Поверишь в любовь?

— Познакомься с Машенькой, Стася, — проговорил тогда Ник, собственноручно укладывая малышку на грудь Насти.

— А где мальчик? — растерянно проговорила Настя. Давя смешок, Ник уставился на акушерку с немым вопросом в глазах: «Где мальчик?»

— В следующий раз придёте за мальчиком, мамочка, — довольно ответила старая, видавшая всякое Антонина Филипповна — тёща Зелёного.

Они должны были рожать во Франции. Настя, как и любая роженица, немного паниковала и ухватилась за предложение свекрови родить «в приличной клинике» в «человеческих условиях». Ник, в общем и целом, не возражал, хотя разницы, как специалист, особо не видел.

Хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах — гласит народная мудрость. За несколько недель до знаменательного события, Ника отправили в командировку, казалось бы, не длительную, но в итоге затянувшуюся почти до дня предполагаемых родов. Ник работал на износ, вымотался, как никогда в жизни, пока не пришло время вернуться. К тому времени Настя должна была улететь во Францию, и внутренне он смирился с тем, что его дочь появится на свет без его присутствия. А Стася никуда не полетела. С ней рядом, меняя вахту как исправные часовые, находились Влад и Вилена. За спиной Ника его обожаемая жёнушка договорилась с четой Зелёных о сопровождении родов Антониной Филипповной и отправилась в обычный городской родильный дом.

— Я молодая, здоровая женщина, а роды — это естественный процесс, — отвечала тогда на немые претензии мужа Стася, а Ник не знал, злиться ему или восхищаться женой. Он держал в руках дочку и думал, что лопнет от любви и гордости за обеих.

— Стаська, смотри, — он провёл по щёчке дочери, вызывая обыкновенный хоботковый рефлекс, Настя смотрела восхищённо. — Правда, наша Маняшка лучше мальчика?

— Она же наша, — зачарованно ответила Стася. — А мальчик будет, лет через семь, нет, восемь.

— Восемь?

— Институт и опыт работы, — кивнула Настя, беря на руки Маняшку. Она всё ещё робела, и Ник поддерживал руки молодой мамочки и спинку малышки.

— А, тогда да, — мужчина согласно кивнул.

Откуда растут ноги у планов Насти, Ник знал — Вилена. Знал и не возражал. Жизнь всё расставляет по своим местам, а появившееся, осознанное желание Насти в случае непредвиденных обстоятельств самой позаботиться о ребёнке вызывало уважение. Правда, Ник с трудом себе представлял подобное стечение обстоятельств, всё-таки тылы у их семьи надёжно прикрыты, но само стремление Насти радовало.

И не только это стремление. Никодим никогда в своей жизни не был настолько счастлив. Бывает, когда жизнь человека переворачивается в одно мгновение. Такое мгновение пришло в жизнь Ника чуть больше года назад и заставило по-новому посмотреть на мир, увидеть его краски, почувствовать вкус, пустить сердце в галоп и заставить его замирать, жить и умирать, чтобы возрождаться раз за разом.

Пребывая в сентиментальных мыслях, мужчина добрёл до вертолётной площадки. Там уже топтались Наденька и Влад, глядя на белый вертолёт, больше похожий на стрекозу.

Спустя несколько минут из открытой двери уже застывшей машины бодро выскочил Егор, толкая впереди себя рюкзак и тут же бросая его на примятую траву.

Следом выбралась Милана — в последний год неизменная спутница Егора. Связывать себя узами брака тот отказывался категорически, но девушку это не смущало. Она перебралась из Новосибирска в сомнительный Барнаул и расположилась хозяйкой в доме Егора, что не мешало тому похаживать налево. Что их держало вместе — и чёрт не разберёт, а Нику не было интереса задумываться о личной жизни приятеля.

Милана растолкала рюкзаки, скинутые Егором следом за первым, и вернулась в вертолёт. Выбиралась она уже с помощью Егора и Влада. Мила цепко держала огромный белый чехол, кажется, не дыша, а её саму поддержали мужчины, так же крепко и не дыша. Свадебное платье от Веры Вонг прибыло.

Наденька тут же подхватилась к своей прелести и сама устроила его на никелированной вешалке, специально выставленной в стороне. Ник бы не сильно удивился, узнав, что за доставку свадебного платья Веселов выложил сумму, равную стоимости эксклюзивных кружева и фатина. В этом плане Наденька оказалась на одном уровне развития с четырёхлетней Ланой. Впрочем, все, начиная от Любы Зелёной, заканчивая Настей, понимали и поддерживали Надежду.

Так что, да — свадебное платье, стоимостью, как приличный автомобиль, на никелированной вешалке посредине Аккемской долины, и слегка офонаревшее от происходящего белёсо-белое озеро, привыкшее за века к верхушкам гор, отражающихся в его глади, а за последние годы — к толпам туристов, немилосердно топчущих его берега.

Церемониал с платьем был завершён. Ник наконец-то подошёл к вертолёту, заглянул внутрь, замер на мгновение, напоминая себе дышать, улыбнулся и протянул руки, забирая Маняшку из рук Насти.

Девочка спала младенческим сном. Удивительно, но малышке не мешал шум лопастей, гул вертолёта, суета вокруг платья. У Маняшки был крепкий сон и отличный аппетит, она росла спокойным ребёнком и развивалась согласно возрасту. Правда, окружающие, начиная с Насти, были уверены, что девочка опережает сверстников во всём. Ник не спорил, в глубине души соглашаясь со всеми доводами Стаси.

Так и выбрался на воздух, держа на одной руке Маняшку, а другой придерживая Настю.

— Привет, — проговорил он тихо, будто его громкий голос мог разбудить маленькую соню.

— Привет, — так же тихо ответила Настя и повела носом. — Ты воняешь костром и перегаром.

— Мужиком я пахну, Стаська, — хмыкнул Ник, жена закатила глаза и наигранно фыркнула.

— И, кстати, я на тебя обижена, — продолжила шептать Настя. — Мог бы и поинтересоваться у жены, поступила ли она.

— Я знаю, что поступила, студентка моя, знаю.

— Только не говори, что просил Игнатия Степановича!

— Нет, не просил. Ты не могла не поступить. Я верю в тебя, в твою любовь к нашей дочери.

Настя, довольная, отвела глаза, уставившись на розовый маникюр, новый — готовилась к встрече с мужем. Ник сглотнул, силясь прогнать морок вожделения.

— Так поступила? — он понимал, Настёнке смертельно хочется похвастаться. Не зря она просидела целый год над тестами треклятого ЕГЭ.

Была у него грешная мыслишка, что после рождения дочери Настя забросит эту идею, но нет. Она принялась с большим усердием зубрить, благо Маняшка спала крепко и по пустякам не капризничала. Никакой послеродовой депрессии у жены и в помине не было. После рождения дочери гены Веселова Влада взыграли в Насте с утроенной силой.