Повелитель теней. Том 3

— Мда, — протянул я. — Скоро и они догадаются, что с оракулами можно не договариваться. И тогда в Европе тоже появятся Психотроники.

— Всё к тому идёт, — согласилась Маша. — Отец не хотел сдаваться, настаивал, чтобы я исколесила всю Европу, но я отказалась. Мы в итоге полетели в Латинскую Америку, в Уругвай. Отец, конечно, ругался и возмущался, даже пришлось соврать, что у меня было видение. Но соврала я не зря, потому что… Та-да-а-а-а-ам! Здесь всё спокойно. Уругвай не рвётся соревноваться с другими странами, к тому же здесь очень суеверные люди, они относятся к оракулам как к Богам. Уважают их, делают подношения, всё такое. А ещё в Уругвае неожиданно хорошая система образования! Даже я удивилась. Думала, в Латинской Америке все сплошь дикари.

— Рад, что у тебя всё наладилось, — улыбнулся я. — Спонтанные предсказания продолжаются?

— Да, поэтому мне приходится ходить закутанной с ног до головы, — печально вздохнула Маша. — Просто спонтанные предсказания мешают нормально тренироваться, да и сил забирают много. Если я всем буду рассказывать, что через полчаса у них… ну не знаю… кофе, например, убежит, то не смогу сделать ни одного упражнения. Поэтому в эту жару я ношу даже перчатки. Бр-р-р-р-р-р, ощущения такие, будто я из бани не вылезаю. Ой, что же это я о себе и о себе?! — опомнилась она. — Что у тебя новенького? Психотроники тебя не вычислили?

— Нет, всё нормально, — ответил я. — Но сейчас возникла другая проблема. Если честно, я позвонил тебе не только, чтобы поболтать о погоде. Ты ещё не научилась управлять предсказаниями? Я хотел бы узнать будущее, связанное конкретно с одним человеком. Точнее — что он собирается сделать, — тут я вспомнил о Мокошках, которые вообще-то перестали бросать игральные кости. — Кстати, совсем забыл спросить — предсказания исполняются точно так же, как и раньше? То, что ты видишь, нельзя изменить?

— Странно, что ты об этом спросил. Ты что-то знаешь, да? Ладно, ладно, можешь не отвечать, — усмехнулась Маша. — Со мной лично произошло всего три таких случая, но я слышала, что у остальных оракулов тоже было нечто подобное. Теперь предсказания и правда можно изменить! Раньше они работали как предупреждения о неизбежном, а теперь это образ того, что произойдёт, если ты не попытаешься хоть что-нибудь изменить. Конечно, бывают и курьёзные ситуации… Типа один человек так старался спрятать любовницу от своей жены, что нечаянно написал жене, думая, что пишет любовнице!

— Спалил всю контору, бедолага, — развеселился я. — Так что насчёт управления предсказаниями?

— Ну, мне объяснили, как это работает, и я постоянно тренируюсь. Но у меня не всегда получается. Назови мне имя человека, пришли фотографию… Если знаешь примерно, где он будет находиться в это время, то место тоже опиши.

— Ты встречалась с князем Голицыным?

— А, этот, — с лёгким презрением протянула Маша. — Скользкий, как угорь, и всех по себе судит. Однажды пытался надурить моего отца, несмотря на то, что папа вообще-то хотел заключить с ним выгодный контракт. Ну, прям со всех сторон выгодный. Никто не собирался Голицына обманывать, прибыль делили бы честно. Но нет, он что-то там себе надумал, решил, что отец его обязательно кинет — как же в таком прибыльном деле без кидалова! Хорошо, что на папу работает целая контора юристов, они нашли в договоре один о-о-о-о-о-о-очень интересный пунктик.

— Теперь понятно, почему князь даже не попробовал со мной договориться… Смотри, Голицыну что-то нужно в моём родовом поместье. Ориентировочно он начнёт действовать завтра утром или вечером. Мне нужно выяснить, заявится ли он лично в мой особняк или кого-то пришлёт. А ещё — что именно так сильно его интересует. Попробуешь?

— Конечно, — без раздумий произнесла Маша. — Небольшая проверка моих способностей никогда не помешает! Мне понадобится от двух до пяти часов. Медитация, погружение в транс, ну, все эти оракульские штучки. Я позвоню тебе, когда у меня будет ответ. Ну, или когда пойму, что ничего не получилось.

