Повесть о неустрашимом Зигфриде и могущественных нибелунгах

— Если ты обыкновенный вассал, а твой господин и в самом деле мечтает на мне жениться, надеюсь, ты предупредил его, что я еще никого не избавляла от состязаний! — высокомерно ответила королева. — Надеюсь, ты предупредил его также, что в случае проигрыша он будет казнен до заката. А проиграет он обязательно.

— Позвольте спросить вас, королева, что за состязания вы предложите нашему королю? Неужели они так трудны, что он откажется от мечты сделать вас своею женою? — с недоверием спросил Хаген.

— Состязания простые. — Королева говорила спокойно, величественно, и все-таки перед Хагеном стояла обыкновенная дева, пусть ослепительной красоты, пусть королева, но не воин же богатырь! — Ваш король будет состязаться со мною в умении владеть копьем и бросать камень.

— Должен вам сказать, что король наш — доблестный воин, — не сдержался Хаген.

— Не спешите, — перебила его королева. — Не торопитесь с решением. Еще не поздно отказаться и вернуться на корабль. Оружие вам вернут, едва вы покинете мой замок. Подумайте хорошенько, — она почти уговаривала их, — иначе всех четверых ждет бесчестье и смерть. Уже сегодня, до заката.

— Как быть? — заколебался король. — Своей жизнью я готов рисковать, но вашими…

— Отвечайте спокойно и смело, — тихо сказал Зигфрид. — До заката она станет вашей невестой.

— Я готов на ваши условия. — Король вновь горделиво выпрямился. — Ради любви к вам я выдержу состязания и в сто раз труднее.

— Ну что ж, король, напросились сами, — усмехнулась Брюнхильда и громко скомандовала: — Принести доспехи!

Несколько человек бросились выполнять ее повеление. Один внес алый подлатник из аравийского шелка, расшитый золотом, другой — панцирь, третий — шлем.

— Выходите во двор. Состязаться будем немедленно, — приказала королева.

Исландские воины направились к выходу из дворца. Один из них учтиво указал рукой на двери и гостям.

— Не слишком ли быстро мы согласились, — проворчал Хаген так, чтобы его слышал лишь Данкварт. — Видел, как ловко она схватила доспехи? Что будем делать?

— Не знаю, — уныло ответил Данкварт. — Боюсь я позора.

— Теперь уж поздно отказываться, придется идти. — Хаген оглянулся в поисках Зигфрида. — Куда делся Зигфрид?

— Он что-то шепнул королю, а потом встал у меня за спиной. Не пошел ли он охранять корабль?

— Нас окружают враги, и лучше держаться всем вместе. Нашего друга сегодня трудно понять. Что толку, если он отсидится у судна, а нас предадут здесь позору!

* * *

Позади замка на зеленой лужайке был широкий утоптанный круг. Исландским воинам испытания были не в редкость — это Хаген и Данкварт поняли по тому, как каждый из них точно знал свое место. Плотной стеной встали они по кругу, все при оружии.

— Ох, слепые щенки, одни лишь мы без мечей!.. — простонал Хаген.

В середину круга вышла Брюнхильда, одетая так, словно ожидал ее здесь смертный бой. Четыре крепких мужа-оруженосца с натугой несли вслед за нею широченный стальной щит, отделанный золотом, с металлическими застежками. Щит этот был толщиною с ладонь по краям и ладони в три посередине. Вверху, в правом углу щита, блистала золотая корона. Подщитный ремень был отделан драгоценными каменьями.

Оруженосцы, отдуваясь, поднесли щит к королеве, и она, словно играя, взяла его в левую руку.

— Видел, как она подхватила свой щит! — простонал Данкварт.

— Видел, — отозвался Хаген. — Ни одной деве на земле не сделать такое. — И он с яростью повернулся к Гунтеру: — Вы влюблены в дьяволицу, мой король! А мы из-за вашей любви погибнем с позором.

В это время три воина тащили уже через поле копье неимоверных размеров. Огромное древко, сделанное из доброго бревна, завершал такой же огромный, остро отточенный кованый наконечник.

— Да что же такое творится здесь! — вновь воскликнул Хаген, глядя, как Брюнхильда быстро и ловко засучивает рукава.

«Я погиб! — подумал Гунтер с ужасом, увидев копье. — Такое копье я едва ли смогу поднять. И Зигфрид меня не спасет. Зачем согласился я на бой! Что толку мне в этой любви, когда от нее лишь позор и смерть!»

— Да, король! Могли бы поискать невесту и поближе! — Хаген словно услышал его мысли. — В глупое дело мы вовлеклись из-за нашей любви. Без боя, по приказу какой-то девы, нас казнят, как слепых щенков. И мы не сумеем поддержать ни вас, ни друг друга.

— Будь у нас мечи, мы бы с них спесь посбивали! — подтвердил Данкварт. — Вы только взгляните: как смотрит на нас эта дева! Жаль, нет меча! Уж ее-то жизни я бы лишил, если б вздумалось им предать нас позору!

— Тише, она идет к нам. — В голосе Гунтера послышалась надежда. — Может, скажет, что все это шутка. Объявит, что так проверяла мою любовь и нашу храбрость?

— Пустые мечтанья, нас спасут только наши мечи!

На этих словах Хагена королева и подошла.

— Ваши мечи? — Брюнхильда усмехнулась. — Столь храбрые воины не могут жить без мечей?! Эй, принесите оружие нашим гостям! — распорядилась королева громко. — Вы согласны, король, начать состязанья с копья? А потом, если останетесь живы, бросим и камень? — Во взгляде ее были лишь насмешка да презрение.

— Мы согласны! — ответил за короля Хаген, видя, как несут их мечи. — Пока мы при оружии, король не побежден.

Но успокоение их длилось недолго. Брюнхильда, кивнув, отошла, взмахнула рукой.

И тут же, раздвигая исландских воинов, толпящихся у края круга, двенадцать мужей с трудом пронесли к центру могучий метальный камень.

— Да, мой король, сам дьявол сгодился бы ей в мужья! — снова рассвирепел Хаген. — А по виду — юная дева, и только.

Брюнхильда уже стояла около камня. Подхватив копье, она крикнула в их сторону:

— Прикройтесь щитом, король! И прощайтесь с жизнью!

«Это последнее, что я вижу, — оцепенело подумал Гунтер. — И Зигфрид мне не помог. Не глупо ли умирать, как беспомощная зверушка?..»

Неожиданно ноги его мелко задрожали, руки ослабли, и он чуть не выронил щит.

И в это мгновение кто-то тронул его за металлическое оплечье. Король с ужасом дернулся, оглянулся. Рядом — ни слева, ни справа — никого не было.

— Не пугайтесь, король, это я, Зигфрид, — прозвучал из пустоты тихий голос. — И я спасу вас.