Повеса
Шрифт:
— Теперь я понимаю, почему вас называют леди Элис, — насмешливо заметил Дэвенпорт. — Вы управляете имением, создаете промышленные предприятия и занимаетесь бизнесом да еще и детей воспитываете. Вы в самом деле необыкновенная женщина.
— То же самое можно сказать о большинстве женщин Вероятно, этим компенсируется тот факт, что большинство мужчин являются весьма обыкновенными, — огрызнулась Элис, но тут же одернула себя — нельзя ни на минуту забывать о том, насколько она от него зависит.
Реджи засмеялся — само обаяние — и сделал новый выпад:
— Я
Столь недвусмысленные намеки легко могли спровоцировать взрыв. Элис подчеркнуто спокойным, исполненным достоинства движением потянулась к кувшину с элем.
— Я никогда не отрицала, что есть проблемы, в решении которых без мужчин не обойтись, мистер Дэвенпорт.
— Вот как? И что же это за проблемы? Его пальцы слегка коснулись ее руки, когда почти одновременно с Элис он потянулся к кувшину. Сердце Элис отчаянно заколотилось, и она опустила глаза, избегая взгляда Дэвенпорта. У него были очень красивые руки, изящные, точеные, с длинными пальцами. Реджинальд Дэвенпорт, казалось, буквально излучал силу и обаяние Элис хотелось сдаться, почувствовать ласку этих чудесных рук…
— У нас закончился эль. — Она не узнала собственного голоса. — Попросим еще кувшин, или вы готовы продолжить осмотр имения?
— Давайте лучше закажем эля, — предложил Дэвенпорт, который, по всей видимости, не заметил этого случайного соприкосновения их рук. — У меня еще много вопросов. Один из них, в частности, касается шестидесяти фунтов в год, расходуемых на учителей, книги и тому подобное.
Он махнул рукой хозяину, чтобы им принесли новый кувшин, и, когда его поставили на стол, налил себе темный пенистый напиток. Элис отставала на четыре кружки и даже не пыталась с ним тягаться.
Элис продолжила объяснения:
— Учителя — супружеская пара. Муж обучает мальчиков, жена — девочек. Я требую, чтобы все дети, живущие на территории поместья, ходили в школу как минимум до двенадцати лет.
— А разве родители не возмущаются из-за того, что их дети слишком поздно начинают зарабатывать деньги?
— Да, возмущаются, но я все же настояла на этом. Ведь учеба детям во благо. Да и, если думать о будущем, для поместья тоже, поскольку эти же дети будут более квалифицированными работниками.
— Мисс Уэстон, у меня такое впечатление, что в детском возрасте на вас оказал большое влияние какой-то квакер или евангелист, — иронически заметил Дэвенпорт.
— В общем-то так оно и было, — ответила Элис.
— Замечательно, — пробормотал Реджи, глядя в свою кружку. — Значит, вы религиозный фанатик.
С трудом сдерживаясь, чтобы не вспылить, Элис возразила:
— Нет, не фанатик, а человек, старающийся изменить жизнь к лучшему. Вы видели результаты, которых мне удалось добиться за последние четыре года в Стрикленде. Поместье процветает, то же самое можно сказать о людях, которые работают на
вашей земле. Результат говорит сам за себя.— Я постоянно напоминаю себе об этом, мисс Уэстон, — подтвердил Дэвенпорт. — Надеюсь, вы в состоянии оценить, что я позволяю вам откровенно говорить все, что вы думаете, и что я проявляю удивительную терпимость. Узнай об этом кто-нибудь из моих друзей, он бы просто в это не поверил. — Реджинальд покачал головой. — Мало того, что управляющий моим имением — женщина, так она еще и реформы тут затеяла. Да другой бы на моем месте выставил вас отсюда в два счета!
— Ваша терпимость объясняется размером дохода, который вы получаете от имения, — ледяным тоном процедила Элис. — Если вы с ходу начнете тут все менять, доходы могут резко сократиться.
— Об этом я тоже постоянно себе напоминаю. — Дэвенпорт вылил остатки эля себе в кружку. Элис подумала, что второй кувшин он опорожнил практически в одиночку. — А что вы скажете насчет денег, потраченных на помощь желающим эмигрировать из Англии?
Элис вздохнула. Стало ясно: она совершенно напрасно надеялась, что новый хозяин не обратит внимания на эту запись в бухгалтерской книге.
— Трое ветеранов, служивших в армии герцога Веллингтонского, захотели вместе с семьями уехать в Америку, но у них не было сбережений, чтобы оплатить билеты и хоть как-то устроиться на новом месте.
— И вы снабдили их деньгами? — спросил Дэвенпорт, небрежно откинувшись на спинку деревянной скамьи, с виду обманчиво расслабленный.
— Формально деньги были даны им в долг, но было ясно, что скорее всего эти люди окажутся не в состоянии их вернуть, — признала Элис.
— Шансы, что деньги удастся получить обратно, учитывая, что ваши ветераны теперь находятся за тридевять земель, в другой стране, равны нулю. Получается, что вы их просто подарили, — заключил Реджи. — Вы чем здесь занимаетесь — бизнесом или благотворительностью?
— Если вы внимательно изучили бухгалтерские книги, то должны знать, что этим людям было передано менее двухсот фунтов, — снова принялась оправдываться Элис. — Все три семейства работали в Стрикленде не покладая рук. Жена одного из ветеранов во время сбора урожая была беременна и прекратила работу всего за час до родов. — Поймав насмешливый взгляд Дэвенпорта, она поняла, насколько глупым должен показаться этот аргумент столичному прожигателю жизни, и потому решила привести более убедительный довод:
— Кроме того, их отъезд в какой-то степени разрядил ситуацию, возникшую в Стрикленде, — отправив их в Америку, можно было уже не заботиться о том, где найти для них работу, да и количество ртов уменьшилось.
— А если бы все работники захотели эмигрировать, вы бы всем дали денег на дорогу и обустройство? — поинтересовался Дэвенпорт.
— Немного найдется людей, которые захотели бы сняться с обжитых мест и отправиться в далекую, неизвестную страну.
— И все же я сомневаюсь, что старому графу было известно о вашей благотворительной деятельности. — В глазах у Реджи вспыхнули веселые искорки.