Повесть о двух сестрах и о волшебной стране Мерце

Песок! Да, они были уже не на ковре и не на сукне, а на серебристом ровном песочке. Вдоль белой дорожки журчит ручеек. Справа высится груда красноватых каменных глыб; слева, из чащи кудрявых деревьев, выбежал олень и, закинув гордую голову, смотрит на девочек.

— Ну, теперь не бойся! — радостно произнесла Маша. — Мы дома, мы в Мерце. Отчего только никто нас не встречает? Где наши сестры?

Сверху по горной тропинке сбежало несколько девочек с маленькими золотыми звездочками на лбу. По правде сказать, они не бежали, а подогнув ноги, слетали к ним. Лица у них были не белого, а золотисто-солнечного цвета, как у пчелок, и звездочки на лбу звенели, как весной над кустами звенят и гудят пчелки. Они подхватили Машу и Лену под руки и защебетали:

— Сестрички! Милые, милые! Почему вы так долго не приходили? Сколько у нас новостей!

Маша обернулась к Лене:

— Вот видишь, эта, самая красивая, кудрявая с голубыми глазами, — это наша сестра Нелли.

— Нелли, здравствуй, Нелли! — отозвалась Лена и вдруг засмеялась. — Маша, знаешь, ведь у тебя золотая звезда на лбу.

— Ну разумеется. И у тебя тоже, — спокойно ответила Маша. — Расскажите, какие у вас новости?

— После о новостях, — ответила Нелли. — Сейчас полетим завтракать. Скорей, скорей!

Она поджала ножки, взмахнула рукавом, как крылышком, и вдруг Маша с Леной тоже почувствовали, что ноги у них сами собой подтягиваются под юбки, а руки поднимаются, как крылья, и чудное, знакомое по многим, многим снам чувство полета охватило их. Вот они сейчас поднимутся в воздух… Как странно, что днем, при взрослых, они не умеют летать!

А сестры уже кричали:

— Рыцарь, эй, рыцарь, опусти мост!

Рыцарь в мохнатом шлеме приветливо кивнул им и опустил мост. Маша с Леной пролетели над самым мостом, касаясь руками перил, и перед ними открылась сияющая страна Мерца.

Глава седьмая. В сияющей стране Мерце

Что это была за страна! Казалось, что создавали ее не из земли и неба, а только из одного блеска. Внизу, под ногами, мерцала земля, высоко поднимались тонкие стебли, а на них сидели настоящие сияющие звездочки. Некоторым надоедало сидеть на одних и тех же стебельках, и они вспархивали со своего места, кружились в воздухе и снова садились на какой-нибудь другой стебелек. Эти летучие цветы ужасно понравились Леночке. Она засмеялась и остановилась.

— Протяни палец! — сказала ей Маша.

Лена протянула палец, и вдруг одна сияющая звездочка, вспорхнув со стебелька, села на него. Но Лена перепугалась, стряхнула звездочку и побежала дальше. Справа и слева от них шли улицы этой страны, и они были текучие, словно воды. На них плавали, покачиваясь, хрустальные прозрачные дома. Каждый дом состоял из маленьких круглых золотых комнаток и заканчивался колпачком, под которым позванивали золотые колокольчики.

Наконец вдалеке показалась высокая плавучая колокольня, вся золотистая, а за нею и замок.

Маша с Леной вслед за сестрами вступили в прохладные покои замка, где им прежде всего пришлось принять ванну из блеска. Маленькая, болтливая, как пчелка, девочка повела их в перламутровую комнату, где стояли две перламутровые раковинки. Она велела им раздеться и сесть в эти раковинки, а потом отвернула какой-то кран, и вдруг в раковинки полился теплый сияющий блеск, ароматный, как нагретый солнцем клевер. Мыться в нем было удивительно приятно! Он смывал сразу всякую усталость, утомление, стесненность. И главное — после него девочки стали такими же сияющими, как их мерцианские сестры.

Умывшись, они выбежали из ванной комнаты, и Нелли повела их в волшебную столовую.

