Поверженный

— Молодец! — снова воскликнул Карим. — Не сомневаюсь, что, получив образование, ты станешь руководителем какого-нибудь учреждения.

— То есть, вы хотите сказать, заработаю себе на хлеб? — пошутил Мирак.

— Ого, ты даже шутишь, как взрослый! — засмеялся Карим. — Да, конечно! Но для этого надо хорошо учиться… И особенно дорожить временем — каждым часом, каждой минутой.

— Обещаю вам! Не зайдете ли сейчас к нам домой?

— Я бы с радостью, спасибо, но я должен сегодня навестить Насим-джана. Кстати, ты давно видел Асо?

— Да, давно! Но собираюсь пойти. Нужно же с ними посоветоваться.

— Правильно! Передай привет матери. А мне сообщи, когда будешь уезжать в Ташкент. Провожу.

— Спасибо!

Они распрощались. Мирак пошел в сторону хауза Девонбеги, а Карим в сторону Сесу.

Как же получилось, что Аббас Алиев принял участие в судьбе Мирака? А было это вот как. Однажды водоносы во время обеденного перерыва отдыхали у хауза. Несколько в стороне от всех, на каменной суфе под тенью тутового дерева, сидел Мирак. Прошел ровно месяц со дня смерти дядюшки Хайдаркула. На поминках, проводимых через двадцать дней после этого печального события, много добрых слов было сказано о покойном. Говорилось там и о том, что нужно позаботиться о Мираке, который после смерти отца лишился такого покровителя, как Хайдаркул.

Об этом он с грустью вспоминал, сидя у хауза. Он старался работать как можно больше и тратить как можно меньше, все сбережения отдавал матери, говоря:

— Храните эти деньги, они вам понадобятся, если уеду на учебу или вдруг заболею.

Желание учиться, получить образование завладело всеми его помыслами. Об этом мечтал его отец, это завещал ему дядюшка Хайдаркул. Он должен этого добиться! Но как? И где? В Бухаре открылся учительский институт, начала работать школа в здании медресе Кукель-таш. Там дают койку, одежду, кормят и, кажется, даже снабжают деньгами. Но попасть туда очень трудно, много желающих. Конечно, если б кто-нибудь замолвил о нем словечко директору школы, может, что-нибудь бы и вышло. А так, явиться без поддержки — говорят, ничего не получится. Как знать, может, это неправда?..

— О чем размечтался?

Этот вопрос вывел Мирака из задумчивости. Он встрепенулся, поднял голову и увидел перед собой бывшего школьного товарища, своего друга Богир-джана. Он вскочил, схватил Богира в объятия, даже слегка приподнял его.

— Здравствуй, как я рад, что ты пришел. Что ты так долго не показывался?

— Ну, я-то являлся, да все тебя не заставал. Приду к тебе домой — говорят, пошел к хаузу; прихожу к хаузу, а ты уже ушел к другому. А ищу я тебя для того, чтобы сказать, что я уезжаю на учебу и ты едешь со мной.

— Что ты говоришь! — воскликнул изумленно Мирак. Он не верил собственным ушам. — Вот так новость!

— Да, приятная новость. На днях меня вызвали в Центральный Комитет к Аббасу Алиеву. Он поручил мне найти тебя и еще кое-кого из ребят. Нас отправляют в Ташкент, учиться.

— А кто он, этот Аббас Алиев? Откуда знает меня?

— Он один из партийных руководителей, ведает народным образованием. О тебе он хорошо осведомлен, ведь ты сын Сайда Пахлавана.

— Погоди, не сочиняй, а лучше скажи: если ты не найдешь подходящих ребят, пошлют ли нас двоих?

— А ты мне лучше скажи, поедешь ты на учебу?

— Поеду! — сказал решительным тоном Мирак.

— Тогда точно через три дня сиди с утра дома. Я за тобой зайду. На этом они распрощались.

А через три дня, как и условились, Мирак, Богир и еще двое юношей вошли в кабинет Аббаса Алиева. Он принял их приветливо, сказал, что в Ташкенте открылось много новых школ и они широко раскрывают двери для желающих учиться. Всем предоставляется жилище, дается одежда, питание, немного денег на мелкие расходы.

Дорогу оплатит Центральный Комитет.

Юноши стали наперебой благодарить Аббаса Алиева, но, дав свое согласие, все же оговорили, что окончательный ответ дадут завтра — нужно получить разрешение родителей.

— Хорошо, — согласился Аббас Алиев, — получите разрешение, а если чьи-нибудь родители станут чинить препятствия, пусть придут поговорить со мной.

Встреча с Аббасом Алиевым, предвкушение поездки в Ташкент, учеба в школе — все это переполняло сердце Мирака радостью, уверенностью в своих силах. Встретив Карима, он поделился с ним своей радостью.

Расставшись с Мираком, Карим глубоко задумался. Разговор всколыхнул воспоминания о недавнем прошлом, о Хайдаркуле.

Как жаль, что он умер, не достигнув цели… Нет, неправда, что за мысль! Он достиг своей цели: он увидел победу революции, и в этой победе — немалая доля его личного участия. Теперь его дело продолжат его ученики, его молодые друзья. Отряд Асада Махсума будет разбит. И Карим соединится со своей любимой Ойшой.

Погруженный в свои мысли, Карим не заметил, как дошел до Сесу. Там вспомнил, что собирался купить теплую каракулевую шапку, и повернул назад, чтобы попасть туда, где продавались шапки. Вдруг его кто-то окликнул. Он остановился, повернулся и увидел Насим-джана.

— Ты куда? — спросил Насим.

— В Токи Тельпак, нужна шапка потеплей.

— Вот как!.. А я подумал, что ты ко мне. Ну, хорошо, пойду с тобой, помогу выбрать шапку, а затем отправимся ко мне. А?

— Договорились!

Кариму повезло, выбор шапок был большой, у Насима хороший вкус — купили недорогую и красивую шапку из светлого каракуля.

— Почему тебе так срочно понадобилась теплая шапка? — спросил Насим.

— Видишь ли… В Байсуне пригодится…

Насим-джан понял, что расспрашивать не надо, и перевел разговор на другое.

— У нас дома никого сейчас нет, — сказал он, — тетушка с девушками из женского клуба поехала на два дня в сад… Абдуллобай отправился в кишлак.

Теперь сами себе повара, сами гости. Да, чуть не забыл, сейчас придут Асо с Фирузой.

— Ого, значит, угощение будет.

— Надеюсь, голодными не будем.

— Правда ли, что Фируза-апа уже не работает в клубе?

— Да, она пошла в гору, заведует женским отделом в Центральном Комитете.

Карима очень порадовало это сообщение, он любил Асо и Фирузу. Его удивляло и огорчало то, что Фируза не занимала места, достойного ее ума и организаторского таланта. Он считал, что она могла бы принести своей стране гораздо больше пользы, чем некоторые малоопытные назиры.

— Ты прав, что настала пора занять Фирузе более высокий пост, но создание женского клуба — дело ее рук, и в свое время это было делом огромной важности… И она преуспела в нем!

— Конечно! Ведь не случайно такие люди, как Низамиддин, выступали против нее, ставили палки в колеса.

— Конечно!

— На Пленуме Центрального Комитета очень многие в своих выступлениях хвалили ее, предлагали избрать на должность заведующей женским отделом.

— Прекрасно! Я так был занят подготовкой добровольческого отряда, что не знал этого.