Повелитель праха
Шрифт:
Гулов рассмеялся. Ему все еще не верилось, что он стоит на верном пути. Все, что ему теперь требовалось, - это дождаться утра. Завтра, сказал он себе. Завтра все станет ясно. Но дождаться завтрашнего утра было самым трудным...
Пятницк спал. Спали тридцать тысяч его обитателей, но не спал Гулов и не спал тот, за кем он все эти недели охотился. Почему Гулову казалось, что его противник тоже бодрствует в эту минуту, - он сказать не мог. Может быть, ему просто хотелось ощущать, что их незримое противостояние не прерывается на такие мелочи, как сон. Гулову хотелось, чтобы утро наступило немедленно:
Как Гулов ни сдерживал себя, все же он приплелся к поликлинике за полчаса до открытия. Не смешиваясь с малочисленной командой страждущих, он дождался восьми и сразу прошмыгнул к кабинету главврача.
Тот, естественно, появился лишь спустя минут двадцать и был неприятно удивлен, увидев у себя под дверью посетителя.
– У меня сейчас приема нет...
Стоило, однако, Гулову представиться, как отношение мигом переменилось.
– Чаю хотите? У меня хороший, индийский...
– Скажите, - перебил его Гулов, - у вас есть зубной врач по фамилии Бимилин, Билинин или что-нибудь в этом роде?
– Есть...
– главврач пожевал губами.
– Есть Белишин...
– Пусть Белишин, - согласно мотнул головой Гулов.
– Скажите, он в Индии или Африке бывал?
– В Африке?
– главврач растерялся.
– Не знаю... может, и бывал. А может, и нет.
Гулов удивился:
– Как это? Вы же характеристику подписывать должны были...
– А я здесь меньше года, - объяснил главврач.
– Мы вот что. Мы у зама сейчас спросим...
Пришел заместитель - сморщенный, седой, с ворохом кардиограмм в руке.
– В Африке?
– переспросил он.
– Было дело. Белишин три года работал в Конго. Кем? Ну, юноша, кем может работать зубной врач на крупной стройке? Наверное, все-таки зубным врачом...
Гулов отыскал кабинет В.В.Белишина этажом выше. Ему повезло: перед дверью было пусто. Он постучал и просунул голову внутрь:
– Можно?
Белишин сидел за столом и что-то писал. Он повернул голову на голос, глянул на Гулова и как-то нехотя, словно появление пациента путало все его планы, сказал:
– Садитесь... Карточка есть?
– Сейчас принесут, - храбро соврал Гулов, опускаясь в кресло.
– Что болит?
– Белишин включил лампу и заглянул Гулову в лицо.
– Там... слева...
– еще раз соврал Гулов, вспомнив кстати, что где-то там у него действительно месяца два назад выпала из зуба пломба.
Белишин, щурясь, повертел у него во рту зеркальцем, потом неожиданно ткнул куда-то иголкой: -Тут? От боли, пробившей его насквозь, как удар тока, Гулов дернулся и замычал.
– Ну, не буду, не буду...
– примирительно сказал Белишин и откинулся назад.
– А зубик придется удалить. Плохой зубик.
Он отошел к столику у окна и стал перебирать позвякивающие никелированные инструменты. Гулов смотрел на его сгорбившуюся спину. Его план был и прост, и сложен одновременно. Он не сомневался, что Белишин, обладая секретом превращения людей в зомби, отправил на тот свет пятерых своих пациентов (а может, и больше), чтобы теперь использовать их для исполнения каких-то своих целей. На его же совести — и смерть
Манзеля. Но одновременно Гулов понимал, что аргументы, которыми он, как следователь, располагает, никого не убедят. И потому ему оставалось только одно: добыть доказательства, способные превратить его уверенность в факт, очевидный для прокурора. Требовались неопровержимые улики. И предоставить их мог только один человек: Белишин...Белишин обернулся.
– Сейчас укольчик сделаем, вы и не почувствуете...
– А что потом, доктор?
– спросил жестко Гулов. — Инфаркт? Или меня тоже - машиной?
Белишин остановился со шприцем в руках.
– Не понимаю... О чем вы?
– А что такое - зомби?
– продолжал Гулов.
– Вы ведь знаете, вы в Африке были...
– Никогда дальше Сочи не ездил!
– резко ответил Белишин.
– И вообще, товарищ дорогой, кто вы такой? Карточка ваша где?
Гулов заметил, что случайно сорвавшаяся с языка ложь про Сочи раздосадовала Белишина. И это решило дело.
– Последней записью в карточке у них у всех было удаление зуба, проведенное вами, доктор Белишин...
Белишин кинул шприц в лоток. От резкого удара стекло раскололось.
– Что вы хотите? Я не понимаю... Я ежедневно принимаю по два десятка больных... Что вам от меня надо? Я сейчас позову завотделением...
– Не советую. Я из милиции. Расследую дело о смерти и исчезновении трупов пяти жителей города... Вам нечего мне рассказать?
Белишин снова отошел к окну, из тарелки, накрытой чистым полотенцем, взял новый пустой шприц.
– Я слышал об этой страшной истории. Только не понимаю, причем тут я...
– Так ведь это же ваших рук дело!
– притворно-наивным голосом произнес Гулов.
Белишин изобразил смех.
– Моих? Фантазия у вас, ха -ха! Я, выходит, убийца? Он снова втянул в шприц ампулу новокаина:
– Знаете, давайте лучше зуб лечить. Он у вас и впрямь никуда не годится...
И тут вдруг до Гулова отчетливо дошло, что в первый раз Белишин убрал ампулы с обезболивающим в выдвижной ящик, а достал их теперь из коробки, стоявшей на подоконнике.
Гулов посмотрел на Белишина. Тот - на него. Их взгляды встретились. И тут глаза Белишина сверкнули. С коротким, похожим на всхлип криком, он прыгнул на Гулова.
Кресло с подлокотниками и подголовником оказалось для Гулова западней. Белишин свалился на него сверху, и хотя весил килограммов на десять меньше Гулова, ему посчастливилось на мгновение сковать движения следователя. Все же тот успел чуть дернуть головой, и это короткое движение спасло его: он ощутил, как холодный шприц скользнул по шее, игла прошла мимо.
Белишин старался повернуться так, чтобы все-таки уколоть Гулова, но было поздно: успев высвободить левую руку, он коротким сильным ударом ребром ладони по предплечью выбил шприц из руки врача. Правой рукой он ухватил Белишина за волосы и сдернул на пол. С неожиданным проворством Белишин вскочил на ноги, но Гулов опередил его. Сильный удар ногой в солнечное сплетение отшвырнул Белишина в угол кабинета, где он и скорчился на полу, издавая глухие стонущие звуки.
Тяжело хватая ртом воздух, Гулов присел на табурет с вертящимся сидением: