Повелитель драконов III

— А тебе было бы не жалко, Саш? — стоял на своем Ратибор.

— Приказ есть приказ! — рыкнул полковник Хмельницкий. — Я не из тех, кто их обсуждает или не выполняет. Люди гибнут каждый день и даже не от рук гриммеров, а от банальной болезни или старости. Или, что еще хуже, собственной глупости. Если командование приняло решение оставить город, значит у них были на это весомые основания. Ты должен быть уверен, что им виднее и знают они лучше, что в данный момент более важно.

— Н-да, — цыкнул Ратибор.

— Я удивлен, что мне приходится разжевывать для тебя простые истины, — покачал головой Хмельницкий. — Похоже эта твоя ссылка в глубинку, вдалеке от боевых действий, сильно повлияла на тебя.

— Всегда таким был, — посмотрел вдаль Ратибор. — Всегда сначала людей спасал, а потом уже обо всем остальном думал. Для вас важны стены, города, которые можно так просто сдать, а потом вернуть. Но какой ценой нам бы это далось? Никто об этом не думает. Как будто мы сражаемся за эти кирпичи. Тогда это бессмысленная война.

— Мы сражаемся за людей! — повысил голос полковник Хмельницкий. — Но здесь война, здесь невозможно обойтись без жертв.

— Это здесь война, — возразил Ратибор. — А там простые люди, которые, кстати, снабжают хребет едой. Точнее снабжали. Теперь-то им самим там жрать нечего.

— В общем, трибунал будет, — отрезал Хмельницкий. — Это не мое решение, а инквизиции. И лучше бы тебе к тому моменту прочистить голову и понять на какой ты стороне…

— Я всегда знаю, на какой я стороне, — перебил его Ратибор. — Напоминать мне об этом не нужно. Я сражаюсь за людей.

— Как и все остальные, — назидательно произнес Хмельницкий. — Охрану я к тебе ставить не буду, потому что еще не назначена дата слушания. Считай это моей благодарностью за твои заслуги. Но цитадель тебе покидать нельзя. Чтоб за пределы стен не выходил!

Ратибору было больно слышать такие слова от своего командира. Как ни готовься к подобным новостям, когда они уже произнесены все равно неприятно. Впрочем, он их заслужил.

Пускай во всем его кристально чистом послужном списке будет и такая сомнительная страничка.

— Как прикажете, товарищ полковник, — на полном серьезе произнес Ратибор.

— Вот и отлично, — обрадовался Хмельницкий. Он-то знал, что Морозов артачиться не будет. Если уж по правде, то он сам разделял его позицию. Только благоразумие и субординация должны превалировать у погонщиков. — Расскажи-ка мне лучше про того пацана, Броневого.

— А что ты хочешь про него знать? — напрягся Ратибор.

— Твои погонщики утверждают, что ты сам отдал ему Гестию. Сразу после ранения.

— Не помню такого, — пожал плечами Ратибор. — Возможно я был в бреду. Головой все-таки знатно приложился.

— Не хитри со мной, майор, — строго произнес Хмельницкий. — Я знаю все твои эти штучки. Что это за пацан? Почему Гестия пустила его к себе?

Если бы Ратибор знал ответы на эти вопросы…

— Это лучше у нее спросить, — не по уставу ответил Ратибор. — Душа дракона нам неведома, ты это прекрасно знаешь. И как он выбирает себе погонщика мы тоже не знаем. Выбрала и все. Есть в этом пацане что-то такое. Какой-то стержень что ли. И сила. Не та сила, которую кличут даром и размахивают огнем налево и направо. А именно внутренняя. За которой хочется идти. Вот и я доверился ему. Ты в курсе, что он победил Святозара в дуэли?

— Нет, — отрицательно мотнул головой Хмельницкий. — В докладе этого не было.

— Умолчали, значит, — понуро сказал Ратибор. — А зря. Это нужно бы в зародыше приструнить. Одарённые совсем обнаглели. Считают себя выше остальных и постоянно об этом напоминают.

— Если бы не они, вас бы разгромили еще до нашего появления. Так что я на твоем месте так бы негативно к ним не относился.

— А я и не отношусь плохо к их силе и пользе. Я больше про нрав и то, как они себя ведут. Жаль, что в Самаре не осталось князя. А то скамья подсудимых пополнилась бы одним одарённым дуэлянтом.

— Ты не сможешь поднять разбирательство, — категорично заверил его Хмельницкий. — В докладе ничего такого нет, а сам ты временно потерял доверие.

— Я это понимаю, — обреченно кивнул Ратибор. — А что с пацаном-то? Он жив? Зная его, он наверно болтается в больничном крыле, потому что лез на рожон.

— Лез, — ответил Хмельницкий. — И на Гестию, и на черных, и на рожон. В тюрьме он сейчас. И говорят, что некоторые верховные не хотят, чтобы он вышел оттуда живым. Инквизиция должна быть беспощадна.

Глава 3

Я провел в камере три долгих дня. Меня кормили чем попало, зато воды приносили изрядно. Видимо, чтобы совсем не сдох. В таком положении набираться сил был крайне тяжело.

Я пытался брать энергию извне и ей напитывать своё тело, но этого было чертовски мало. Необходима подпитка в виде достаточного количества белков и жиров, и из еды я этого не получал в нужном количестве.

Как следствие моё развитие шло крайне медленно. Я смог развить свой всего лишь в два раза, увеличив количество драконов до двенадцати. Хоть динамика и была, я считал ее крайне медленной. Учитывая какое количество драконов и прочих существ меня окружало.

Тем не менее, я теперь все-таки мог вселяться в животных и видеть их глазами. Что в совокупности со слухом давало мне отличное преимущество, учитывая то в какой ситуации я оказался.

Мои паучки сильно расползлись по цитадели, и я смог изучить многие ее потайные уголки, и никому неизведанные ходы. Так в моей голове потихоньку созревал план побега. Он был естественно запасным, потому что я совершенно не знал, что мне ждать от суда, о дате которого никто меня не спешил уведомлять.

Меня в принципе никто не навещал, кроме разносчика еды. От паучков я знал, что Соня постоянно носит котомку с яйцами дракона с собой и сильно переживает по этому поводу. Зря, я заставил ее взять их себе. Нужно было придумать что-то получше, но в той ситуации это был единственный выход, который я видел.

Ратибор же спокойно ждал трибунала. В чем его обвиняют, я так и не понял, потому что вслух это никто не озвучивал. Получалось, что мы примерно в одинаковом с ним положении — оба ждем свои участи. Только он в больничном крыле с более, чем приличной кормежке, а я в камере, дико пахнущей смрадом, к которому, впрочем, я уже привык.

Остальные погонщики в целом были заняты своим делом. После отдыха от тяжелейшей операции под Самарской области и восстановления здоровья они готовили к очередной операции. Место Ратибор временно занял Джарек и слишком сильно упивался своим назначением.