Потусторонний. Пенталогия

— Я к вашему смотрителю, — невозмутимым тоном ответил я, решив пока не показывать силу, а попробовать решить все мирно.

— Это ты прилетел на сурирате? — снова вопрос.

— Я. Так где ваш смотритель?

— Представьтесь, свамен, — резко перешел на официальный тон амбал с щетиной и, продумав, добавил: — Назовите причину визита.

— Хм, ваш смотритель такая важная шишка, что сваменам необходимо отчитываться перед охраной? — усмехнулся я, зашагав вперед прямо на амбалов.

— Вы не из нашего клана, — гаркнул конопатый блондин, — покажите герб клана.

— Я Азиз Игал из клана Сорахашер, — сказал я, видя, что градус неприязни нарастает, — кто-то похитил мою наложницу и продал сюда в рабский поселок, я пришел ее забрать.

— Игал? — амбалы неуверенно переглянулись.

Никогда бы не подумал, что мне придется такое делать, но я без раздумий расстегнул ширинку и продемонстрировал родовую метку.

— А-а-а, — растерянно протянул щетинистый, его я идентифицировал как главного в этой компашке, — смотрителя сейчас нет в поселке, свамен, он уехал с рабами на поля.

— И когда вернется? Дело ведь непростое.

— Боюсь, с этим делом вам к свамену Виджи. Это его рабы. А смотритель Эссен не вправе распоряжаться рабами свамена.

— И все же для начала я хотел бы убедиться, что моя судшанта действительно попала к вам. Не хотелось бы без причины беспокоить свамена Виджи. Это ведь не проблема?

Они снова переглянулись.

— Ладно, идёмте, свамен, — наконец ответил главный, махнув рукой в сторону поселка и дав понять, чтобы я следовал за ними.

— А давно рабские поселки охраняют наемники? — поинтересовался я. На самом деле это сразу меня насторожило, потому что в тех рабских посёлках, что я бывал, вооружённой охраны ни разу не встречал.

— Так мы не наёмники — смотритель Эссен наш отец.

Я удивлённо окинул амбалов взглядом — ничего, кроме телосложения и высокого роста, их не объединяло, совершенно не похожие друг на друга ребята. Посмотрел астральным зрением — все они тамас.

— Не похожи вы на братьев, — сказал я.

— Так у нас, это, мамки разные, — как-то смутившись, ответил чернокожий, который до этого и слова не сказал.

— Рабыни? — догадался я. В ответ все трое синхронно кивнули.

— Вы тоже рабы? — удивился я. И снова синхронные кивки.

— Но мы не работаем как остальные на полях, — похвастался блондин.

— Да, — подхватил щетинистый и с гордостью добавил: — Мы живём в доме отца!

— Но вы все равно рабы. Почему же отец не выкупил вас?

Блондин и негр понурили голову, щетинистый задумчиво уставился вдаль, но никто из них мне так и не ответил.

— И когда же вернется отец с полей? — спросил я, когда мы вошли в посёлок. Здесь было пусто, но откуда-то из дальних бараков доносились детские голоса и старушечье ворчанье.

Старший взглянул на часы:

— Вот-вот должен приехать, — сказал он, и вся троица остановилась. Мы как раз к этому моменту подошли к двухэтажному дому, но внутрь приглашать меня из них никто не решился.

— Ладно, подожду, — сказал я, окинув взглядом бараки. — А вы девушку новую помните? С ней все в порядке?

— Да какую девушку, свамен? — как-то резко оживился щетинистый. — В последний месяц их не меньше десяти привезли. Презренные, в основном, несколько беглянок с территорий свободных кланов. И честно говоря, свамен Азиз, никто из них и близко не похож на наложницу, иначе бы ее продали в служанки или в бордель.

— М-да, — протянул блондин, — новенькие, одна другой страшнее. Нет, ну та, чернокожая — еще ничего, но отец уже глаз на нее положил, остальные же… Чернокожая, что ли, ваша? — вдруг испугавшись собственных слов, спросил он.

— Нет, — медленно протянул я, чувствуя, что что-то не сходится. Кого-кого, но Амали можно счесть непривлекательной, только если ты абсолютно слепой или тяготеешь к мужчинам. — У моей судшанты длинные каштановые волосы, шикарная фигура и большие серые глаза.

Амбалы переглянулись. Щетинистый как-то странно потупил взгляд.

— Такой точно не было, — буркнул он, а блондин тут же подхватил:

— Видимо, вы и вправду ошиблись, свамен. Таких в посёлке нет. А если бы и была, то сразу бы попала к отцу, — он нехорошо усмехнулся, а мне все происходящее начало нравится все меньше и меньше.

— А матери ваши где? — поинтересовался я.

Все трое отвели глаза. Чернокожий, который явно самый младший из них нехотя ответил:

— Моя, как остальные, на полях работает, — он покосился на братьев, хотел еще что-то сказать, но не решился.

Но мне и не нужно было отвечать, я понял, что матери остальных мертвы. Век рабынь при тяжелой работе, скудном питании и плохих условиях проживания в рабских поселках довольно короток. А еще о смотрителе Эссене у меня уже сложилось мнение, как о довольно паскудной личности.

В конце улицы показался большой внедорожник с открытым кузовом, на всей скорости мчащий к нам и поднимающий клубы пыли с дороги.

— Смотритель Эссен раньше вернулся, повезло вам, свамен, — сказал щетинистый, как-то сжавшись, сгорбившись и опустив голову. С остальными произошла та же метаморфоза.

Когда смотритель вылез из внедорожника, сразу стало понятно в кого парни удались ростом. Но возраст брал свое, и, несмотря на внушительный рост, их отец обзавелся лишним весом и довольно впечатляющим пузом. Физиономия у смотрителя Эссена была крайне неприятная, неудивительно, что он мне не понравился с первого взгляда. Лысая, как яйцо голова, маленькие злые глазки так и бегали, по-хозяйски осматривая все вокруг. А стоило ему только меня заприметить, как он начал изучающе меня осматривать.

Щетинистый тут же бросился к нему, торопливо объясняя на ходу, кто я и зачем приехал. Эссен усмехнулся, закачал головой и, уже подойдя, небрежно поклонился, приветствуя, и заявил:

— Как же так вышло, свамен, что вы потеряли свою судшанту?

Я сделал вид, что не услышал его вопрос, вместо этого сказал:

— Приведите девушек, которые недавно прибыли, хочу взглянуть, действительно ли среди них нет моей.

Эссен снова усмехнулся, взмахнув рукой, отдал знак своим ребятам. Те с готовностью бросились к баракам. Эссен же, не переставая насмешливо скалиться, подошел ближе, засунул руки в карманы и, начав раскачиваться с пятки на носок, снова небрежно сказал: