Повелитель теней. Том 1
Шрифт:
Честно говоря, это было неожиданно. Я ещё не изучил все нюансы магического обучения и не подозревал, что Марк Ломоносов вообще-то был злостным уклонистом. Значит, следователь не только боится, что я украду славу его коллеги, но и считает меня малодушным червём. Теперь-то понятно его отношение.
Я решил не продолжать бессмысленный спор и предложил:
— Тогда сделайте одолжение и расскажите свою версию событий.
— Да что тут рассказывать, — цокнул языком следователь. — Ты, сопляк, взъерепенился, но тебя повязали. Только вот Кабанов отвлёкся, побежал спасать детишек, а ты воспользовался моментом и освободился. И когда Кабанов убил монстра,
— Красиво, красиво, — я слегка усмехнулся, скорее просто глазами показал это, но не заметить моего отношения было невозможно.
— ЧТО?! Как ты смеешь?! — следователь покраснел, как помидор и напыжился.
— Очень просто. — Мне надоел этот цирк, и я перешел на ты. — Твой сотрудник отказался спасать детей, решил действовать по инструкции. Как он там сказал? — я притворился, что задумался. — Ах да, если выживут, будет им уроком. Детишки. Выживут. В сражении с монстром. У вас все бойцы так относятся к своей работе? Откладывают кирпичи от страха, а потом подтираются инструкциями, пытаясь скрыть, что обосрались?
— Я тебя!.. — следователь схватил меня за шиворот, притянул поближе и зашипел, брызжа слюной: — Я тебя закрою на десятку за нападение на бойца при исполнении и клевету! И попытку украсть ценное имущество у государства! Что, сопляк, не прокатило?! Не нажился кристаллами и зелёнкой?
Кристаллы — это лут, который выпадал с монстров и позволял прокачивать магическую силу. А вот что такое зелёнка? Впервые слышу такое название.
— Обязательно закроешь, папаша, — я похлопал его по щеке. — А с Коромысловым что делать будешь? Он в отличие от вашей шайки врать не будет, чтобы прикрыть чужую жопу.
— И его посажу! За сговор с преступником, — следователь глубоко вдохнул, выдохнул и оттолкнул меня. Достал носовой платок и демонстративно вытер руки. Помолчав, он открыл папку, вытащил чистый белый лист и протянул мне. — Пиши признательное. За сотрудничество с полицией, так и быть, тебе скостят срок. Чего пялишься? Шевели ручками!
— Даже любопытно… — я сложил руки на груди и выдержал театральную паузу. — Даже любопытно, как отреагирует граф Рябиков, когда узнает, что спасителя его детей хотят нагло и незаконно осудить? Да ещё и отобрали денежное вознаграждение, которое он выделил специально для этого героя?
— Что?! — следователь от неожиданности подавился. — Как ты узнал?..
Несколько часов назад, отделение «СиДР» № 12
В кабинете следователя Сологуба сидел лейтенант Кабанов и нетерпеливо посматривал на часы. Сегодня у него был выходной, но из-за мелкого дворянского ублюдка весь «СиДР» стоял на ушах. Организация была заинтересована в том, чтобы её считали единственной защитной полосой между людьми и монстрами. Фактически она монополизировала убийство тварей. Только Академия Романовых выстояла в борьбе с ней. Рано или поздно остальные военно-магические предприятия присоединялись к «СиДР», это считалось престижным. Бойцов «СиДР» называли вторым дворянством.
Кабанов совершил роковую ошибку — позволил щенку Ломоносовых прикончить монстра. Пацан был слабаком без образования, да ещё и недавно очнулся от комы… Слухи точно пойдут. Как же так! Мальчишка убил чудовище, где был «СиДР»?! А нужен ли «СиДР», если любой щенок способен свернуть шею монстру?!
Дверь открылась, и в кабинет вошёл его хозяин — следователь Сологуб. Он сел в кресло, потарабанил пальцами по столу и сказал:
—
Знаешь, куда проще сложилось бы, если б детишек сожрали. Делов было бы на пять минут — ты ведь действовал согласно буквы закона. Написал бы парочку объяснительных и обратно на службу. В крайнем случае обставили бы так, что ты защищал их до последнего, получил тяжёлые травмы, но детей спасти не смог.— А что не так?
— Да всё, — Сологуб указал пальцем на потолок. — Сверху каждый час спускается новый приказ. Свидетелей из того дома мы уже припугнули, а Коромыслова-то мы как-нибудь заткнём. И не таких затыкали. А вот отца тех детишек… Непростой папаша оказался, целый граф Рябиков. Детям своим верит, перечислил на счёт организации крупную сумму — в качестве награды для героя. Горит желанием прославить Ломоносова на всю Российскую Империю, говорит, что таких людей должны знать в лицо.
— Это что же получается, кристалл ему тоже отдадут? — нахмурился Кабанов и жадно потрогал нагрудный карман.
— Да не ссы ты, — отмахнулся Сологуб. — Я пацану хребет в два счёта согну, всё распишет подробно: и как на тебя напал, и как хотел присвоить чужие подвиги. Останется тебе твой кристалл.
— Угу, эт хорошо… А Рябикова к ногтю нельзя прижать? Компромата на него не нарыли? Дело ж маленькое, в такое сверху никто вмешиваться не будет, можно показать графу его место.
— Рябиков из старой гвардии. Честный, прямой как палка, весь из себя благородный, постоянно Москву благоустраивает, нищете помогает, кучу благотворительных организаций создал. Народ его очень любит, так что к нему лезть чревато. Если наружу выльется, репутация «СиДР» сильно пострадает.
Никто из них не заметил, что в углу кабинета Крабогном аккуратно приподнял половицу и засунул под неё свежую селёдку. Впрочем, он не забывал внимательно слушать их разговор.
— Ну, вы же откуда-то узнали о моей коме. Почему бы и мне не узнать что-нибудь о вас? Так забавно, что меня вы попрекаете трусостью и необразованностью, в то же время покрывая откровенного подлеца, — развеселился я. — Успокойтесь и давайте поговорим. Наравне. И пожалуйста, не держите меня за дурака, иначе завтра во всех газетах будет разгромное интервью Рябикова. Будет очень печально, если полетят головы.
Следователь сощурил свой взгляд, выждал пару секунд, но после этого кивнул и произнес:
— Давай поговорим.
— Мы расходимся миром, но на моих условиях. Во-первых, вы понижаете Кабанова в звании, назначаете ему наказание и отправляете на повышение квалификации. Во-вторых, отдаёте мне кристалл и зелёнку, которые выпали с монстра, и деньги Рябикова. В-третьих, оставляете в покое и меня, и Коромыслова. А в благодарность за вашу щедрость и разумность я пишу письмо графу и объясняю, что не желаю известности, — я развёл руками. — Ну так как? Случайных свидетелей вы заткнули, Коромыслов болтать не будет, а с Рябиковым разберусь я.
— А через пару недель ты растратишь вознаграждение и тебе захочется славы. Знаю я вас, высокомерных сопляков.
— Вам придётся поверить мне на слово.
В камере повисла тишина. Я буквально видел, как в голове следователя крутятся колёсики. Наконец, он сказал:
— Договорились.
Пока я практиковался в эпистолярном жанре, следователь вышел и вернулся с сидровцем-Кабановым. Тот был в ярости, хоть и пытался скрыть эмоции. Он уставился на меня с дикой ненавистью, вытащил из нагрудного кармана красный драгоценный камень и грохнул им об стол.