Повелитель прошлого

Я, как бешеный гепард, резво пробежал по этажам, в глубине души понимая, что это бесполезно. Народ уже рассосался по норам: кто – спать, кто – допивать, кто – заниматься любовью.

Совершенно расстроенный, я вернулся в комнату к Лехе. Леха со товарищи уже готовились ко сну: не в том смысле, что стелили постели, а в том, что допивали все, что еще оставалось в бутылках. Я обнаружил почти полный стакан вишневого бренди со следами помады и выпил его залпом. Как ни странно, бренди освежил мне мозги, и я осознал необходимость решительных действий.

Впрочем, вся решительность заключалась в том, что я отправился на женский этаж и уселся на подоконнике возле туалета. Женское население недружелюбно таращилось на меня, торопливо застегивая халаты и спортивные курточки. Я в ответ вежливо улыбался, хотя и чувствовал себя полным идиотом. Наконец мне стало совсем невмоготу, и я закурил.

Упитанная девица в очках с толстыми стеклами и майке с изображением Микки-Мауса решительно направилась ко мне. Пышный бюст девицы при каждом шаге подпрыгивал, и казалось, что Микки-Маус отплясывает чечетку.

– Молодой человек! Если вы немедленно не покинете этаж, я вызову оперотряд! – гневно отчеканила девица.

Моя обаятельная улыбка в стиле Бельмондо явно не срабатывала, и я повернулся к ней другой стороной своего обаяния – искренностью и деликатностью.

Я смущенно затушил сигарету, повертел окурок в пальцах и сунул его в карман рубашки. Потом, доверительно глядя в глаза девице, произнес:

– Девушка, простите меня, пожалуйста, но… просто я в полном отчаянии! Дело в том, что… да, пожалуй, только вы можете подсказать мне, что делать! Я вижу, что вы девушка не только симпатичная, но еще и умная, и решительная. Я вас очень прошу мне помочь!

Я взял ее за руку. Она отстранилась и с подозрением, но уже без явной враждебности спросила:

– Что случилось-то?

– Я познакомился с девушкой моей мечты на «скачках» и никак не могу найти комнату, где она в гостях у подруги. А она меня ждет, понимаете? А я вот тут сижу… что мне еще остается делать?

– Я думаю, что вам надо идти спать, – посоветовала девица, но уже без металла в голосе.

– Это невозможно! – с отчаянием воскликнул я. – Она не студентка университета, живет далеко и может больше сюда никогда не приехать! Мне необходимо ее разыскать сейчас же, или я ее потеряю навсегда! Хотите – я на колени встану?

И я обозначил движение.

– Вот это совсем ни к чему! – заявила девица, и я почувствовал, что она прониклась искренним сочувствием к моему горю.

– Ладно уж, что с тобой поделаешь! – махнула рукой девица. – Пойдем искать твою Наташу.

Мы двинулись с ней по коридору. Девица стучала во все двери подряд. Где-то ей открывали, где-то – нет. Тогда я от души дубасил в дверь кулаком. Нас обзывали чокнутыми и гадами, но мне уже было все равно. Я почти потерял надежду, стуча в очередную дверь, как вдруг кто-то тронул меня за плечо – я обернулся. Это была Наташа.

Я обнял ее за плечи. Она счастливо улыбалась, глядя мне в глаза, и молчала.

– Куда ты исчезла? Я искал тебя!

– Я думала, что ты запомнил комнату, где я остановилась.

Впрочем, какая разница! Главное, что мы сумели не потерять друг друга!

Девица с Микки-Маусом вздохнула. Я обернулся и с чувством произнес:

– Девушка! Я вам так благодарен! Вы буквально спасли мне жизнь. Ведь без вас мне бы вообще никто дверь не открыл, и я закончил бы ночь в милиции.

– Да чего уж там, – улыбнулась девица. Она вдруг на глазах похорошела. – Ну, я пойду… Счастья вам!

Потом мы пили чай с тортом в комнате у подруги и разговаривали о разной ерунде. Мне было все равно, о чем говорить, – я смотрел в глаза Наташи, и того, что я там видел, мне было вполне достаточно!

Подруга и ее парень многозначительно переглядывались и выжидающе смотрели на нас.

– Оставим их вдвоем? – шепнула мне Наташа. Я кивнул, и мы вышли из комнаты. Шел четвертый час утра, но спать совершенно не хотелось.

– Пойдем, погуляем немного? – предложил я. – А там и метро откроется.

Конечно, в конце января предложение погулять в четыре часа утра звучит довольно странно, но Наташа не возражала. Впрочем, даже если бы я предложил ей прогуляться пешком на Северный полюс, она все равно согласилась бы.

Стояла тихая зимняя ночь. Около пяти градусов мороза и редкий, лениво падающий снежок – погода как по заказу!

Мы медленно шли к метро, а потом повернули в сторону Нового цирка и дальше – к Воробьевым горам. Мы шли и говорили о разном. О чем? Уже не помню. Помню только мелькающие в свете фонарей снежинки, изящный девичий профиль и выбившуюся из-под меховой шапочки прядь белокурых волос. И – взгляд бездонных синих глаз.

Через два часа мы снова оказались возле метро «Университет», и тут я почувствовал, что зверски замерз.

– Ну что, в метро? – предложил я. Она кивнула.

На «Проспекте Маркса» я встал. Наташа вопросительно взглянула на меня: ее электричка отправлялась с Ярославского вокзала.

– Мы выходим! – пояснил я, подхватывая ее под руку. Она вышла, ничего не спрашивая.

– Сейчас заедем ко мне, выпьем кофе, позавтракаем, и я тебя провожу на электричку! – объявил я голосом, не допускающим возражений. Наташа засмеялась и покачала головой.

– Что? Что-то не так? – спросил я.

– Просто странно, – ответила Наташа. – Еще вчера я тебя совсем не знала, а сегодня в шесть утра еду к тебе домой. Кто бы вчера мне такое сказал – не поверила!

Мы шли пешком от метро через замерший в зимней дремоте Петровский парк. Деревья вздымали покрытые блестящим в призрачном свете фонарей снегом черные силуэты ветвей к темному небу – словно раскинули руки во сне. Вот показалась громада Петровского замка с запавшими в красный кирпич глазницами башенных бойниц – они равнодушно смотрели на нас, забывшись в воспоминаниях. Сколько видели они на своем веку влюбленных! И сколько еще увидят.

Наташа устала. Она остановилась возле бывшего ресторана «Эльдорадо», ставшего на старости лет Домом офицеров Академии Жуковского, и критически посмотрела на промокшие, покрытые разводами соли сапоги. Я обнял ее за плечи.

– Мы уже почти пришли, – сказал я, – сейчас придем, поедим, выпьем кофе – и жизнь сразу станет лучше. А сапоги я тебе помою, высушу и начищу до блеска – клянусь студенческим билетом и лысиной декана!

Наташа засмеялась. И я поцеловал ее – первый раз за все время нашего знакомства. Губы у нее были мягкие и теплые.