Повелитель теней. Том 1

— Я бастард! — воскликнул Бран. — А у бастарда нет права на титул и удел! Видит Бог, я любил Айолина, как брата, и он отвечал мне тем же. Не покровителя своего я оплакиваю, а брата, пойми это, дядя!

Старик не стал спорить, а, только насупившись, смотрел на племянника и молча жевал кусок хлеба.

— Позвольте, — заговорила я и, глядя на Брана, действительно, заметила его сходство с привидевшемся мне рыцарем, — барон Айолин, он был невысок, с густыми чёрными кудрями и зелёными глазами? Кажется, левша?

— Вы знали его? — оживился Бран.

— Думаю, да. Я могла видеть его при дворе альдора?

— Это вряд ли, — мотнул головой Хенвас. — Но будь вы постарше, то могли б видеть там его отца. Господин Айорверт был так же хорош. Айолин пошёл в него и лицом, и фигурой. И тоже был левшой, как и его отец. Мы с Айорвертом часто бывали у альдора, которому служил мой господин. Но он умер, когда его сыну было всего три года. Эта ведьма, его вторая жена уморила его.

— Это выдумки, дядя, — проговорил Бран.

— С чего бы такому здоровяку, как барон, вдруг падать среди бела дня и помирать? Говорю тебе, это она, баронесса Глэдис. После того, как первая его супруга Кэрон, дама во всех отношениях достойная, умерла, он нашёл себе эту красотку. У той уже был сынок Джетэн, и мой господин получил достаточно хорошее приданое за ней, чтоб не принимать во внимание, что официально она тогда ещё оставалась девицей. Джетэн не был его сыном ни по крови, ни по закону. Он своим его не признал, хоть я сам слышал, как эта ведьма уговаривала его усыновить мальчишку и дать ему право наследования, а потом пришла в ярость, когда он отказал. И вскоре он умер, а его завещание пропало. Она со своим прислужником Харри хотела составить подложное завещание, по которому титул и удел переходит к Джетэну, но великое чудо не дало свершиться злу!

Старик поднял вверх узловатый палец и многозначительно посмотрел на меня. Бран мрачно кивнул и пояснил:

— На следующую тёмную ночь, когда приближённые собрались, чтоб помянуть барона и услышать его последнюю волю, неожиданно явился его призрак в доспехах. Он молча подошёл к своему сыну Айолину и, достав меч, возложил его на плечо мальчика, тем самым назначив его наследником.

— Айолин стал бароном, — удовлетворённо кивнул Хенвас. — До его совершеннолетия баронесса Глэдис управляла уделом, а потом он ушёл в военный поход, чтоб поправить пошатнувшиеся дела. Хотя ясно, что пошатнулись они из-за жадности этой ведьмы! Король Арман, будучи совсем юным, собирал под свои знамёна таких же молодых рыцарей. И видит бог, с Айолином он не просчитался! Тот хоть и был молод, и не отличался большой силой, но был ловок и хитёр как лис. Он вскоре возглавил один из передовых отрядов Сен-Марко и на поле боя действовал столь успешно, что помог Арману выиграть несколько битв и склонить альдора к семилетнему миру. После этого, получив достойную награду, он вернулся в свой замок и занялся делами. Он всегда был терпелив и снисходителен к этой женщине и её сыну. Но не так давно вскрылись какие-то её делишки, так что он отобрал у неё ключи от кладовых и выгнал за ворота её прислужников. К тому же пошёл слух, что он ищет невесту. Вот она и убила его, и теперь хочет надеть баронскую корону на голову своего сынка, в то время как есть ещё один претендент, — старик посмотрел на племянника.

— Я поклялся баронессе, что не буду претендовать на титул и стану служить Джетэну, как служил его брату, — отрезал Бран. — Не спорь, дядя. Это единственный способ избежать кровопролития. Если я не сделаю этого, половина подданных Айолина потребует отдать баронскую корону мне. Вторая половина встанет за баронессу. Начнётся бунт и тут же соседи налетят, якобы, чтоб рассудить нас, а на деле — перебить и растащить земли по соседним уделам.

