Повелитель кошек

– А вот это, уважаемые, не ваше дело, - Данилов засопел, сорвал пробку с новой бутылки.
– Это мои дела.

– Понимаю. А если мы заплатим больше?

– Больше - это сколько?

– Десять тысяч долларов, - сказала Вероника.
– Это ооочень много!

– У вас столько нет, - хмыкнул Данилов.

– А если есть?

– Все верно, вы на Маргулиса шестерите, - вздохнул Данилов.
– Теперь ясно. Все, базар окончен. Идите с богом, люди добрые. Картина не продается.

– Послушай, Васильич, - я решил отойти от дипломатических политесов, - давай по-человечески поговорим. Я тебе честно говорю, Маргулис тут не при чем. Просто интересно, чего ты так за эту картину уцепился. Картина как картина, пейзажик-натюрмортик, типа утро в еловом лесу, только медведи по делам отлучились. Банально, стандартно, хоть и талантливо. Но Веронике Михайловне нравится, а она привыкла получать от жизни все, чего хочет. Да и тебе деньги не помешают. Или кто-то тебе больше посулил, а?

– Кто-то?
– Данилов наполнил свой стакан на три четверти.
– Ваш кореш Маргулис мне за картину всего тысячу пятьсот баксов предложил, жлоб. А там только затрат на три штуки минимумэ.

– А Завратный сколько пообещал?
– решился я.

В следующее мгновение я едва не погиб. Данилов внезапно взревел, как разъяренный медведь, и бросился на меня, держа бутылку за горлышко. Дай Бог здоровья тому отставному морпеху, который в свое время выучил меня в Мурманске приемам самозащиты! Я уклонился от удара, который неминуемо разбил бы мне голову, и очень удачно провел апперкот в подбородок художника. Данилов устоял на ногах, но бутылку выронил. Мгновение мы смотрели друг на друга разъяренными взглядами, а Вероника истошно вопила: потом Данилов с какой-то непонятной растерянностью глянул на меня, вытер выступившую на губах кровь и бросился к лестнице, ведущей наверх, в студию. Я побежал за ним. Последнее, что я увидел - это фигура Данилова с раскинутыми в стороны руками, он будто пытался закрыть собой странную картину, которой так дорожил. Я метнулся к нему, и тут почувствовал, что теряю равновесие. В ушах раздался испуганный крик Вероники, потом полыхнул ослепительный свет, и больше я ничего не помню.

Глава вторая

Не спрашивай, почему судьба привела туда,

где ты паче ожидания оказался

– спроси, что ты можешь сделать там,

куда она тебя привела

Черная книга Азарра

– Двенадцать Вечных, он открыл глаза!

Голос был женский, взволнованный и очень приятный. А потом я увидел лицо. Совсем юная девушка. Темные глаза смотрели на меня с тревогой и радостью.

– Эрил!
– позвала девушка.
– Эрил!

– Эрил?
– повторил я. У меня снова появилось ощущение кошмара.

– Он может говорить, - справа от меня возникла фигура с горящим факелом.
– Он вспомнил свое имя. Это хорошо. Возблагодари Вечных, Бреа, твой брат вернулся к нам из объятий Тьмы.

– Ах!
– Девушка вздохнула и взяла меня за руку, губы у нее задрожали. Казалось, она вот-вот заплачет.
– Как ты нас напугал, Эрил!

– Эрил?
– произнес я, абсолютно не понимая, что происходит.
– Бреа?

– Ты не узнаешь меня?
– Темноглазая перестала улыбаться.
– Эрил, это же я, твоя сестра Бреа.

