Потусторонний. Пенталогия

Чидьета поведала, что никто на Хеме не владел этим даром так давно, что последние его носители исчезли после изгнания асуров. Джонсон мог не только блокировать способности ракта, он умел поглощать энергию, а в дальнейшем — богиня ему обещала — как только его дар окрепнет, он сможет обращать ракта в тамас.

От одной только возможности иметь такую силу, Джонсон чувствовал, как идет кругом голова. Он прекрасно понимал, что, умея проходить сквозь миры, зная секрет источников и обладая способностью создавать из ракта тамас, он станет самым могущественным человеком на Земле.

И для этого ему нужно всего лишь убить двоих. Сначала ракта, чтобы высвободить энергию души и породить пожирателя. А после убить пожирателя — чтобы вызвать деформацию. Но и здесь все не так просто. В тот миг, когда смерть пожирателя вызовет деформацию, должен произойти еще один энергетический толчок — взрыв. А точнее три энергетических сдвига: деформация, источник и реальный взрыв в материальном мире — именно для этого ему понадобиться бомба и еще один источник. Этот уйдет в расход для подпитки пожирателя. И если все эти события произойдут, Джонсон сможет открыть врата в нараку.

На роль пожирателя Джонсон уже выбрал жертву. Затемно, когда Видящий Тофис проводил вечернюю службу в источнике, Джонсон разбудил своего соседа по комнате. Тот всегда ложился на закате и поднимался на заре, поэтому, открыв глаза, монах долго и заторможено таращился на соседа, не понимая, что происходит.

— Идём, скорее! — Джонсон в который раз выпучил глаза, изобразив неимоверный испуг. — Видящему плохо, ты должен мне помочь! Идем!

Тамас, имени которого Джонсон так и не узнал, наконец, сообразив, быстро вскочил с постели, встревоженно глядел на Джонсона и ожидал распоряжений.

— Идем! — повторил Джонсон, быстро покидая комнату.

Монах спешил следом, обеспокоенно что-то спрашивал по пути, Джонсон лишь поддакивал, думая только о том, чтобы никому из монахов ракта не пришло в голову зайти сегодня в источник.

Джонсон оглядывался, всматриваясь в окна храма: никто не видит, что он ведёт монаха тамас к источнику? Удовлетворившись тем, что не заметил невольных наблюдателей, он начал мысленно готовиться к убийству, прощупывая через ткань штанов спрятанный пистолет. Морально для него это был совсем непростой поступок.

Они пришли к источнику, и Джонсон начал подталкивать монаха к входу, изображая тревогу за Видящего, но монах резко встал:

— Мне туда нельзя, — перепугано уставился он на Джонсона.

— Сегодня можно, — сказал Джонсон, доставая пистолет.

Монах непонимающе замотал головой и начал пятиться.

"Еще не хватало, чтобы он поднял шум", — мелькнуло в голове Джонсон. Но он был готов, что монах даже под угрозой смерти не войдёт в источник — уж больно чтили они законы и правила.

— Зачем ты это делаешь? — сглотнув, спросил монах.

Джонсон, ничего не ответив, с размаху стукнул рукоятью пистолета монаха по голове, не слишком рассчитывая, что получится его вырубить. Джонсон вложил не так много силы в удар, и, видимо, только благодаря этому, его действие возымело результат. Монах рухнул на землю.

Джонсон быстро подхватил монаха и потащил внутрь источника. В середине коридора бросил его, спрятал пистолет и зашагал дальше. Нужно было убедиться, что, кроме Видящего, в святилище больше никого нет.

Все шло по плану — здесь никого постороннего не оказалось — видны были только согбенная спина Видящего и крючковатые старческие руки, порхающие над тонкими нитями силы.

Видящий был так увлечен распределением потоков шакти, что даже не заметил, как Джонсон втащил монаха в святилище, привалив к стене.

Теперь оставалось самое сложное — лишить жизни Видящего. Джонсон, несмотря на то, что видел не раз, как убивают другие, сам никогда не убивал. И каждый раз, когда приходилось становиться свидетелем убийства, чувствовал себя паршиво. Не то чтобы ему было жаль убитых, просто от вида крови, а тем более вышибленных пулей мозгов, ему становилось дурно. Да и он все-таки учёный, а не безжалостный убийца. Но сегодня ему предстоит стать таковым. Цель оправдывает средства.

— Что ты делаешь? — Видящий обратил на него внимание, только когда Джонсон потянул несколько потоков шакти на себя и начал выплетать узор, которому его обучила Чидьета.

Сеть разрушения — с ее помощью он сможет превратить душу Видящего в необходимую энергию и создать из монаха пожирателя.

Работы немало, поэтому времени нянчиться с Видящим у Джонсона не было. Он, ускорившись, завершил плетение сети и, достав пистолет, наставил на старика.

Видящий в растерянности округлил синие, светящиеся в сумраке глаза, и такое выражение лица у него был беспомощное, что Джонсон на какой-то миг начал сомневаться, что сможет выстрелить. Но Видящий вдруг взял себя в руки, лицо его стало жёстким, а синева исчезла, вернув его глазам прежний вид.

— Что ты творишь?! — сердито воскликнул Видящий, сделав пасс рукой.

Он явно хотел выбить у Джонсона пистолет из рук, но тот успел на несколько секунд раньше заблокировать его силу. Видящий в растерянности попятился.

Джонсон собирался с духом, готовясь выстрелить, но все никак не мог решиться. В углу вдруг заворочался монах, приходя в себя, и тогда Джонсон, сам от себя не ожидавший этого — спонтанно нажал на курок.

Видящий медленно перевел изумленный взгляд на рану в груди, возя рукой по быстро напитывающейся кровью рясе. Он рассматривал свою окровавленную руку с таким изумлением, словно никогда не догадывался, что по его венам течет кровь.

Джонсон выстрелил еще раз, теперь в голову, чтобы ускорить процесс. Нельзя было допустить, чтобы Видящий умирал долго, — у него не было на это время. К тому же монах уже окончательно оклемался, и Джонсон слышал, как тот возится сзади, пытаясь подняться на ноги.

Видящий упал замертво, Джонсон стремительно переместил плетения разрушения к мертвому телу Видящего, перевернул сеть горизонтально, накрывая тело, и приготовился.

Он увидел дух убитого только в тот миг, когда он коснулся сети. Нити плетения вздрогнули, словно до предела натянутые струны, и вспыхнули ярким светом.

А сзади к нему уже крался монах, вооружившийся золотым идолом Вишну, но Джонсон его приближение чувствовал. Он резко повернулся к монаху, выбив идола из рук.

— Приготовься! — гаркнул он на монаха, заставив того замешкаться.

Быстрым движением рук Джонсон переместил сеть разрушения и обрушил на монаха. Нити силы вмиг окутали тело монаха, а затем впились в него: невидимые, неосязаемые, они проникали в структуру души тамас, переворачивая и выворачивая деформированные чакры и тем самым запуская проклятье, пробуждая Пожирателя.