Поверь мне

— То есть наш отец был бы самым сильным из волков, если бы не отказался от дара? — Дима впервые заинтересовался чем-то кроме своей бабы, просто счастье какое-то.

— Михаил не отказался от дара, у него его забрали. И да, скорее всего так и было, но и не только из-за возраста. — Сделал несколько шагов к лесу, принюхался к окружающему миру и судорожно вздохнул.

— То есть этот парень слабее меня? — Кирилл обрадовался такому заявлению.

— В смысле контроля, да. Но он внук предыдущего альфы, так что трудно сказать насколько он будет силен. Так, хватит болтовни, пойдем. — Шерсть выступила на моем теле, каждая косточка ломалась, а потом срасталась вновь.

Мир в волчьем обличии совсем не такой, как его видят остальные, цвета не такие какими видят люди, да они и не видят так хорошо, как звери. Кстати о зверях, мой чему-то безумно рад. Ведя за собой остальных, подпрыгивает и виляет хвостом, мне даже кажется, что он смеется, но это уже совсем глюки. Странные ощущения, для меня непонятные. Возможно он понимает, что мы идем на еще одной моей головной болью и так злорадствует.

Мы прибежали к дому раньше, чем я предполагал. Дима и Кирилл беспощадно отстали, еще бы, я бежал на всех парах, как сумасшедший. Лес начал редеть, я уже вижу старый домик, кажется над ним не властны года.

Вышли с леса и остановились возле дома, Кирилл, как всегда, начудил, в окно пялится, пытается что-то там рассмотреть.

— Пришли наконец! — Старая ведьма выглядела все так же как раньше, совсем не постарела.

Деверь в дом с грохотом открылась, с него вышла моя головная больно номер три. Огромный, судя по всему он и в жизни высоким и сильным был. Точно сказать из-за почти превратившегося тела невозможно. Первое превращение самое больное и длительное, также самое небезопасное для окружающих. Он стоял все еще на своих двух, как человек, а не волк. Это плохо, видно человеческое сознание все еще со звериным бороться. Сразу видно, что в нем течет кровь альфы, их сознание обычно более сильное чем звериное, по крайней мере так говорят. Мне не остается ничего другого как набросится на него, заставляя защищаться и принять свою звериную природу.

Он сильным оказался. Настолько что, подчиняясь инстинктам Дима и Кирилл попытались занять его сторону. Не могу винить их за это, в отличие от меня они все еще плохо контролируют внутренних зверей. Пришлось разбираться со всеми сразу, кому хвост прикусить, кому уши надрать, а кому лапой по челюсти пройтись. Совсем распоясались! Первым принял меня как альфу Кирилл, кривя свою смешную волчью морду и поджимая ушибленный нос, он завыл, признав во мне альфу. За ним завыл Дима, признавая, что я сильнее. Наш новый знакомый, получивший лапой по лицу, сомневался дольше всех, но все же опустил голову, а потом завыл с остальными. Дальше завыл и я, кажется это глупостью, но как оказалось вой означает намного больше, чем можно подумать.

Мы не общаемся мысленно, как в каких-то фильмах. Все наше общение сводится к ощущениям, вот и сейчас приняв новенького в наши рады, каждый из нас ощутил его растерянность и страх. Рыкнул, мотнув в сторону леса, пора было уходить. Стая побежала в лес, только я остался перед домом, бабка не ушла, когда в ней отпала необходимость, а значит чего-то хочет.

— Твоя судьба нашла тебя. И найдет снова и снова, сколько бы ты от нее не бегал. — Мне не понравился взгляд ее бесцветных глаз, но больше женщина ничего не сказала, ушла в дом, прикрыв за собой дверь.

Ну и что это значит? Сколько не встречаю эту ведьму, все время она вмешивается в мою жизнь, достало это. Повернулся в сторону леса, чтобы догнать моих лоботрясов, но в спину мне ударил порыв ветра. Он принес собой не только прохладу, но и запахи. Лесной травы, перегноя, собранного урожая — всего чем пахнет очень. Вот только один запах отличался, он был настолько сильным и дурманящим, что у меня закружилась голова. Я чувствовал много запахов, разных, приятных и не очень, но этот, был совсем другим. Раз уловив его, я уже не хотел больше ощущать что-то еще кроме него. Он был настолько приятным и притягательным, что звериные инстинкты победили разум. Я даже голову в ту сторону повернул, что бы увидеть откуда принес этот запах ветер. Зверь забился в груди, он почти перехватил контроль, я почти мог чувствовать его неистовое желание бежать за этим запахом хоть на край света. Этот дурман так сильно кружил голову, что я не мог даже толком осмотреться. Как только мне наконец удалось заметить в той стороне движение под кустом сирени, как будто сам бог смиловался надомной и с неба упал такой непроглядный ливень что стало невозможным чувствовать запахи. Дурман отступил, и мне слегка обескураженному и не совсем вменяемому наконец получилось заставить свое волчье обличье слушаться и идти в лес. Напоследок мой зверь все-таки завыл, и этот вой был печальным, как будто он звал кого-то кто никогда не отозваться.

