Потусторонний. Пенталогия

— Как ты устроился, Видящий Миро? — спросил Симар.

— Спасибо, все великолепно. Пока свыкаюсь, знакомлюсь, но мне все нравится. Здесь я отдыхаю, если сравнивать, сколько мне всего приходилось делать, будучи Видящим источника Като.

— Не жалеешь? — усмехнулся Симар.

— Нет. Теперь точно нет. Сначала сомневался, правильно ли поступаю, нарушая обет, но сегодня мне приснился сон, и я убедился, что нужен здесь.

— Я рад, — Симар широко улыбнулся. — Ребята наши вас не смущают?

— Нет, мы понимаем, что это для нашей безопасности.

— Вам не о чем переживать, это лишь дополнительные меры. Мы надеемся, что вскоре все разрешится и будет как прежде.

Миро понимающе закивал, в сумраке его нарисованный глаз сверкнул неоном.

— Мы к тебе по делу, Видящий. Можешь взглянуть на Азиза, у нас есть предположение, что его преследует неупокоившаяся душа.

Миро внимательно взглянул на меня:

— Вижу, слабая душа, в последнем воплощении была рактой, поэтому она берет энергию у Азиза. Вы хотите избавиться от нее? По правилам риты, необходимо похоронить тело. Но если его нет, я смогу отделить астральное тело и поместить его куда-нибудь, а душу отпустить.

— Нет, для начала мы хотим узнать, кто это и что она хочет, — сказал Симар.

— Она уже пыталась говорить с тобой? — этот вопрос Миро адресовал мне. — Возможно, подавала знаки через сны.

Я кивнул.

— Мы можем усилить вашу связь с помощью источника, — сказал Миро. — Войди в него, это наполнит душу силой. Тогда ты сможешь с ней поговорить.

Я уже собрался шагнуть, как Симар схватил меня за локоть.

— Разденься, чистые потоки шакти не оставят от одежды и пыли.

Я удивился, но вспомнил, что и в прошлый раз во время инициации меня раздевали догола.

Видящий и Симар тактично покинули грот источника, оставив меня наедине с моим призраком.

Я разделся, вошёл в синие и голубые переливы, и свет тут же поглотил меня. Вспышка солнца озарила сознание. Сияние разливалось теплом по телу, заполняло все пространство, становясь всем пространством. Энергия пронизывала, пощипывая и щекоча кожу, проникала в глубины души, вызывая всполохи самых радостных и светлых чувств. Но мне нельзя расслабляться и отдавать себя всего. Я должен сосредоточиться на неприкаянной душе. Я тихо позвал ее:

— Ты здесь?

Мой голос прозвучал звонко и чисто.

Что-то темное заворочалось в тёплом свете, развернулось, распрямилось.

— Никита! Впусти! Никита-а-а! — отчаянный умоляющий голос.

— Куда впустить?

Пятно молчало. Оно приблизилось. Теперь тень становилась четче, обретая силуэт, жёлтые глаза, сотканные из света, глядели на меня.

— Я должна, впусти, — взмолилась она.

Я не понимал, куда нужно ее впустить, но почему-то инстинктивно противился этому:

— Нет! Скажи, что тебе нужно.

— Впусти, я покажу…

Я замешкался.

— Я должна отомстить, впусти. Ты мне должен, — отчаянное рыдание, холодящее душу. — Впусти-и-и-и! Ты мой последний шанс.

— Кто ты?

— Я… я не помню… моя последняя жизнь. Не-е-е-ет, — она снова зарыдала, плач разносился как эхо и, казалось, звучал сразу с четырех сторон.

Я чувствовал ее боль, я чувствовал это, потому что эта боль очень походила на мою. Ту, которую я старательно прятал, которую никогда не доставал. Когда умирают родные, когда их нельзя вернуть, когда их смерть была напрасной и они могли еще жить, но их убили.

— Они убили моего мальчика, впусти-и-и-и… Прошу-у-у!

Вой, перерастающий в визг, вырывающий остатки моего самообладания. Но мне нельзя ее впускать, я знал, что нельзя, она поглотит меня.

— Не могу.

— Ты мне должен! Ты взял его имя, возьми и мою месть.

— Кто ты? — зачем-то снова спросил я, хотя и так знал ответ, наверное, мне было важно, чтобы и она вспомнила, кто она.

— Впусти, я покажу…

— Ты не останешься?

— Нет. Не останусь в тебе, но буду с тобой, буду напоминать, пока ты не выполнишь обещание.

— Зачем мне это?

— Я поселюсь в твоём медальоне, стану хранителем твоего рода, — сказала она.

Я замешкался.

— Я не смогу.

— Ты должен! Ты должен всему роду Игал! Ты теперь Игал. Бери всё, что принадлежит роду. Месть бери.

— Ты Алисана, — сказал я.

— Я? Не… — растерянный голос утонул в тишине, на миг мне показалось, что она ушла. Я не видел желтых глаз, черного силуэта.

— Да! — внезапно раздалось в моей голове, напугав меня. — Я Алисана Игал.

Я впустил ее. Просто расслабился, и черная тень, жаждущая мести, коснулась моей чакры жизни, погрузившись руками, лицом прислонившись к чакре головы. Я чувствовал холодный поцелуй, печаль и грусть охватили меня. Призрак целовал меня.

Странное ощущение, словно сон, но все вокруг я видел явственно. Слышал шум моря, чувствовал, как яхта покачивается на волнах.

— Азиз уснул, — послышался женский голос за спиной.

Я обернулся, увидел темноволосого худого мужчину и рыжую девушку. Зуен и Алисана.

— Я его еле уложила, — вздохнула она, прижимаясь щекой к плечу мужа. — Он так капризничал, будто предчувствует беду…

— Наверное, ему просто не нравится смена обстановки, — сказал Зуен, приобнимая жену.

— Все равно мне тревожно. Хладные могут не дать нам убежище. Возможно, нам стоило остаться дома. Уехать, спрятаться, закрыться в башне Сорахашер. Попросить приюта в республиканском монастыре, я не знаю.

— Они бы и там нас нашли, — мрачно сказал он, — мы должны были сразу дать отпор клану Нага, объявить войну, уговорить твоего отца. Теперь поздно, моя семья, сёстры, брат, дядя, отец — все мертвы. Но мы должны сохранить жизнь нашему мальчику. Его мы не отдадим.

— Нет, не отдадим, все будет хорошо, — Алисана прижалась щекой к груди мужа, прикрыла глаза.

Где-то вдалеке послышался звук мотора. Зуен тут же напрягся всем телом, стал словно каменный, вглядываясь вдаль.

— Что там, Рамон? — окликнул он капитана.

— Свамен, похоже на катер, — отозвался пожилой бородатый капитан.

— Здесь? Так далеко от берега? — взволнованно прошептала Алисана.

— Эй, Дарий! Приготовьтесь. В случае чего, стреляйте без замедления! — велел Зуен. — Алисана, тебе лучше вернуться в каюту и побыть пока с Азизом.