— Отлично. Буду ждать звонка.

Я положил трубку, но не успел засунуть телефон в карман, как раздалась громкая трель — звонил Гена.

— Да? Ты забыл, что писать? — я нахмурился.

— Ты считаешь, что у меня память как у золотой рыбки? — обиженно спросил Гена. — Нет, мой наниматель уже ответил. Помнишь, я говорил, что он мне прислал специальный артефакт для быстрого обмена писем? Наниматель настрочил мне гневную писульку, чтобы я не смел отказываться от вечеринки. И поставил срок до шести вечера — чтобы к этому времени я утащил тебя в ресторан или клуб, а перед уходом — открыл заднюю дверь особняка и не позволил тебе активировать магическую защиту. Что ответить-то?

— Что всё сделаешь, — я ни секунды не сомневался. — В шесть часов мы всей дружной компанией свалим гулять по всем питейным заведениям Краснодара.

— Понял, принял, — Гена сбросил звонок.

Пока в полицию я обращаться не буду — дождусь вердикта Маши. Я остановился у витрины, разглядывая манекен в модном наряде. Куда бы податься? Вдруг в отражении я заметил подозрительного мужика — он стоял на противоположной стороне улицы и внимательно за мной следил. Я пошёл вверх по улице, и мужик подал кому-то знак. Стараясь себя не выдать, я изучал прогуливающихся людей. Вычислить шпионов не составило большого труда, всего их было трое, и до профессионалов им далеко. К тому же они явно меня недооценили — использовали маскирующее заклинание, но слабенькое. Если начнётся драка, могут пострадать гражданские… Я свернул на безлюдную узкую улочку.

Сзади кто-то затопотал, и мне на голову надели мешок. Я резко ушёл вниз, поддел руками шероховатую ткань и, напитав ладони магией, разорвал мешок пополам. Ближнего ко мне я ударил в кадык и, пока он хрипел на земле, вырубил второго энергетической волной. Третий утырок шарахнулся назад, уходя от заклинания оглушения, и выставил перед собой энергетический щит.

— Погоди, пацан! — закричал он. — Мы к тебе по делу!

— Ты ко всем своим деловым партнёрам подходишь со спины и надеваешь им мешок на спину? — поинтересовался я.

— Да блин, это всё для этого… Для антуражу! — он всплеснул руками. — Ломоносов, не дури… Если нас прикончишь, по твою душу придут. А мы ведь к тебе с добром. С выгодным предложением… Меня это… Василь зовут.

— Приятно познакомиться, Василь, — с иронией ухмыльнулся я. — Так какое предложение, говоришь?

— В Данж с нами сгонять, — оттарабанил с готовностью Василь, вытирая пот со лба. — Ну, в качестве посвящения… Вступления в наши ряды, короче. Мы, это, из Ронинов. Ну, свободных охотников. Слышал о таких?

— Нет, — я покачал головой и уточнил: — Вы вне закона?

— Да не, мы не преступники, просто сидровцы и романовцы нас не очень любят. Мы ж от них свалили. А они все в верхах, газетами и журнальчиками управляют… Если что не по нраву — вырезать! Вот мы, Ронины, им как кость в горле. Прищучить-то не могут, потому что мы в своём праве, а поднасрать всё равно норовят. Хотят со свету сжить. Вон, например, из-за них, это, в Информационном Бюро нам зачищенные Данжи не дают. Только свежие, нехоженные! Потому в наших рядах и смертность высокая.

— Сочувствую, — равнодушно бросил я. — А от меня-то что надо?

— Так это… Нашему командиру понравилось, как ты нос утёр братьям-Сидоровым. Одного вообще сгноил в Данже! Он приказал нам тебя переманить… Ну, чтобы ты как бы продолжал учиться в Академии, но как бы работал с Ронинами. Правда, мы это… Подумали-подумали и решили, что слишком уж ты своевольный, с таким каши не сваришь. Петрович предложил тебя это… Соучастником сделать, — Василь покосился на своих дружков. — Типа в Данж проникнуть без разрешения, ну и тебя прихватить. А потом — куда ты денешься с подводной лодки! Пригрозили бы тебя полиции сдать, и ты бы как миленький вступил в Ронинов! А потом бы это… Слюбится-стерпится…