Повелитель Теней. Том 2
Шрифт:
Совсем как большой ребенок.
В его глазах виднелось понимание недосказанностей.
А Перстень все же надел.
Хорошо.
Мальчик, пусть и не самый сильный, но уж точно благоразумия в нем побольше, чем в остальных.
— Ты отправляешь туда меня, потому что я слабейший из всех твоих воспитанников, — в его голосе боль, осуждение и совсем немного раздражения, связанного с собственными недостатками.
Геката не отвечает, смотря на мальчика с печальной улыбкой, в которой лишь на грани жизни и смерти можно опознать заботу и сожаление.
После чего мысленным
Последнее, что он видит — это одинокий силуэт демоницы, стоящей нал океаном бушующих волн.
Это была бы великолепная картина, полная тайного смысла.
Вот только океан был из огня.
Так сгорала штаб-квартира демонов.
А вместе с нею — и весь прошлый мир.
— Я такого дерьма даже в Последнюю Войну не видел, — голос Олегуса предательски дрогнул, когда Лаурель с криком отпрянула от посеревшей фигуры, держащей клинок, по самую гарду утопленный…
В нечто бесформенное, больше всего напоминающее человека, которого расплавило едва ли не наполовину.
Нижняя часть туловища явно была человеческой, демонстрируя остатки добротных и изысканных кожаных сапог.
Остальное…
Обрывки одежды и разбросанные вокруг клинки и части мифриловой кольчуги, мало кого интересовали.
По крайней мере эльфийку, которая, присев рядом, пыталась заглянуть в склонившееся над телом лицо Глеба…
— У него нет глаз, — с дрожью произнесла она. — Только зеленые огоньки!
Господин потерял глаза в бою и использовал магическое зрение.
Оборотень такое уже видел.
Но вот состояние его тела…
Тусклый блеск глаз…
Это кое-что пострашнее.
Оборотень с тихим рычанием, понимая, что ничего не может здесь сделать, рявкнул что есть сил имя зверолюдки.
Она смогла удерживать его душу от распада, возможно еще не все потеряно и для господина.
Но что могло привести к подобному?
Обнаженный мужчина принялся озираться по сторонам, пока его взгляд не зацепился за рукоять одного из мечей, лежащих чуть в стороне.
Прихрамывая на раненную ногу, он подобрался к очевидному источнику проблемы.
— Да у него вообще половины туловища нет, — Олегус с омерзением посмотрел на поднятый изогнутый клинок. — Что б ее в Преисподней жарили без масла! Это же Клинки Погибели!
Оружие одних из самых мерзких и самых опасных тварей, какие только были созданы людьми и эльфами в Последней Войне.
Легионы Темной Армии гибли в борьбе с ними.
Десятки Практиков так и не пережили столкновение с этими созданиями, погибнув в попытке уничтожить угрозу для всего демонического дела.
Даже несколько демонов пали от их клинков, применяя магию, недоступную простым смертным, чтобы уничтожить их.
Если его догадка верна, и этот кусок тела — в самом деле Вестница Погибели, то все встает на свои места.
Последний в Аурхейме Практик сделал все, чтобы эта тварь была уничтожена.
Но, если это в самом деле Вестница Погибели,
то, выходит, что и ловушка, в которую они попались, создана не Практиками и демонами?!— Мне это ни о чем не говорит, — с дрожью в голосе произнесла эльфийка, тихонько взвизгнув, когда легкий ветерок сдул с кожи Глеба ворох пепла. — Олегус! Он… Он!
Едва теплившийся в пустых глазницах зеленоватый огонек начал угасать, давая понять тем, кто уже видел такое, что душа Практика, его суть, источник его магии, превращаются в ничто.
Оборотень, задушив в горле боль очередной потери, прихромал к бессильно рухнувшей на землю эльфийке, положив ей на плечо руку.
— Я знаю, девочка, — произнес он, глядя на то, как начинают осыпаться пальцы руки, которую Глеб прижал к чему-то, что раньше было лицом человеческой твари. — Если бы он тогда не успел в лесу, эльфы бы сделали со мной тоже самое. Его душа… Рассыпается… Как и тело.
— Где эта чертова хвостатая шлюха, когда она так нужна! — взвыла эльфийская лучница, заливаясь слезами.
Олегус хотел было сказать, что здесь вряд ли уже что-то поможет.
Лилит когда-то обмолвилась, когда они впервые столкнулись с подобным, что душу можно спасти лишь тогда, когда ее оболочка еще не распалась.
Но, то, что оборотень видел сейчас — это терминальная стадия выжженной и разрушенной души.
Практик умер и ничто…
Беззвучно за осыпающимся пеплом телом Глеба на лапы опустилась Лео
— Сука! — всхлипнула со злобой Лаурель. — Где тебя носило?!
— Моя делать что мочь! — голос зверолюдки был пуст и звучал каким-то эхом, что не могло предвещать ничего хорошего.
— Что происходит?! — Лаурель, замерев при виде того, как зверолюдка запустила руки в осыпающееся тело, начала светиться желтым светом.
Хотел бы оборотень это знать!
Он не был способен к направлению магии, но это не мешало ему понимать, что сейчас происходит нечто очень и очень странное.
Глаза Лео светились нестерпимым огнем, а ее тело словно начало плыть и таять, словно его кто-то нагревал…
И при этом пепел с тела Практика начал кружиться, словно его подхватывал воздушный водоворот…
— Прекрати! — в руках эльфийки появились кинжал и короткий клинок, а сама она дернулась вперед, намереваясь прикончить зверолюдку.
— Нет, стой! — Олегус, увидев умоляющее выражение лица на морде Лео, подхватил эльфийку, не давая той броситься в бой.
— Отпусти меня! — эльфийка принялась бить его руками и ногами, несколько раз добавила затылком, но Олегус не решался ее отпустить.
Что бы не происходило, хуже уже точно не будет.
Знать бы еще что происходит…
— Глаза! — рявкнул он в ухо эльфийке, когда обратил внимание на тело Практика, с которого облетела почти вся сероватая кожа, демонстрируя сморщенное мясо и белесые кости.
И лишь в глазницах полыхал разгорающийся зеленоватый свет.
Кажется голос разума возобладал, и Лаурель прекратила свои попытки вырваться из почти медвежьей хватки.
Оба последователя последнего Практика наблюдали за тем, как морщась от боли и жалобно поскуливая, зверолюдка словно теряет цвет, превращаясь в серую статую.