Повелитель теней. Том 6

— Подавились бы, — отрезал я, просканировал его и, отыскав кошелёк, наклонился и вытащил его из грязного ватника. Бомж попытался сопротивляться, но я вывернул его руку, и он сдался. Я пересчитал деньги. Вроде бы всё на месте. Покосившись на мужика, я всё-таки вытащил десять рублей и сунул ему ладонь. — Купи нормальной еды.

— Спасибо, — бомж улыбнулся мне как старому другу, словно ничего не произошло, и поинтересовался: — А ты по нужде в поле спишь или из прихоти?

— По случайности, — я скривился, сдерживая тошноту, когда он с аппетитом и чавканьем вгрызся в жареную крысу. — А у тебя, должно быть, припасена слезливая история?

— Неа, мне просто так захотелось, — подмигнул мне бомж. — Зачем мне каменный дом, когда Околица — …

— Да-да, помню, Околица — твой дом. Ну, следуя твоей логике, людям следует жить под открытым небом.

— Зачем же… Люди — на удивление хрупкие создания, — с затаённой грустью произнёс бомж, и от него повеяло поразительной мощью. Он словно перестал сдерживать свою магию, и та, почуяв, как ослабли поводья, от души разгулялась. Запахло озоном, и я активировал энергетические доспехи. Вообще-то это было бесполезно — от такой силы за щитом не спрячешься. К тому же бомж уже десять раз мог бы меня прихлопнуть. То есть ему что-то нужно. Будто прочитав мои мысли, бомж негромко рассмеялся и миролюбиво сказал: — Да, мне кое-что нужно. Твоя жизнь. Успокойся, успокойся, не бей старика! — замахал он руками, когда я сотворил воздушный кулак. — Не в дурном смысле, нет… Мне нужно, чтобы ты жил. И продолжал создавать невообразимый хаос, как и в предыдущие месяцы.

— Кто ты?

— Бомж, как ты и сказал, — пожал плечами мужик. — А что, не похож?

— Отличная маскировка, — похвалил я. — Вылитый бездомный, да ещё и сумасшедший.

— Перед такими странными личностями люди иногда открываются с неожиданных сторон, — хмыкнул бомж. — Люблю иносказания, но, думаю, можно поговорить и прямо… Я пришёл, чтобы предупредить тебя: очень скоро всё изменится. Колесо судьбы набирает обороты. Не зевай. Сегодня кое-что случится. Никто этого не заметит. Никто об этом не узнает. Но это может стать началом конца, — он разложил перед костром обглоданные крысиные косточки и пробормотал: — Глянь-ка, на первый взгляд, они все из одного тела, из одной плоти… Ни одна из них не привлекает внимания.

— Ты, кажется, говорил, что можно обойтись без намёков?

— Правда — горькое лекарство, и его следует принимать строго по рецепту, — цокнул языком бомж и щёлкнул пальцами. Неожиданно одна из крысиных косточек зашевелилась, подпрыгнула и трансформировалась в Жука Костееда. Мелкая тварь жадно набросилась на остальные кости и моментально измолотила их в белую муку своими крепкими жвалами. Бомж покосился на меня, отслеживая реакцию, и проворчал: — Кое-кто всё-таки отличался, да? Некоторые об этом знают, но ничего не могут сделать, а другие даже не подозревают…

— И какая из косточек — это я?

— Ты — костёр, — бомж засунул руку в огонь, разворошил угли, и ослепительно яркие искры засыпали Жука Короеда. Тот раскрыл крылья, пытаясь сбежать, но они загорелись, и Жук беспомощно рухнул в пламя. — Во всяком случае я надеюсь на это. Кто-то же должен…

— И всё-таки кто ты? Какой смысл мне тебе верить? Назови хотя бы одну причину.

— Можешь верить, а можешь — нет, — бомж пригладил грязные космы и откинул их со лба. Впервые за весь разговор я увидел его глаза. Желтоватые, сияющие потусторонним светом, но покрытые бельмами. Он был слеп как крот. У меня резко заболела голова, в глазных впадинах появилось неприятное давление, будто мозг распух и просился наружу. В какой-то момент меня поглотила абсолютная уверенность, что вот-вот мой череп взорвётся и разлетится на мелкие осколки. Невыносимое ментальное давление усиливалось в геометрической прогрессии. Я сосредоточился и построил перед собой мысленную стену. Давление немного ослабло, и у меня получилось включить полноценную ментальную защиту. И всё равно мощь существа, сидящего передо мной, угнетала. Бомж наблюдал за мной с лёгкой полуулыбкой. Наконец, он произнёс: — А ты знал, что люди не способны выдержать божественную силу? Их тела разрываются изнутри. Однако если какому-нибудь человеку доведётся какое-то время пообщаться с Богом, потерявшим былую мощь… тогда сработает эффект привыкания. И у него выработается иммунитет. Этот человек должен обладать незаурядными способностями и сильной магией, но это возможно.

Моя челюсть окаменела, я ровным голосом уточнил:

— На что ты намекаешь?

— Ни на что, — бомж покопался в мешке, лежащем сбоку от него, вытащил новую дохлую крысу, насадил её на прутик и принялся поджаривать.

