Повелитель водного дракона

Нужен был массаж, благодаря которому энергия расщеплялась. Часть магии сбрасывалась в окружающий мир, часть двигалась по телу. Для этого нужен был приготовленный жир, он становился проводником, выводя магию из тела. Чем больший участок тела был им покрыт - тем было лучше для мага. Поэтому Тимур покрывал тело Хани целиком, втирая жир даже в волосы.

Проблема была в том, что массаж помогал только на некоторое время. А затем приступ вновь повторялся.

Именно поэтому, Тимур и Лаки искали первоцвет в траве у кряжа. Жир и отвар, приготовленные на его основе, помогали магическим венам расшириться. Организму мага нужен был совсем небольшой толчок извне. После этого вены начинали расширяться самостоятельно, подстраиваясь под изменившийся объем силы.

После того, как жиром Хани была покрыта с головы до ног, жуткий кашель стих. Девочка начала дышать спокойно. И хотя в себя она не приходила, задыхаться уже перестала.

Тимур не обольщался. Вернётся и кашель, вернутся и сбои в дыхании. Да и Хани вряд ли сможет прийти в себя скоро. Слишком острым был приступ, слишком опасными были остановки дыхания малышки. Объём магии в теле должен был увеличиться в четыре-шесть раз. Поэтому и для того, чтобы вены перестроились под новый объём, нужно было время.

Если бы Тимур был дома, девочка давно оказалась бы уже в больнице. Но задание... Деться от него было некуда. И по иронии судьбы, самое безопасное для Хани место - было рядом с мастером.

Осторожно погладив малышку по щеке, мужчина откинулся спиной на стену. Надо было подождать пару часов, чтобы жир оказал своё благотворное действие. Только после этого можно было переходить к отвару. Выходить на улицу, Тимур не стал. Не хотелось оставлять Хани одну. А потом от духоты, испарений от трав, развешанных по всей комнате в бане, закружилась голова. Тело налилось свинцом, и мужчина сам не понял, как это случилось - но он уснул.

И во сне был остров. Вокруг колыхалась тёмная вода. На краю в воде что-то белело. Но как Тимур не приглядывался, он так и не смог понять, что это такое.

Тишина была умиротворяющей. Нестерпимо хотелось заснуть, но как можно спать во сне? Разумная мысль вырвала из объятий сновидения, мужчина смог прийти в себя и оглядеться.

Место вокруг было не знакомо. Это не было сном, но не было и реальностью. Скорее, что-то между ними.

Пока Тимур пытался найти хоть чьи-то следы, сверху начал сыпаться снег. Белые снежинки кружились вокруг, падали на голову, на плечи. Опускались в воду и таяли с серебристым звоном.

Стало прохладнее и пришлось дуть на замёрзшие ладони, чтобы немного согреть их.

– Что ты здесь делаешь?
– раздался удивлённый голос позади.

И Тимур обернулся.

Из воды, замотанная в какую-то дерюжку, поднималась девочка.

– Хани?
– не веря себе спросил мужчина.

Девочка помахала рукой, но до такого как она ответила, Тимур уже знал, что ошибся.

– Отнюдь, - сказала обитательница острова.
– Не она.

– Тогда кто ты?

– Ина. Можешь называть меня именно так. Так, что ты здесь делаешь, Тимур?

– Ты знаешь моё имя?
– уточнил мастер, садясь на песок.

Ина, не поднявшаяся из воды выше пояса, сухо кивнула. Было удивительно и неприятно видеть злые зелёные глаза-щёлочки на милом лице Хани. Тимур даже невольно ущипнул себя, желая проснуться. Но боли не последовало, и сон убегать не спешил.

– Итак, - напомнила о своём существовании недовольная Ина.
– Что ты здесь забыл?

– Задаю себе тот же вопрос.

– И как успехи с поиском ответа на него?
– ехидно спросила девочка.

– Не очень.

– Ладно, хоть честно ответил.

Сев в воде, отчего на поверхности торчала только голова, Ина тяжело вздохнула. По водной глади побежала рябь... Мастер считал появившийся след прежде, чем успел осмыслить, что он делает. И нахмурился, понимая, что слабые подозрения обрели форму и объем:

– Ты - та самая, что снится Хани.

– О...
– глаза Ины широко распахнулись.
– Неужели она в этот раз запомнила меня?

– Да.

– Вот это новость! Обычно эта милая девочка... про меня забывает. Сама. Она даже не помнит, что я есть.

– А кто ты?

– Я - это она. А она - это я.

– Раздвоение сознания?
– вспомнил Тимур своеобразный термин.

– Умничаем?
– зло спросила Ина.

– Если только самую малость, - не смутился мужчина.

Девочка отвернулась.

– Раз ты такой умный, я больше я тебе ничего не скажу.

– А я больше на эту тему ничего спрашивать и не буду. Ина.

– Что?

– Почему ты так хочешь меня убить?

– Убить?
– Ина обернулась, на её лице было написано нешуточное удивление.

– Ты же предлагала Хани играть на мою жизнь. Если Хани проигрывает, то тот, чью жизнь она проиграла, умирает. Верно?

Ина поджала губки.

– Не совсем. Обычно этим и заканчивается, но в основе игры совсем не это.

– А что? На что вы играете?

– На жизнь. То есть если она проигрывает, то жизнь того, кто стоял на кону, становится моей и только моей.

– И чем же это тебя так радует? Если ты - это она?

Ина опустила голову, прикусила губу.

– Ина?
– подался вперёд мужчина, поняв, что задал правильный вопрос.

– Я... я... я... Я не буду тебе отвечать! И вообще, убирайся с моего острова!

Резкий удар водяной ладонью выкинул Тимура за пределы сновидения. Отряхиваясь, словно кошка, от ледяной воды, мужчина огляделся. Рядом - никого не было. Только у ног лежало ведро, да по всему телу сбегали ледяные ручейки. Кто бы то ни был, но вывел он из сновидения мужчины не вовремя. А может и вовремя. С какой стороны посмотреть.

Стянув белую простыню с Хани, Тимур провёл ладонью по руке девочки. Сколько бы времени он не проспал, его хватило, чтобы часть жира впиталась в кожу. Ещё часть осталась на белой простыне, и теперь разноцветную тряпку можно было выкидывать. Впрочем, гораздо лучше было её сжечь. Забросив бывшую простынь в печку и торопливо закрыв дверцу, Тимур потянулся за отваром.