Это была большая пустынная комната из золотистого полированного камня. И в ней ровно ничего не стояло — ни столов, ни стульев, а сверху лился сквозь открытый купол синий прохладный воздух. Лена удивленно посмотрела на Машу и шепнула:

— Вот тебе раз! Тут и сесть негде и кушать нечего!

— Неужели ты забыла наши шкафы? — ответила Маша. — Взгляни, ведь все спрятано на стенах.

И действительно, на стенах было нарисовано множество таких же круглых комнаток, какие они видели в плавучих домах, а в них — удобная и красивая мебель, нагроможденная друг на дружку, словно узоры обоев, и целые корзины свежих и засахаренных фруктов, тертых каштанов в леденцах, шоколадных барашков, миндальных пирожных, мандаринов, фисташек, — да прямо не перечислишь всего, что там было нарисовано.

Нелли сорвала со лба золотую звездочку и позвонила в нее, как в колокольчик. Тотчас же мебель сползла со стен, и, двигая ножками, на середину комнаты вышел стол; за ним спустились корзины. Отовсюду вытянулись длинные серебряные краны, а из них полились в бокалы вкусные фруктовые напитки и белое миндальное питье.

— Это все, что у нас осталось, — со вздохом сказала Нелли. — Но об этом после, после, а сейчас садитесь и ешьте!

Сестры послушно сели за стол и стали завтракать. Конфеты и питье таяли во рту, словно их и не было. Поев и попив, сестры велели мебели и кушаньям опять перебраться на стену. И стол вместе со всеми сладостями на глазах у Маши и Лены вдруг стал вытягиваться, превращаться в рисунок и размещаться на стене.

— Это очень экономно и всегда соблюдаешь порядок, — деловито объяснила девочка-пчелка. — Мы так завели, чтоб у нас в комнатах всегда было просторно и для работы и для танцев.

— А ведь вы еще ничего не сказали нам про свою главную новость, — перебила ее Маша. — Теперь скажите-ка, что у вас такое случилось?

Сестры все сразу засмеялись, как ландыши, и, схватив Машу и Лену за руки, потащили их в другую комнату, самую крайнюю комнату дворца, называемую «комнатой шкур». Они подошли к ней на цыпочках и велели Маше и Лене поочередно поглядеть в замочную скважину.

Там на тигровой шкуре лежал белый мальчик с нахмуренными бровями и стиснутыми губами. Он был до того белый, что даже ресницы и брови у него казались обсыпанными мукой. За спиной у него шевелились желтые крылышки. И глаза у него были желтоватые, хитрые, как у козы. Он глядел исподлобья и тонкими длинными пальцами держался за тигровую шкуру. Его никак нельзя было назвать добрым, но было в нем что-то, мешавшее счесть его и злюкой. Все-таки при взгляде на него хотелось быть очень осторожным, но в то же время ласковым.

— Кто это? — спросили дети в изумлении.

Ведь они знали, что в Мерце живут только сестры, а мужчин, кроме рыцаря на страже замка, совсем нет.

— Не догадываетесь? — спросила самая серьезная сестра.

И она рассказала им о странном мальчике.

Это был их давнишний и хитрейший враг. Маша и Лена знали о лютой ненависти к Мерце злых нашейников, живших в черном подземном царстве, и царицы их, колдуньи Дэрэвэ. Давным-давно эта колдунья украла на земле белого мальчика Эли и воспитала его, обучив всем своим хитростям и злодействам. Она внушила ему, как своему собственному сыну, ненависть к Мерце, и он поклялся погубить всех сестер. Сколько козней строил он против них! То превращал в пыль и пепел чудеснейшие цветы, которые они насадили по оврагам, и сестрам не из чего было делать золотой мед на зиму. То забирался тайком в их леса и разрывал волшебную паутину, из нитей которой они ткали свой золотой свет. Тогда Мерца переставала сиять. И еще многое другое придумывал мальчик Эли, чтоб только потушить, обезлюдить Мерцу, залить ее темной подземной ночью. И вдруг Эли, этот хищный, хитрый, умный Эли, гроза всей Мерцы, очутился у них во дворце и лежал на тигровой шкуре с непонятным, но не злым выражением лица.