— А тебе и правда скучно, да? — я усмехнулся, проследив взглядом, как он посыпает крысу какими-то травами. В воздухе разлился пряный аромат. Бомж не ответил, лишь зачерпнул из кармана щедрую щепоть этих странных специй и швырнул их в костёр. В небо поднялся столб пламени, и плотная стена дыма скрыла фигуру бомжа. Когда ветер разогнал дым, мой лохматый собеседник исчез. Я потёр виски, прикрыв глаза, и протянул: — Каждый развлекается как может.

Я потушил костёр и потопал к духовочной станции. Добрался туда к одиннадцати и в полночь уже был в Академии. Тянуло плюнуть на всё и отрубиться на несколько часов, однако проблему Алисы я так и не решил. Договориться с директором Колледжа магических искусств будет очень сложно — я утратил свой единственный козырь, Чернокнижника. Теперь директору нет смысла отпускать Алису; она — единственный призрачный шанс осуществить его безумную мечту. Запугать? Сомневаюсь, что он поведётся. Уж два и два точно сложит и поймёт, кто ему угрожает, и принципиально пошлёт куда подальше, и по итогу всё выльется в прямое противостояние. Я ходил по своей комнате туда-сюда просчитывая все варианты, но ни один меня не устраивал. Может, опять обратиться к Андрею, чтобы он задействовал Ронинов? Или просто-напросто попытаться подкупить? Нет, директор Колледжа чересчур идейный, точно откажется от денег. Я задумчиво вертел телефон в руках, раздумывая — звонить Андрею или не стоит, когда экран засветился. На нём был незнакомый номер. Я ответил на звонок:

— Алло?

— Марк? — голос показался знакомым, но я не узнал его обладателя. Однако долго гадать мне не пришлось, голос представился: — Марк, это Анна Викторовна, сестра Виктора Викторовича, мы с тобой недавно разговаривали… Я последовала твоему совету, но у меня возникли небольшие трудности. Мне больше не к кому обратиться, потому что о моих эм… способностях знаешь только ты.

— Помощь от простого студента? — я фыркнул.

— Я не знаю, что делать! — в панике воскликнула Анна Викторовна, внезапно потеряв самообладание. — Я выторговала себе свободу и проникла в их лабораторию, но… но… — она подавилась и закашлялась. Пару минут она кряхтела в трубку, но всё-таки смогла сделать глубокий вдох и грустно призналась: — Не представляю, как управлять такой организацией. Что мне требовать? Какие условия выдвигать? — она судорожно вздохнула и уточнила: — Ты же знаешь… знаешь о них? О Психотрониках? Да о чём я спрашиваю? Конечно знаешь! Это же ты написал ту записку, ты же меня предупреждал…

— Куда подъезжать? — я вспомнил адрес лаборатории, где держали Машу, назвал его и спросил: — Туда?

— Да, — радостно произнесла Анна Викторовна. — Именно туда! Позвони мне, когда подъедешь, я прикажу тебя встретить.

* * *

Чуть ранее, этот же день, лаборатория Психотроников.

Анне Викторовне пришлось потратить много сил, чтобы доказать серьёзность своих намерений. Она использовала свой дар снова и снова, понемногу калеча Психотроников. Тот, который был наблюдателем в Академии, сдался довольно быстро, а вот здесь, в лаборатории, Психотроники были очень упрямыми. Возможно, на своей территории они чувствовали себя уверенно и не сомневались, что охрана скрутит Анну Викторовну и отправит её на операционный стол, в качестве очередной подопытной. Ну, в таком случае им пришлось обломиться. Все их попытки освободиться или навредить ей, Анна Викторовна обращала против них же. В конце концов она победила, и её провели к главному Психотронику — он явно заправлял в этой лаборатории. Их беседа была долгой и плодотворной. Анне Викторовне гарантировали неприкосновенность и фактически сделали официальным работником этой лаборатории, а также согласились выполнить её требования. Разумеется, в рамках разумного. На следующий вечер назначили собрание, где Анна Викторовна и должна была озвучить свои условия. И вот здесь-то перед ней встали некоторые трудности. Не кричать же ей тупо: «Свободу оракулам!»?

Ей выделили личный кабинет, и она несколько часов потратила на составление вдохновенной речи. Правда, тут же опомнилась и вычеркнула к лешему все красивые метафоры — Психотроникам плевать на пафос. Она настолько изнервничалась, что заснула за столом, уложив голову на исчерканные черновики. Очнулась от неприятных ощущений — в запястья и лодыжки что-то врезалось и сильно сдавило. Анна Викторовна встрепенулась, попыталась вскочить, но вёрёвки не позволили — она упала на жёсткий матрас и оберчённо застонала. Пока она спала, кто-то связал её и приковал к кровати!

— Немедленно выпустите меня! — прокричала Анна Викторовна. — Вы же знаете, что я могу сделать! Спросите у своих дружков!

— У тех, кого ты убила? — дверь открылась, и в комнату скользнул высокий Психотроник. Лысый, с тёмным знаком на лбу, единственное отличие от его братии — ярко-красные глаза с узкими кошачьими зрачками. Он шагнул к Анне Викторовне и присел на краешек её кровати. — Мы уже отправили в полицию все собранные данные о твоих преступлениях и попросили, чтобы ты отбывала заключение в нашей тюрьме, — Психотроник тонко улыбнулся. — Ты действительно считала, что можешь нас переиграть? Очень недальновидно с твоей стороны. Или в вашей семье мозг есть только у твоего брата? — он с деланным сожалением покачал головой. — К несчастью, с сестрой-преступницей он недолго просидит на посту директора Академии.