Потусторонний. Пенталогия

Ну, здесь меня не надо было уговаривать:

— Нужно, — ответил я.

— Хорошо, Агила, мы ждем, вступишь в имперскую армию, постарайся как можно скорее отправить отчет. Мы на тебя рассчитываем и…

Джонсон хотел ещё что-то сказать, но так и не сказал.

Я же решил заканчивать разговор. Какая, к черту, разница, все равно выполнять задание я не собирался. Проверить они все равно не смогут. Буду продолжать отправлять им отчёты, только теперь о своих тяжёлых армейских буднях. Тоже мне проблема. Если обратный путь и существует, то о нём я быстрее узнаю, будучи Азизом Игалом.

Поэтому я ответил:

— Задание принято, Берналь. Теперь будьте добры, отдайте мне письма и то золото, о котором вы упоминали.

— Это еще не все, — сказал Джонсон. — Прими оборудование.

Я взглянул на каменную стену, оттуда на куске фанеры выехала небольшая коробочка, размером со спичечную.

— Там фотоаппарат, Агила. Помимо голосовых отчетов ты должен отправлять и фотоотчет. Как понял, Агила?

Вот это я попал. Открыл одной рукой коробку, внутри лежало нечто, напоминающее черную пуговицу в серебристой оправе на булавке.

— Как понял, Агила? — повторил Джонсон.

— Понял, принял, Берналь, — отозвался я. — Введите в курс, как этим фотоаппаратом пользоваться.

— Видишь серебристый ободок?

— Вижу, — зачем-то кивнул я.

— Он подвижный. Это приближение вправо, отдаление влево. Сделать снимок, правый выпуклый шарик. Нашел?

— Да.

— Левый шарик отправить. Фотоаппарат работает так же, как и рация. Сигнал: отправлено — зеленый, не отправлено — красный. Сделай сейчас пробный снимок и отправь.

Я попробовал, сфотографировал морской пейзаж, отправил.

— Принято, отлично, Агила, — раздалось с той стороны.

— Теперь вы отдадите мне мои письма?

— Да, сейчас, — сказал Джонсон.

Через какой-то миг прямо из стены появились конверты: розовый и два жёлтых. Я тут же схватил их, спрятал во внутренний карман. Затем появился холщовый мешочек. Я его открыл — внутри золотая порода. Негусто, но все же на пистолет и транспорт, наверное, хватило бы.

— Агила, — послышалось из рации. — Ждём отчет не позже чем через два месяца.

— Я понял, будет отчет, отбой.

— Отбой, — послышалось с той стороны, и рация заглохла.

Несколько минут я, потупив взгляд, просто сидел, крутил в руках камеру.

И как теперь? Как я это все проверну, где я возьму фотографии имперских казарм?

Меня подмывало прочесть письма, но пора было возвращаться. Я спрятал рацию и поспешил обратно. Нырнул в узкий проход, и тут же из темноты прямо в глаза ударил луч света.

— Свамен! Где вы были? — раздался взволнованный голос Цая. — Я уже думал, что совсем вас потерял! Собрался звонить Зунару и вызывать команду для ваших поисков!

Нэва показалась из-за его спины, улыбаясь, одобрительно кинула, видимо радуясь, что я вернулся.

— Я заблудиться, — ответил я, щурясь и прикрываясь от яркого света фонаря. — Мне казаться странное, я идти и заблудиться.

— Ну, вы и напугали меня, — на выдохе сказал Цай, убирая луч фонаря с моего лица.

По дороге обратно я незаметно отдал мешочек с золотом Нэве.

Глава последняя, или Призрак

Всю обратную дорогу я украдкой читал письма, вложив их между страницами книг. Девочки писали об учебе, о подружках, но как-то все выглядело наигранно и фальшиво. Я несколько раз прочел письмо Леры, пытаясь разглядеть между строк то, что она действительно хотела бы сказать. Но, возможно, это бы все меня так не насторожило, если бы не приписка в конце: "Тяжело без тебя. Скучаем" и маленькое сердечко вместо точки.

Женино письмо вообще выглядело как сочинение на тему, как я провел выходные. Нет, моя младшая сестра так бы не написала. Почерк принадлежал, несомненно, ей, но создавалось впечатление, будто она писала под диктовку. И это тревожило меня, не позволяя думать ни о чем, кроме как о сестрах. Что же они недоговаривают?

Мы вернулись в Сундару вечером. Я надеялся, что Цай всё-таки промолчит по поводу моего недолгого отсутствия. Да хотя бы из-за страха получить выговор. Но не тут-то было.

Как только я оказался в своей комнате, ко мне тут же вломился Зунар.

— Где ты был? Почему сбежал? Это было очень неразумно! Что ты вытворяешь?

К счастью, еще во время возвращения я успел придумать ответ на такой случай.

— Я не специально. Это душа. Паразит, который говорить император. Алисана. Я увидеть что-то, она звать, я идти.

Зунар испытующе глядел на меня, потом его взгляд смягчился.

— Да, Симар мне рассказал об этом, — вздохнул Зунар, пройдясь не спеша по комнате, остановившись напротив стены и задумчиво уставившись на семейные фотографии. — Странно, что она нашла тебя. Не знаешь, что она хочет?

— Она говорить должна отомстить.

— Тебе? — Зунар напряженно смотрел на фото, где Симар, Зунар и Алисана еще были детьми.

— Нет, не думать. Она говорить, я ей должен.

Зунар какое-то время думал, затем сказал:

— Что ж, Симар собрался везти тебя вечером в Форхад, там и наведаетесь к Видящему Миро. Скоро узнаешь, что ей нужно. Как, кстати, твоя поездка, ты что-нибудь вспомнил, узнал от той девчонки из презренных?

— Нет, — мотнул я головой. — Не вспомнить, а она ничего не знать.

Зунар вздохнул, окинул меня неодобрительным взглядом и ушел. А через несколько часов мы улетели с Симаром в Форхад.

Сурират высадил нас за пирамидой. Казалось, ничего не изменилось с тех пор, как я был тут в последний раз.

По периметру расхаживали бойцы с автоматами, за пирамидой источника стояли в ряд пулемёты, в окопах сидели снайперы, а чуть дальше выстроились в ряд танки. Будто все эти ребята не уходили отсюда с тех пор, как произошла стычка с Капи.

Дух приближающейся войны негласно висел в воздухе, пронизывал всё вокруг и давил тяжелой атмосферой.

Монахи перемещались как-то быстро, перебежками, вжав головы в плечи и не смея поднимать глаз. Даже встречающие нас монахи приветствовали нас торопливо и сразу, особо не любезничая, провели к источнику, как потребовал Симар.

Мы стояли с Симаром, молчаливо глядя на сверкающие переливы шакти, когда вошёл Видящий Миро. Он, в отличие от нашей прошлой встречи, стал заметно увереннее и спокойнее.

— Нара Симар Хал, Свамен Азиз Игал, — кивнул он, приветствуя нас.

Затем Видящий замер, спокойно глядя на Симара и ожидая, пока с ним заговорят.