Повелитель чумы

Креарс был более снисходительным; он пожал плечами и ответил:

– Надежда умирает последней.

– Мы оставим вас, констебль, - сказал Ленуар, вынимая шарф и завязывая его вокруг лица.
– У вас и без нас дел более чем достаточно.

Креарс не стал возражать. Он простился с ними простым кивком и обычным в рядах ищеек пожеланием:

– Удачной охоты, инспектор.

Они направились по главной дороге, стараясь держаться от толпы как можно дальше. Коди невольно провел рукой по плащу, ощущая успокаивающую форму пистолета, висящего на бедре. Он предпочитал свой арбалет — стреляет точнее, а шансов, что взорвётся прямо в руках, меньше, — но прошлой ночью от него было мало толку. Слишком долго перезаряжать, да и в любом случае, даже из кремниевого ружья было тяжело промахнуться в упор. И все же ему не очень-то хотелось всадить свинцовый шар в плечо штатского только потому, что тот был смертельно напуган.

Он надеялся, что не скоро снова окажется в таком положении.

Коди почувствовал, что напрягся, как только показалась палатка колдуна.

Хорошо еще, что он не ложился спать прошлой ночью, иначе ему приснились бы кошмары о том, что они видели вчера в палатке. Он не был готов признать, что это магия, но другой жизнеспособной теории у него не было.

Все, что он знал наверняка, было то, что там что-то произошло; что-то, что заставило каждый волосок на его теле встать дыбом.

Возможно, что-то он просто понапридумывал, но то ощущение в животе... Коди чуть не вывернуло.

А когда зажгли свечи и он посмотрел на лицо Ленуара, то понял, что инспектор тоже это почувствовал.

Если бы на кону стояло что-то меньшее, чем тысячи жизней, Коди не вернулся бы туда ни за какие деньги и посулы.

Они пробрались сквозь толпу и проскользнули между кольями, стоявшими по периметру палатки. Проходя мимо, Коди плечом задел один из свисающих кусочков шкуры, отчего тотчас зазвенели бусинки и застучали косточки, прикреплённые к нити. Сержант вздрогнул.

Внутри на фоне тусклого янтарного света свечей вырисовывался одинокий силуэт.

– Доброе утро, - сказал колдун своим мелодичным акцентом.

– Одед, - Ленуар склонил голову в знак приветствия.
– Надеюсь, вы чувствуете себя лучше?

– Насколько это возможно.

– Вы готовы нас сопровождать?

Одед тихо вздохнул.

– Готов.

В темноте что-то шевельнулось.

Коди застыл, его рука потянулась к пистолету, когда длинная тонкая жилка мрака приблизилась к столу в дальнем конце палатки. Из тени послышался голос:

– Интересно.

Коди выругался себе под нос и опустил руку.

Как, во имя всего святого, Мерден пересек шатер так, что он этого не заметил?! Ведь всего несколько секунд назад адали стоял рядом с сержантом.

«Колдуны»,– раздраженно подумал он.

Мерден сдвинулся в сторону, и теперь Коди ясно видела его фигуру, склонившуюся над столом и внимательно его изучающую. Он указал на что-то и задал вопрос на языке адали. Одед ответил. Мерден приподнял одну из бутылочек и задал следующий вопрос. И ещё один. И ещё.

«Обмен рабочими секретами», - подумал Коди. Он был рад, что не понимает ни слова из сказанного.

– Как ваша больная?
– спросил Мерден, вновь переходя на брайлишский.

– Отдыхает со своей семьей, - Одед устало улыбнулся.
– Она поправится.

– Как вы можете быть уверены?
– спросил Коди.

– Опыт.

Ответ был не самым полным, но Коди промолчал; Одеду и так сегодня придётся вытерпеть кучу скепсиса.

– Если мы здесь закончили, то давайте выдвигаться, - предложил Ленуар.
– Время не на нашей стороне.

– Вы правы, - кивнул Одед, - только вы сейчас хотите впустую потратить ещё несколько часов. Ваши доктора не примут мою помощь.

– Примут, если хотят, чтобы всё сложилось лучшим образом, - возразил Ленуар.

Мерден искоса взглянул на него.

– А если нет? Что вы будете делать, инспектор? Бросите их в тюрьму? Станете угрожать расстрелом?

– Придётся.

И хоть убей, Коди не мог понять, шутит он или нет.

Глава 9

– Да вы шутите!

Хорст Лидман уставился на Ленуара так, словно инспектор только что приказал ему прыгать на одной ноге и лаять, как собака.

Вероятно, для доктора сказанное инспекторам выглядело именно так.

– Я совершенно серьезен, - сказал Ленуар.
– Судя по тому, что мы видели, их лечение работает.

Лидман сцепил пальцы и глубоко вздохнул, словно пытаясь успокоиться.

– Я врач и ученый, инспектор, и, не желая вас обидеть, скажу, что эти..., - он взглянул на двух адали, стоявших позади Ленуара, - ... народные методы не имеют под собой научной основы.

– Это правда, - сказал Мерден.
– Тем не менее, в отличие от большинства ваших научных трудов, наши методы работают.

«Это вряд ли поможет», – подумал Коди.

Ленуар, похоже, был такого же мнения, и бросил на Мердена раздражённый взгляд.

– Это не соревнование. На карту поставлены жизни, и я надеюсь, что целители - такие, как вы, - смогут отбросить философские разногласия, по крайней мере, сейчас.

Лидман мрачно покачал головой.

– Вы не понимаете, инспектор. Если бы речь шла только о философских разногласиях, меня можно было бы уговорить на эксперимент. Но в данных обстоятельствах это совершенно невозможно. Эти пациенты находятся под моей опекой, и мой долг - обеспечить им лучшее медицинское лечение, известное науке. Поступать иначе, было бы неэтично.

– Любопытный аргумент, - сказал Мерден, - поскольку подавляющее большинство пациентов, находящихся на вашем попечении, умирают. Такой ученый, как вы, безусловно, должен понимать, что повторение одного и того же эксперимента снова и снова вряд ли приведет к другому результату. Ваша гипотеза ошибочна, и настало время для новой.

У Лидмана покраснело лицо.

– Да как вы смеете…

– Продолжать нет смысла, - вмешался Одед.
– Всегда одно и то же. Этих врачей беспокоит лишь их собственная гордыня.

– Вы ничего не знаете обо мне, сэр, - холодно ответил Лидман.

Ленуар зарычал и сжал на секунду переносицу, словно стараясь не взорваться.

Тем временем адали и врач продолжали препираться.

Коди чувствовал, что разговор уходит в сторону, а вместе с ним исчезает и их последняя надежда. И он выпалил, прежде чем успел обдумать последствия:

– А что вы скажете о синяках, доктор?

– О чём вы, сержант?

– Вчера вы говорили, что не видели ни одного выздоровевшего после того, как у него появляются синяки.