С того самого дня я пытался не думать о том запахе и о том, что может так пахнуть. Зверь недовольно терзал моё нутро, стоило было мне вспомнить о том дне, он как будто понимал все и просто скучал, скучал по тому странному запаху. Или возможно он скучал по тому что могло так приятно пахнуть, я не знал и знать не хотел.

Глава седьмая. Ваня

Глава седьмая. Ваня.

Почему с ними всегда так много проблем? Эти ново перешедшие все, как будто слетают с катушек. Стоит отвернуться, как уже натворят дел! Почему мне все время кажется, что я исполняю роль их папочки, бесит то как! Как будто оно мне надо, смутно припоминаю как впервые узнал, что альфа. Почему я не сбежал еще тогда?

— Нет! — В который раз повторяю Марго, но она снова настаивает.

— Ну что значит «нет»?! Ты мне обещал! — делаю резкий поворот и ускользаю от этой женщины в последний момент. Мы ходим вокруг стола на кухне, это нервирует, но что поделать.

— Я такого вам не обещал! — Рычу сквозь зубы, она все не отстает, и не скажешь, что на огромных шпильках. Не то что бы это по-настоящему, просто эта маленькая гонка способ уйти от ее концерта.

— Да неужели?! Ты же согласился на услугу, так возьми на себя ответственность! — Она в который раз заговорила об ответственности, а я это слово просто не перевариваю. Какая может быть ответственность у оборотня?! Людей не ем и на том ладно! А тут она еще и права качает…

— Женщина, я вам в который раз говорю: я этого делать не буду! — Ударяю по столу и тот разлетается в щепки. Женщина испугана, отпрыгивает назад и трясётся всем телом. Как много раз я видел подобное, этот животный страх, который заставляет держаться подальше от таких, как я, своеобразное чувство самосохранения.

— Мама, что случилось? — Слышу голос подростка где-то из глубины дома, и чувствую стыд. Как бы я почувствовал себя, если бы мать привела в дом такого гостя как я? Я бы ему морду сам набил. Странно, как же давно не вспоминал о матери, похоже и эта боль забывается, проблема в том, что я не хочу ее забывать, не хочу жить дальше. Мне просто до чёртиков нужно ощущать свою вину, чувствовать сожаление из-за того, что не смог контролировать зверя. Это позволяет быть сильнее, бороться со зверем и побеждать, хотя бы на какое-то время. В кухню входит подросток, светлокаштановые волосы, футболка и домашние шорты, измазанные в краску. Всего лишь мальчишка, вот только он не сильно младше меня, может быть ему пятнадцать или шестнадцать лет. Марго сразу берет себя в руки, улыбается и оборачивается в парнишке.

— Все хорошо. Дима, познакомься это Кай, он будет твоим братом. — И так спокойно сказала это, что я сдерживаю желание дать себе по лбу!

— Сколько повторять вам?! НЕТ! Слышите: нет! — Пинаю кусок разломанного стола, он отлетает в сторону. Тяжело дышу, вот только превращаться при них мне не хватило. — Где тот человек, с которым вы обещали меня познакомить, где он?

Грудь вздымается сильно — сильно, мышцы слегка распирает, на коже встают дыбом волосы по всему телу. Нут уж, в этот раз, так же как раньше он высвободится наружу.

— Не кричи на нее! — Подросток встал между мной и этой адской женщиной на амбразуру.

Она ему не мать, я чувствую ее запах, он совершенно другой. Мальчишка волк, оборотень, пускай и не перешедший. Марго под услугой имела в виду спасение сына, только вот она не объяснила, что сын ей неродной. Спасение оказывалось в том, что я возьму его в свою стаю, когда он перейдет. Ей этого оказалось мало, потребовала чтобы ее сын остался «дома». Так еще и я должен был остаться с ними в этой дыре. Ах, да, а гвоздём ее программы максимум стало моё усыновление, и как итог часть наследства в их золотых рудниках. Да как будто мне нужна вся эта ответственность! Если бы я ее хотел, как и денег, то после смерти дяди, пошел на его фирму осваиваться, семейное дело как-никак.