Поверить в сказку

– Да, - отвернулся Дэрил, кусая губы и с недоумением понимая, что вертит в руках уже совсем пустой стакан, не помня даже, когда успел выпить.
– Надо было тогда еще грохать, а не сваливать. Раз уж все равно замочил. Так, блин, проще, да? Просто взять и свалить, спасая свою шкуру и подставляя мою? А потом грохнуть его наконец и снова просто взять, и свалить, ни хрена не объясняя и прикидываясь, что ты не в курсе, кто батю замочил?

Он выплюнул эти слова, даже не успев подумать, и тут же съежился на диване под ошарашенным взглядом Мэрла. Брат непонимающе кривился, осматривая его с головы до ног и только теперь, кажется, соображая, что своим бегством он ничего не изменил в характере отца. Что отец не его одного ненавидел – он их обоих готов был забить до смерти. И забил бы, наверное, еще тогда, если бы не рисковал тем самым лишить себя такого отличного развлечения, ну и жизни на свободе.

– Чего? Братишка, ты же не хочешь сказать, что… - Мэрл, уже не заморачиваясь, отпил виски прямо из горла бутылки, передавая ее Дэрилу и смотря на него даже, можно сказать, виновато.
– Я свалил, боясь, что иначе грохну его, а грохнул его через столько лет. И оба раза только подставлял тебя. Походу, старший брат у тебя тот еще ублюдок, да, Дэрилина? Ну, чего молчишь? Или номер своего шерифа вспоминаешь все же? Акция “избавься от груза прошлого” началась. Только учти, я ни хрена не раскаиваюсь и ни слова не подтвержу. Еще и про чупакабру им напомню твою. Пусть ее ищут. Они ничего не докажут.

– Отвали ты, - отмахнулся Дэрил, прекрасно понимая, что он никогда и ни за что не скажет Рику о том, кто настоящий убийца их отца.

Никому не скажет. А как о таком говорить? Мэрл его брат. Его кровь. Единственный родной человек на всей земле. И отец заслуживал смерти. Пожалуй, даже более мучительной и болезненной. Нужно было убивать его долго: так, чтобы он тоже ощутил всю ту боль, которую причинил сыновьям. И физическую, и моральную. Ведь в последние годы своей жизни он прекрасно понимал, что Дэрил уже способен ответить. Он четко определил ту грань и тот момент, когда нужно было прекратить физическую расправу над младшим сыном. Что не мешало ему продолжать издеваться. Это ведь уже было несложно. Сломай человека один раз – и продолжай калечить его всю оставшуюся жизнь. Даже после своей смерти.

– А дядька?
– выдавил Дэрил, понимая, что Мэрл, наверное, и на это способен.

– Чего дядька?
– кажется, искреннее удивился тот.

– Его тоже ты замочил? Давай уже сразу все выкладывай, чего уж…

– Блин, Дэрилина, я что, совсем урод? Не трогал я его, - как-то подозрительно быстро отвернулся Мэрл и, не выдержав испытующего взгляда Дэрила, вздохнул.
– Одному чуваку, с которым сидел однажды, растрепал. И то, что дядька жил неплохо, и адрес, кажется, слил. Сдается мне, мог он тогда в поисках бабла на наркоту и заглянуть… Но кто же знал! Братишка, я вообще без задней мысли тогда…

– Забей, - качнул головой он, пытаясь верить.

Мэрл, вздохнув гораздо свободней, начал что-то рассказывать, словно оправдывая свое столь долгое молчание, даже шутить, кажется, пытался, пьяно смеясь после самых удачных, по его мнению, слов, пересаживаясь к Дэрилу, хлопая его по спине и все чаще передавая бутылку. А она уже почти опустела – сегодня был повод выпить. Хотя бы для того, чтобы окончательно упокоить отца в своей памяти. Чтобы отпустить эту ситуацию, которая на самом деле никогда уже не отпустит его. Ведь как жить, зная, что брат, которого ты никогда святым и не считал, оказывается, еще и убийца?

Это было слишком сложно. Все было слишком сложно, все путалось и мешало думать. И уже даже в голову не приходила мысль о том, чтобы посмотреть на время. Чтобы вспомнить о разряженном телефоне. Чтобы подумать о Кэрол, которая ждала его сегодня на ужин. Наверное, и на ночь.

