Повелительница дракона. Книга 3

Стесс ухмыльнулась. Она слышала о лампе Изидора едва ли не с рождения. Знаменитый список отца утерянных артефактов. Он с маниакальной одержимостью пополнял коллекцию, заставив семью присоединиться к его поискам. Стесс знала, что отец променял бы ее, не задумываясь, на лампу или же диадему Коди. Власть для него всегда была на первом месте. Положение, уважение, статус в совете Магестерии. И в конце лестницы, на последней ступени семья и дочь.

— Ты отправишься в дорогу с Бохусом. Он возглавит группу, таково пожелание совета и верховного мага. Но учти, ты обязана проследить, чтобы он не наложил лапы на артефакт.

Стесс кивнула, размышляя, отчего мать, не удостоилась чести отправиться на поиски? Не взирая на разногласия и семейные ссоры, Ослам доверял жене.

— Развлекательная прогулка может оказаться опасной затеей, — заметила чародейка.

Ослам отбросил стул в сторону и распрямился, нависая над столом как коршун. Высокий громадный, с гривой рыжих кудрявых волос и щетиной на лице. Ослам умел подавлять не только людей, но и сородичей. Он заработал славу нетерпимого, самовлюбленного, жестокого и хитрого мага, идущего по трупам, причем в буквальном, а не переносном смысле слова.

— Неужели я вырастил трусиху? — не скрывая презрения в голосе, завопил Ослам. — Ты ведь не хочешь, чтобы я пожалел, что у меня родилась дочь, а не сын, который с радостью ухватился бы за возможность совершить подвиг во благо Магестерии и семьи! — к концу речи Ослам усилил голос магией, заставив дрожать стекла.

Стесс сжала кулаки, чтобы не вскочить на ноги и не обрушить на отца обвинения. С самого рождения Ослам не упускал случая заметить, что дочь разочаровала его, появившись на свет вместо долгожданного сына. «Не смей меня разочаровывать!»- это был постоянный девиз отца. Ослам умело пользовался им, чтобы давить на дочь и заставлять ее выполнять приказы. Детство прошло, тогда Стесс поняла: она никогда не сможет заслужить любовь отца. Девушка перестала верить, смирившись с тем, что родилась не мальчиком.

Стесс разжала ладони, откинулась в кресле и взглянула в глаза отца. Чародейка не отвела взгляда и не поежилась, испуганно втянув голову в плечи, как бывало неоднократно. Нет, страха не было. Только маска на лице.

Ослам заметил перемену в дочери, и впервые в жизни в его взгляде промелькнуло удивление и даже подобие уважения.

— Я отправился бы сам, но совет решил, что моя персона слишком важна, чтобы я рис… — маг осекся. Несколько секунд назад он утверждал, что опасности не было. Очередная его ложь. Как и то, что совет пекся о его безопасности. Верховный маг не желал, чтобы могущественный и опасный артефакт попал в руки Ослама.

— Я согласна отправиться с Бохусом, но у меня есть одно условие.

— Хочешь заключить сделку? — проворчал Ослам.

— Да. По возвращению, причем неважно каков будет результат экспедиции, я получу Дортейм и право вести собственную практику.

В этот раз в глазах отца не было разочарования. Опять смесь удивления, уважения и одобрения.

— По рукам, — согласился Ослам.

И когда дочь была уже в дверях, маг окликнул ее.

— Что бы ты не думала, я надеюсь, что ты сможешь позаботиться о себе в дороге.

Стесс расхохоталась, когда покинула кабинет и дом отца. Она смеялась, не обращая внимание на косые взгляды одиноких прохожих. Чародейка не поверила в искренность отца. Но он связал обещание клятвой. И даже Ослам не решился бы ее нарушить.

— Дортейм, он будет моим.

Улыбка сползла с лица девушки, когда она подумала о Бохусе и остальных сопровождающих. Следующий месяц обещал быть самым трудным в неполные девяносто лет девушки.

— Я справлюсь, — пообещала Стесс сама себе. — Я обязана ради Дортейма.

Калид, Селений и Лар были одеты в походные серые плащи. Их лица были суровы и сосредоточены: они понимали, что могут столкнуться в дороге с темными драконами и магами. И если последние едва могли стать серьезной помехой, то дрейфусы просто так не отступят с намеченной цели.

— Моя помощь может пригодиться.

Калид отрицательно покачал головой. Эйвен уже битый час ходил за отцом, предлагая разделить с ним трудности дороги.

— Ты отсутствовал целый год, пора тебе побыть немного дома, пока ты вновь не покинул Тар.

Эйвен молчал, хотя его задумчивый взгляд устремленный на юг заметили все друзья и драконы. Даже Го’той удивился, когда парень провел три дня в архиве, пытаясь отыскать любое упоминание о фениксах и Забытых землях.

— Пока меня не будет, позаботься о матери и Кенте.

Эйвен внимательно взглянул на отца, за просьбой он увидел скрытый подтекст.

— Все так серьезно? — прошептал одалим.

Калид окунулся в прошлое, когда он учил детей обращаться в истинный облик. Ведь малыши родились людьми. И совет драконов напряженно ждал, а смогут ли они вообще обращаться? У дрейфусов сыновья сразу рождались драконами, наверно именно поэтому их матери и погибали: их тела не были пригодны для рождения истинных драконов. Калид не разделял тревог совета и ждал. Первым обратился Эйвен, едва не вызвав сердечный приступ у отца, когда он не нашел ребенка в колыбели. Затем Калид услышал крик маленького дракончика, который умудрился обратиться, вылететь на улицу и взобраться на шпиль дома. После этого случая Калид не раз ставил щиты на окна, но дети каждый раз умудрялись обойти преграду и уже совет драконов в полном составе искал неугомонных дракончиков.

— Из-за всей этой истории с лампой и Карен, я так и не сказал тебе, что горд тобой! — улыбнулся Калид, перед глазами которого все еще стоял маленький золотой дракончик.

— Я и без слов это знаю, — Эйвен обнял отца. — И я позабочусь о Кенте, — пообещал одалим.

Калид кивнул, хотя и заметил, что сын не сказал ни слова о матери.

— Порой я думаю, жаль, что вы уже не дети.

— Теперь у вас есть Кент, а там через пару лет, возможно, и Карен с Яром порадуют вас.

Седьмой магистр покосился на дочь с зятем, улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— В последнем утверждении я очень сомневаюсь.

Эйвен проследил за взглядом отца: Тел Яр и Карен спорили в стороне. Ветер доносил отголоски их разговора.

— Твой отец совершает ошибку! Дертен отправит на поиски Жакара. А ты даже не представляешь, кто он такой. А главное он никогда не проигрывает! Понимаешь? — никогда!

— Не забывай о колдунье, — слабо возразила Карен, однако тонкая морщина пролегла между бровями, — она знает дорогу к лампе Изидора.

— Неужели ты ей веришь? Ведьма предаст без раздумий, если ей представится шанс, — уверенно заявил Тел Яр.

Теперь и вторая морщина пролегла на лбу дракены. Карен не доверяла колдунье, к тому же девушка почему-то была уверена, что, если бы судьба свела их в поединке один на один- победа была бы за Шеллой.

— Отец и его друзья приняли решение, — вздохнула Карен, стараясь не думать о последствиях этого решения.

Калид нахмурился, Дарс так и не пришел проводить их в дорогу. Вернее, он исчез еще накануне, и дракон света надеялся, что сын не совершит какую-то глупость.

Да и Эль вела себя довольно странно. Она сама настояла на его поездке, но было ощущения, что отпускать его она не желает.