Чувство реальности понемногу возвращалось ко мне, и я понял, что происходит что-то очень странное. Что-то, чему нет и не может быть никакого объяснения. Начать с того, что я лежал на широкой лавке в темной и весьма грязной лачуге, укрытый до самой шеи вонючим покрывалом из овчин. Крыша надо мной была дырявая, и в зияющие дыры светило яркое солнце. Девушка по имени Бреа была довольно миленькой, однако ее румяные щечки были в грязных разводах, и одета она была в какие-то странные выцветшие лохмотья, будто созданные нездоровой фантазией модельера-авангардиста. Человеку с факелом, который стоял у моего изголовья, было на вид лет сорок-сорок пять, лицо у него было суровое, изборожденное морщинами, а сивые волосы были стрижены в скобку, словно у католических монахов. Да и его длиннополая одежда из грубого темного сукна явно указывала на принадлежность к духовному сословию.

– Где я?
– спросил я, не смея пошевелиться.

– Дома, - сказала Бреа, продолжая смотреть на меня взглядом, в котором смешались любовь и страх.
– Ты ничего не помнишь?

– Ничего, - ответил я, и это была святая, самая правдивая правда. Я и в самом деле не помнил ничего, что произошло со мной и с Вероникой с того момента, как мы погнались за Даниловым.

– Бедный мой брат!
– Бреа нежно провела ладонью по моему лбу.
– Тебе, наверное, было очень плохо. Я думала... думала, нам не удастся тебе помочь. Этот припадок...

– Какой припадок?

– Мы были на службе в храме, и у тебя вдруг начались судороги. Ты упал на пол и начал страшно кричать. А потом лишился чувств. Отец Дейнон, благослови его Вечные, не растерялся - велел принести тебя домой и сам два дня неотлучно находился при тебе, чтобы прогнать овладевших тобой демонов Завратья.

– И это было трудно, - сказал человек с факелом.
– Злая сила крепко овладела тобой, Эрил. Наверное, ты чем-нибудь прогневил Вечных, если они допустили такое.

– Ничего не понимаю, - я попробовал пошевелиться, и мне это удалось. Уже хорошо, по крайней мере, я не превратился в беспомощного инвалида. И тут я вспомнил о Веронике.
– А где девушка?

– Девушка?
– Бреа испуганно посмотрела на меня.
– Какая девушка?

– Которая была со мной. Вероника.

– Он опять бредит, - сказал человек с факелом.
– Рано мы обрадовались.

– Погодите, дайте-ка я вам все объясню, - я скинул с себя вонючую овчину и попытался сесть. Заодно огляделся по сторонам - и в самом деле, какая-то жуткая халупа, больше похожая на звериную нору, чем на человеческое жилье. Елки зеленые, куда это меня закинуло? Мне стало очень страшно, и этот страх, наверное, очень отчетливо отразился на моем лице, потому как девушка отшатнулась от меня с жалобным вскриком.
– Прошу вас, выслушайте, а потом говорите все, что угодно. Я был с девушкой. Мы пришли к одному человеку, чтобы узнать у него кое-что очень важное. Но этот человек повел себя странно. Он стал убегать от нас. Мы побежали за ним, а потом... вот потом я совсем ничего не помню.

– Отец Деймон, я боюсь!
– охнула Бреа.

– Не бойся, дитя мое, у Бледной Жницы мы твоего брата отбили, и у демонов Безумия мы его тоже отвоюем.
– Человек с факелом присел на край моей постели, поднес факел ближе к моему лицу и долго смотрел мне прямо в глаза.
– Эрил, очнись. Демоны помрачили твою память, но теперь ты вернулся домой. Ты снова дома. Не было никакой девушки. Грязный суккуб пытался овладеть твоим телом и душой, принял облик женщины и помрачил твой разум.

– Это мой дом?
– Я оглядел лачугу.
– И меня зовут...

– Эрил Греган, - закончил за меня отец Деймон.
– Так назвали тебя в день Внесения во храм.

– "Так, а я-то считал, что меня зовут Кирилл Москвитин! Что, мать его так, происходит? Белочка? Нет, невозможно - я выпил всего две рюмки прежде чем Данилов напал на меня. Может, водка была паленой, я отравился, и у меня галлюцинации? Одно ясно - это не дурка. Слишком убого даже для районной психушки. Что за хрень натворил этот поганец Данилов?!"