Потусторонний. Пенталогия

— Давай проверим? — жизнерадостно спросил я, похлопав его по плечу, чем заставил встрепенуться. — И, в конце концов, все зависит от того, как мы это преподнесём. Скажем, что это был план Зунара, а Азиза раньше мы вернуть не могли, так как Нага бы его убили.

— Наверное, можно, — нехотя ответил Санджей, будто идея меня казнить ему нравилась больше. Но сник он явно не из-за этого.

— И куда ты потом? — печально спросил он. — Может все же останешься? Если как ты говоришь, все правильно преподнести, думаю, можешь остаться в качестве преданного. Тёмных ракта больше нет, у Рамов все готово, уже на этом собрании глав кланов мы намереваемся действовать.

— И что же именно вы собираетесь делать? — вкрадчиво поинтересовался я.

Санджей отвел глаза, и резко сменил тему:

— Оставайся, Навин, думаю, все получится. А когда я стану императором, я позволю тебе основать свой род. Ты это заслужил.

— Станешь императором, — бездумно повторил я… Все мои мысли были заняты планом Рамов и тем, почему Санджей не хочет о нем говорить. Тут два варианта: или Санджей теперь мне не доверяет, или Рамы не посвятили его в подробности. И почему-то я больше склонялся ко второму варианту.

Глава 12 или "Азиз Игал" Часть 3

— А когда, говоришь, собрание глав кланов? — спросил я Санджея.

— Послезавтра, а что?

— Да нет, просто, — отстраненно произнес я, затем вспомнил, что еще не все рассказал: — И еще, прежде чем мы отправимся вниз, хотел бы тебе поведать кое-что про Люмбов. Так может случиться, что я потом не успею все рассказать.

— О чем ты?

— Айриса неуязвимая — все это время Люмбы скрывали, что она дочь Зарима Игал.

— Игал? — изумился Санджей, потом нахмурился, требуя объяснений. — Да, это легко проверить, если возникнут сомнения. Но проблема не в этом. Данис Люмб пытался нас шантажировать. Угрожал, что расскажет правду. Сам понимаешь, какой позор бы пал на нас. Они едва не заставили Айрису отдать нашего ребенка им, представив все так, словно Энни Люмб забеременела от меня.

Санджей еще больше нахмурился:

— Они должны были рассказать об этом дяде Симару или отцу. Мы ведь считали, что весь род Игал мертв, а оказывается все это время существует незаконнорождённая Айриса! Но ведь по закону, за неимением других наследников, могут быть наследниками даже незаконнорождённые.

Санджей в ужасе округлил глаза:

— Это ведь сколько всего можно было предотвратить!

— Ничего бы вы не предотвратили, — поспешил я его охладить. — Если бы Нага знали, что у Игал осталась наследница, они бы ее убили, как и остальных. Но суть не в этом, а в шантаже. Попытка заставить меня жениться на Энни, а также вымогательство: мне пришлось перевести им денег, чтобы заставить на время замолчать.

— Но почему ты сразу не сказал? — изумился Санджей.

— Тогда бы мне пришлось признаться в том, что я не Азиз, — виновато улыбнулся я. — А теперь ты знаешь, и я рассказываю.

— Хорошо, — кивнул он, — обещаю, что разберусь с этим. Эта семейка слишком зарвалась. Сначала Надим, затем его отец… неизвестно, сколько они еще всего совершили. Такой семье не место в клане.

Санджей многозначительно вздохнул, затем посмотрел:

— А почему ты полагаешь, что не успеешь рассказать? Даже если сегодня совет решит, что ты виновен в чем-то… Но я в такой исход не верю. Думаю, все сможем уладить.

— Сможем, скорее всего, — согласился я. Хотя я бы на его месте не рассчитывал, что в клане к этой новости отнесутся позитивно.

— И еще, прежде чем мы выйдем, хочу спросить: ты ведь еще не согласился на слияние с Гиргит.

— Еще нет, собирался поднять этот вопрос на завтрашнем собрании, — как-то нехотя сказал он.

— Ты ведь понимаешь, что это ошибка. Будь здесь твой отец, он никогда бы на такое не согласился. И обряд к этому тебя не обязывает. Не согласиться — не значит предать.

Санджей страдальчески вздохнул и устало прикрыл глаза:

— Я знаю, но Рамы давят на меня. Они считают, что если мы станем одним большим кланом, то у нас будет больше шансов выиграть войну за власть над Империей.

— Санджей, а теперь еще раз подумай — Сорахашер нужна эта война? Нужна власть над Империей такой ценой?

Он опустил глаза, начал нервно заламывать пальцы.

— Иначе нам не видать императорского трона! — вдруг воскликнул он.

Я многозначительно посмотрел на него и промолчал.

— Но, если к власти придет другой клан, войны все равно не избежать, и нам придётся выбирать чью-либо сторону. Лучше ее выбрать сейчас! — он уставился невидящим взглядом куда-то сквозь меня.

— А если к власти придет не клан? — осторожно спросил я, прощупывая почву.

— А кто еще? — внезапно рассмеялся Санджей. — Кто-то из низших каст? Ты это серьёзно? Или отдать Империю Бодхи Гуру? Ты к этому ведешь?

— Нет, конечно же, нет, — отмахнулся я, поняв, что даже и начинать не стоит.

Лучше придерживаться первоначального плана. Санджею ни в коем случае нельзя рассказывать о том, что я Хранитель — он все испортит. Эту информацию я, разумеется, изначально собирался придержать. И решено было так сделать не только из-за Рамов и родовых обязательств Халов перед ними, но и из-за того, что об этом быстро прознают другие кланы. И здесь сложно предугадать реакцию, хотя некоторые, возможно, примут такую новость спокойно. Но наверняка найдутся и те, кто обвинят меня во лжи, увидят потенциальную угрозу, особенно такие, кто уже нацелился захватить власть во чтобы то ни стало. А мне меньше всего хотелось, чтобы на меня открыли охоту все кланы Империи.

— Идем, пора, — сказал я Санджею, понимая, что мы уже довольно долго просто стоим в задумчивости.

Я открыл дверь и, не дожидаясь Санджея, вышел из ванной к остальным. Подал знак Кариму и Азизу следовать за мной. Стражу торопливо бросил, чтобы тот оставался здесь. Задача именно этого Стража была конкретно такой, какой я и обрисовал ее Санджею — завтра он с Азизом и Кариной Кави отправится в имперскую клинику на экспертизу.

Остальные же шесть Стражей дожидались звонка Карима в сурирате неподалеку от башни клана.

Пока мы спускались на лифте, Азиз несколько раз пытался завести разговор с Санджеем. Но тот, так глубоко погрузился в собственные мысли, что в ответ только и отделывался кивками и короткими фразами, чем явно расстраивал брата.

Я видел, что Санджей нервничает, видел, что он не уверен, правильно ли поступает. Он все еще сомневался в том, что остальная знать будет столь же снисходительна к моей лжи. Что, оправдывая меня, он может уронить авторитет в их глазах. Все это ясно читалось по выражению его лица. Все-таки законы Империи более чем жестоки: не получи я силу, не стань я Хранителем — меня бы ничто не спасло.