Повелитель Теней. Том 1

Просто небольшая просека, отделяющая одну часть леса от другой.

Уже стоя на той части, которая по словам моей спутницы принадлежала людям, я обернулся, чтобы посмотреть на оставленный за спиной Великий Лес.

Потом снова посмотрел на те заросли, которые нас теперь окружают.

Эльфийская территория чем-то напоминает заповедник, где все расчищено, каждое дерево – красивое и стройное.

А человеческая часть – это привычные взгляду и памяти невысокие (по сравнению с эльфийскими) деревья, растущие как попало, не имеющие никакой грации, усеянные корявыми ветвями и окруженные бурьяном, кустарниками…

– У меня вопрос, - произнес я, обращаясь к эльфийке. – А… Как вы следите за тем, чтобы люди не забирались в ваш Великий Лес?

– Есть граница, - девушка указала на просеку. – Каждый знает, что если он пересечет ее и вступит в Вечный лес, уже не выберется. Великий Лес вытянет из них магию и саму жизнь…

– Угу, - произнес я. – Но что-то мне подсказывает, что те ребята, которые прикончили эльфов на поляне, не особо страшились вашего леса-сосуна и ушастых рейнджеров.

Лаврик промолчала.

Лишь посмотрела с грустью на высоченные деревья, которые остаются позади нее.

Словно ребенок, который впервые покидает родительский дом в одиночестве и понимает, что в ближайшее время его точно никто не позовет вернуться.

С таким же равнодушием и тоской она приняла как данность тот факт, что отныне перестала быть сама себе хозяйка.

И то, что обращаться к ней я буду не по эльфийскому имени – Лаурель, а по грубовато звучащему прозвищу – Лаврик.

Не то, чтобы мне хотелось как-то унизить длинноухую версию Робина Гуда, но по ее собственному отношению к людям, по рассказам о том, как эльфы относятся к представителям моей расы, мне расхотелось звать ее настоящим именем.

Особенно, если учесть, что мой путь в неизвестность лежал через людские земли.

Где местные жители наверняка кипели любовью к длинноухим с такой же маниакальной «радостью», что и дитя леса – к моим сородичам.

Не знаю, будет ли это большой проблемой, но как-то не хочется встревать в возможные неприятности только из-за того, что со мной путешествует эльф, которого я зову по весьма примечательному имени.

Поэтому прозвище, созвучное с именем, да общение на «ты», как мне кажется, решит несколько проблем.

Если, конечно, никто не будет к нам прислушиваться и пытаться разглядеть во что мы одеты.

Думается мне, что эльфийский военный наряд – весьма нетривиальная вещь, которую легко отличить от местных одежд.

А уж моя…

Так тем более.

Чего только сапоги на полимерной подошве стоят.

Может быть, конечно, сказки о «большой любви» местных рас друг к другу – это гиперболизация реального положения вещей, но я не хочу рисковать.

Лаврик – боец, как минимум хорошо обращается с луком.

Да и с холодным оружием – тоже.

Мои же знания обращения с тем же самым мечом не особо обширны.

А единственный имеющийся у меня клинок – эльфийской работы.

И он откровенно не желает держаться у меня в руке.

Лаврик сказала, что это по причине того, что я человек, а это оружие имеет рукоять из эльфийской древесины.

Которые вроде бы как несовместимые друг с другом вещи.

Но это ее изъяснение противоречит другому.

Автором которого так же является сама эльфийка.

А именно то, что у меня синие глаза, которые есть только у эльфов.

Собственно, по этой причине я и не умер в Великом Лесу.

Противоречие-с.

Клинок во мне ничего эльфийского не видит и не чует.

А вот Лес – да, принял за своего.

Так не бывает.

Но одно можно сказать точно – покинув Великий лес, я словно начал дышать полной грудью.

Словно кто-то убрал груз, сдавливавший до сих пор.

Делиться своими наблюдениями с Лаурель я не спешил.

Как минимум потому, что ей знать это совершенно не обязательно.

Она нужна мне в качестве бойца и, как оказалось, не слишком хорошо ориентирующегося на местности, проводника.

Можно было бы отпустить ее сразу же после того, как мы пересекли границу с Великим Лесом – дальше она не имеет ни возможности общаться с местными, ни уж тем более сориентировать меня на местности.

Но делать этого я, конечно же, не буду.

Она хороший лучник.

А прикрывать мне спину все же нужно.

Пусть хотя бы таким образом.

И что-то мне подсказывает, что стоит ей вернуться к своим, начнется на меня самая настоящая охота.

Как оказывается, эльфы не особо любят таких как я.

И плевать им, что не имею я никакого отношения к прошлым прегрешениям и моя цель лишь восстановить свою магию, да убраться отсюда.

Собственно, как и мне плевать на то, что меня окружают совсем не те эльфы, которые устроили кровавую бойню в моем прошлом мире.

– Мы направляемся в ближайший город или поселок, - объявил я. – Ты знаешь в каком направлении нам двигаться?

Мое изначальное предположение – двигаться вдоль реки и выйти к поселению – Лаврик отвергла.

Объяснив, что река протекает только на территории Великого Леса.

И максимум, куда можно выйти, придерживаясь ее, это к деревне эльфов.

Где-нибудь в глубинах Великого Леса.

Маловероятно, что мне там будут рады.

Особенно, если среди встречающих будут опытные маги, которые увидят плетение рабского заклинания на шее своей соотечественницы.

– Нужно идти вслед уходящему светилу, - сказала Лаврик, указав рукой в сторону, в которую катилось местное «солнце» после того, как достигло своего зенита. – Как выйдем из леса, пойдем или на север, или на юг – если не увидим поселения в непосредственной близости.

– Почему именно в таких направлениях? – поинтересовался я. – Думается мне, что рейнджеры эльфов должны иметь представление о том, где точно находятся ближайшие поселения людей.

– Это восточные земли людей, - ответила лучница. – На границе леса с их стороны есть несколько десятков небольших деревень и парочка больших городов. На границе я никогда не была, знаю лишь то, что люди здесь когда-то устраивали заставы, которые со временем превратились в деревни. А застава осталась лишь одна – на тракте, но мы далеко от него.