Повелитель Теней. Том 2

Охранники над воротами ржали со всего этого, периодически подкалывая малолетнего дебила расспросами про папашу, предлагая не тратить свое драгоценное время и пиздовать в соседние ворота, где либо предъявить знак своего Дома и проехать бесплатно, либо раскошелиться на серебрушку и его, несмышленного выпердыша, пропустят без очереди.

Для аристократа это явно не деньги, поэтому, малолетний пиздабол, бормоча себе под нос что-то похожее на обещание вселенского гнева от ускоглазого ояша, которого в зад ебашут, не двигался с места.

В отличии от доброго десятка телег, которые, плюнув на все и сообразив, что канитель с пятеркой долбоебов надолго, решили воспользоваться местным подобие «зеленого коридора».

Какого хуя батарейка с недоебом повезла нас к «красному», хотя, было видно, что в соседних воротах всем даже на досмотр плевать, для меня оставалось непонятным.

Но и напомнить этой дуре, что нам нужно как можно скорее пробраться в город, я тоже не мог.

Долбоебы-то долбоебами, но и забывать о том, что и у тигрис мозги — не самая сильная ее черта — тоже не стоит.

Стоит к ней обратиться сейчас, и эта дура вступит со мной в диалог — печенкой чую, что «покерфейс» на удержать не сможет.

Оставалось лишь выжидать момента, когда можно будет ей высказать пару ласковых.

— Моя говорить тебе, не подходить туда! — Лео окрикнула пятого долбоеба, который явно не жаловал чувство самосохранения, а оно отвечало ему взаимностью, и решил посмотреть на раненного медведя.

В этот момент мой ректальный трицепс напрягся.

Телега представляла из себя «пирог», при котором на самом дне лежали я и Лаврик, сверху нас поперек закреплены крепкие доски, на которые наброшено покрывало из мешковины.

И уж поверх всего этого, разлегся Олегус, которого долбоебы и неудобная лежка на ребрах заебали не меньше нашего.

Если сперва он лишь негромко ревел, притворяясь обессиленным, то сейчас уже, раздраженный и в край прихуевший от происходящего, не сдержался.

Как только долбоеб номер пять откинул полог в задней части фургона, оборотень что есть силы в его голосовых связках и воздуха в могучих легких, открыл пасть и проревел в едало придурку все, что может думать командир элитных сил по поводу действий некомпетентного таможенника.

Мысленно ликуя я улыбался с выражением торжества второсортного злодея, хихикая под закатывание глаз Лаурель.

Но жажда хотя бы столь малого отмщения грела кровь настолько, что я едва не заорал: «Так тебе, уебок!», как только Олегус исполнил свою медвежью арию.

Секунду ничего не происходило.

У меня даже появилось подозрение, что кретина номер пять не пробрало, когда мирный воздух оказался нарушен артиллерийской канонадой.

Наши лошади, вконец охуев от издевательства над их слуховыми аппаратами, решили послать происходящее в далекое эротическое странствие и взбрыкнули, отчего Лео тут же кинулась к повозке, принявшись успокаивать коняшек.

Интересно, наблюдают ли за всем этим Фратер и Слуга, которые проникли в город пару часов раньше нас?

Когда осквернение дающей жизнь газовой смеси закончилось, а штаны дегенерата прекратили надуваться подобно парусам при свежем ветре, я уже мысленно приготовился к тому, что мозгоебля продолжится, когда…

Олегус, не впечатленный рещультатами (ему что, глаза не режет, что ли?) повторил свою арию на бис.

Я и Лаврик, закрыв носы и глаза, сдерживая буйства организмом от обрушившегося на нас горя, едва не оглохли, когда оборотень взревел подобно паровозному гудку.

Долбоеб номер пять снова разразился канонадой…

Вот только в этот раз его гнилая душонка и потроха предали придурка.

Нет, я понимал, что эти говнистые скудоумы поставлена стражей сюда специально для того, чтобы отбить у приезжающих желание торчать здесь полдня, но в то, что как минимум один из них окажется дерьмодемоном со способностями атакой говном по площадям, даже не подозревал.

Коричневая масса, нарушая все мыслимые и немыслимые законы аэродинамики шваркнула из кормы этого гандона, обдав потоком говна не только бедную пони, накрыв ее с головы до подков, но и не кстати спустившегося с лошадки малолетнего уебка.

Возле ворот возникло такая тишина, в которой даже лошадь, и всадник на ней, стоящие позади малолетнего придурка, охренели от водянистой шрапнели, заляпавшей их.

Если ваша магия хоть отчасти не похожа на то, что я видел, знайте, что жизнь вы прожили зря.

Грешным делом, как и подобает мировому злу, я надеялся на то, что у долбоеба номер пять хотя бы оторвало задницу, которая мгновенно приобрела третью космическую скорость и унесла на орбиту его сфинктер выполнять обязанности первого искусственного спутника.

Олегус, в который за сегодня раз охуев от творящейся здесь аморальной и полностью неординарной уличной магии «долбоеб-стайл», удивленно что-то рыкнул придурку-дербмодемону.

Задница последнего, капитулировала со звуком выстрела из пушки, после чего малолетний вредный пиздюк, только что очистивший себе лицо и рот от наложения цвета, который гармонировал с его тщедушной душонкой, завопил, как сирена воздушной тревоги, построенная в Темную Эру Технологий при виде команды механикус.

— Он… Он насрал мне на ботинки!?

«Да хуй его знает, дебил, ты с головы до ног в говне, хуже от лишней пирамидкиуже точно не будет».

Но вслух этого говорить, разумеется, не стал.

Среди стражников над воротами случилась настоящая истерика.

С грохотом с трехметровой высоты рядом с воротами начали падать шлемы и еще какая-то экипировка, которая слетала со стражей порядка, пока те заходились безудержным хохотом.

Рыдая, как глава семейки Гриффинов после посещения проктолога, долбоеб номер пять затрусил к своим четырем братьям, щеголяя разорванными сзади на ленты обосранными штанами и (ей-богу, не вру!) дымящейся, как пушка танка после выстрела, рыхлой задницей.

При этом нудел, гундел, хрюкал, размазывая по лицу сопли, слюни, слезы и литры пота, катящиеся с его огромной головы в объемах, которых было бы достаточно, чтобы сделать Сахару вновь плодоносным краем.

Долбоебы, встав в круг, принялись совещаться, не обращая внимания на голосящего рядом малолетнего придурка и пораженного говенной шрапнелью всадника, на мычащем наречии, понятном только абсолютно скудоумным уебкам и их ближайшим кровным родственникам.

Вонища стояла такая, что я начал завидовать тому, что попал в этот мир без замкнутой системы фильтрации.