— И всё же, решать это будешь не ты и не баронесса! — многозначительно заметил старик.

— В следующую тёмную ночь снова все соберутся во дворе замка на поминки, — пояснил Бран. — И люди надеются, что снова явится призрак барона Айорверта, чтоб рассудить нас. Только я думаю, что этого не случится.

— Твой отец любил тебя, — неожиданно мягко произнёс старик. — Я помню, как он горевал, когда после смерти госпожи Кэрон умерла и твоя мать. Я видел, как он, сидя у этого камина, держал тебя на коленях и гладил твои кудряшки. Он говорил, что Бог дал ему двоих сыновей, и он молится об их долгой и счастливой жизни. Он выберет тебя.

— Если явится.

— Что случилось однажды, может произойти снова.

За столом воцарилось молчание. Гвенда виновато взглянула на меня.

— Что ж вы ничего не едите, леди? Этот разговор расстроил вас?

— Нет. Просто я думаю, где я могла видеть барона Делвин-Элидира. Может, я видела его в Сен-Марко, но тогда он должен был быть совсем юным, не так ли? Я могу сходить на его могилу? Где его похоронили?

Все трое удивлённо воззрились на меня.

— Мы не хороним наших мёртвых, — проговорил Бран. — Этот обычай есть в Сен-Марко, но мы, как и алкорцы, сооружаем погребальные костры и пускаем пепел по ветру.

— Значит, его тело сожжено? — уточнила я. — И вы видели это?

— Все видели, — кивнула Гвенда.

— В таком случае, я хочу посетитьпоминальный пир.

— Конечно, — согласился Бран. — Если вы скажете, что встречались с Айолином в Сен-Марко, то у баронессы не будет причин отказать вам.

— У неё не будет причин, даже если она просто увидит, сколько золота в ваших ножнах, леди, — проворчал Хенвас.

Следующей тёмной ночью жители деревни не торопились ложиться спать. Во всех дворах слышались негромкие разговоры, горели яркие огни. Бран, Гвенда и старик Хенвас надели свои лучшие одежды, мужчины взяли в руки факелы и все вышли из дома. На площади уже стояли группки людей в нарядных костюмах и переговаривались между собой. К нам подошёл молодой мужчина в синем, отделанном серебром камзоле и вопросительно взглянул на меня.

— Это Алед, оруженосец барона, леди Дарья, — представил его Бран. — Леди Дарья была знакома с его светлостью в Сен-Марко.

— Я не помню эту леди, — заметил тот, подозрительно взглянув на меня.

— Зато она помнит его, — мрачно перебил Бран. — Или ты так же часто пировал в покоях короля Армана, как и он?

— Простите, леди, — поклонился Алед. — Мы все не можем опомниться от горя.

— Я тоже скорблю о вашем господине, — кивнула я. — Его красота и доблесть останется в сердцах всех, кто его знал.

Это успокоило его окончательно, и он отозвал Брана в сторону. Я видела, как они переговаривались о чём-то шёпотом, но потом вдруг заспорили, и Бран, махнув рукой, вернулся к нам.

— Я говорил, дядя! — с досадой воскликнул он. — Алед сказал, что капитан уже отправил гонцов по деревням поднимать за меня народ, если баронесса объявит Джетэна бароном! Что б ни случилось, сегодня я присягну ему на верность, и им придётся смириться с этим.

— Идём, — проворчал старик и, опираясь на палку, двинулся к выходу с площади.

Остальные тоже потянулись за ним. Молчаливая толпа с факелами двигалась по улицам деревни, и к ней присоединялись всё новые и новые группы людей. Вскоре процессия вышла за пределы деревни и начала подниматься на холм, на котором располагался замок.

На сей раз мост с шипами был опущен и ворота замка открыты, но возле них стояли стражники. Один из них преградил дорогу процессии.

— Баронесса приказала впускать только приближённых, старших слуг и командиров, — заявил он, и, услышав ропот толпы, поднял руку. — Я прошу вас уважать волю баронессы, скорбящей о своём сыне, и остаться за воротами тех, кто не входит в число упомянутых лиц.