Его, того, который сидит сейчас совершенно пьяный рядом с откинувшимся на спинку дивана отключившимся братом и видит, как похож тот на отца. И в самом деле, похож: чем старше становится, тем заметней. Похож всем: внешностью, манерой выражаться, вспыльчивостью, изворотливостью, любовью выпить и подраться. Интересно, с кем он сцепился в этот раз? А впрочем, совсем не интересно. Шериф ведь не пришел. Копы ведь не забрали.

Как же часто Мэрл уже сидел в тюрьме, но ни разу за то, что считается самым страшным преступлением. А разве можно считать преступлением избавление? Справедливую месть? Убийство отца, который сломал жизни детям? Никто не поймет. Каждый осудит. Кроме него – Дэрила. Потому что он до сих пор помнил. Помнил все: каждое злое слово, каждый удар, каждый порез и ожог, каждую насмешку, голодные дни и недели, попытки сбежать, скитания по холодным улицам, обжигающие веки слезы, срывающиеся с губ проклятья и мысли о смерти. И он до сих пор считает, что сам заслужил это все.

Вот только раньше он думал, что заслужил такую жизнь самим фактом своего рождения. А сейчас уверен – он не заслуживает ничего лучше, потому что слабак. Слабаком был, слабаком и остался. И правильно говорил этот усатый самовлюбленный придурок. Он никто. Дэрил Диксон – пустое место. Хотя бы потому, что отца должен был убить он. Вот только даже этого – не смог.

***

Проснувшись в своей комнате, Дэрил не мог вспомнить, как попал сюда. Все воспоминания заканчивались где-то там, на кухне, где он искал воду, чертыхаясь, пытаясь удержать вертикальное положение тела и даже оттуда слыша громогласный храп Мэрла. Потом только темнота и пустота. Наверное, стоит сказать спасибо организму, который в любом состоянии способен довести своего хозяина до горизонтальной поверхности перед тем, как окончательно вырубить.

Дневное уже, судя по яркости, солнце заставляло поморщиться и прикрыть рукой глаза. Были бы у него часы, от такого неуклюжего и резкого движения можно было бы получить заметный удар. Часы… Интересно, сколько вообще времени? Какой день? И что за странная мысль, назойливо витающая в голове и заставляющая ощущать свою вину? Вину за то, что нарушил вчера обещание и не пришел к Кэрол. Он же обещал? А потом не предупредил? И даже не позвонил? А она звонила?

Вопросов было слишком много, а поиск ответов напоминал сложный квест, который Дэрил выполнял, умываясь ледяной водой, ежась от попадающих за пазуху холодных капель и вслушиваясь в тишину дома. Мэрл уже успел встать и даже куда-то ушел. Может быть, не поверил младшему брату и его обещанию не сообщать в полицию о полученной информации и снова сбежал? На сколько теперь? Снова на год? На два? На три? Или в этот раз навсегда?

Выпив кофе и машинально сунув разряженный телефон в карман, Дэрил поспешил выйти на улицу, вдыхая густой летний воздух полной грудью и пересекая двор. Он даже не думал особо о том, что скажет Кэрол и как объяснит вчерашнее. Но ведь ничего страшного не случилось? Он всего лишь не пришел на ужин. У него просто не получилось. Были дела важней. В конце концов, новости о том, что твой родной брат – убийца, да еще и родного отца убил, а не какого-то незнакомца, не каждый день случаются.

Но, как ни странно, на его настойчивый стук никто не ответил. Дэрил нахмурился, пиная ногой дверь и понимая, что Кэрол дома. Она обязана быть дома. Ведь ее машина здесь, а София больна. Если бы девочку нужно было доставить в больницу, они бы точно не пошли пешком. Если бы Кэрол нужно было отлучиться из дома по другим делам, она бы ни за что не оставила дочку одну в таком состоянии. А может быть, что-то случилось? Но что могло случиться всего за одну ночь?

И сейчас было самое время в очередной раз выругаться под нос, вспоминая о том, что телефон стоит иногда заряжать. Если бы не эта чертова садящаяся так не вовремя штуковина, не было бы никаких проблем. Вчера Дэрил смог бы ответить на звонок, наверное, не единожды звонившей ему Кэрол, и сказать, что он не придет. А сегодня он мог бы просто позвонить ей и спросить, где она и что случилось. Впрочем, если что-то действительно приключилось, то он, кажется, знает место, где об этом можно будет услышать. Тем более он все равно собирался зайти в пиццерию.