Повесть об Остролистном холме

— И тебе показалось, что они уже давно знакомы? — спросила она.

Кэролайн закивала.

— Ведь доктор Гейнуэлл уже знал про этот план, что бы они там ни замышляли. Да и мисс Мартин не стала бы так говорить с человеком, которого только-только узнала.

Беатрикс взяла чайник.

— Это означает, — сказала она, — что доктор Гейнуэлл может оказаться не тем, за кого себя выдает. — Она помолчала. — Хлеба и сыра больше, увы, нет, но осталось немного чая. Кому налить?

— Мне, — попросил Джереми, протягивая чашку.

— И мне тоже, — сказала Кэролайн. — И два кусочка сахара. — Обняв чашку ладонями, чтобы согреться, она добавила: — Вот и я так подумала. Ведь у нас в доме бывали миссионеры, и они очень любили рассказывать о своих приключениях. А доктору Гейнуэллу, похоже, нечего было нам рассказать. И руки у него такие мягкие, а ведь миссионерам приходится работать руками.

— Если уж он притворяется миссионером, — рассудил Джереми, — то и еще кое-кем может притворяться. Например, учителем. — Он взглянул на Беатрикс. — А вы знаете, мисс Поттер, что он станет новым директором нашей школы?

— На самом деле не станет, — сказала Беатрикс, возвращая чайник на место. — Попечительский совет назначил на эту должность мисс Нэш. Так мне сегодня сказал мистер Хилис.

— Вот это здорово! — радостно воскликнул Джереми. — Теперь нам хоть об этом не надо волноваться. И мисс Нэш тоже может больше не беспокоиться.

— Но об их плане все-таки забывать не стоит, — прервала его Кэролайн. — Нам надо что-то предпринять, только вот я не знаю что. — Она с тревогой посмотрела на Беатрикс. — Мисс Поттер, вы ведь верите, что я все это не придумала?

— Ну конечно, верю, — ответила Беатрикс. У нее были определенные подозрения, касавшиеся мисс Мартин, но она не хотела говорить о них вслух. По ее глубокому убеждению, доверять человеку, внешне покорному и робкому, но с глазами ястреба и привычкой щипать собак и детей, ни в коем случае нельзя.

Впрочем, одно дело — подозревать, и совсем другое — действовать. Что же следовало предпринять?

— Нам нужно внимательно во все вникнуть, — сказала мисс Поттер.

— Во что вникнуть? — спросил Джереми.

— Если доктор Гейнуэлл действительно не тот, за кого себя выдает, то кто же он? Впрочем, пока мы тут размышляем о том, во что нам следовало бы вникнуть, есть дела, которые не могут ждать. Ты, Джереми, по пути домой зайди в «Герб» и скажи мистеру Барроу, что он может звонить в колокол — ведь Кэролайн нашлась, и она в безопасности. Да, и попроси его послать кого-нибудь в Тидмарш-Мэнор с этим известием. А еще скажи ему… — Она замолчала. — Нет, пожалуй, будет лучше, если я напишу записку для леди Лонгфорд. А ты передашь ее мистеру Барроу для посыльного.

— А что вы там напишете? — спросила Кэролайн и нахмурилась.

— Что ты у меня и тебе ничего не угрожает. Что ты промокла и устала и что я уложила тебя в постель. И что я привезу тебя домой, когда ее светлости это будет удобно.

— Им никогда не будет удобно, — вырвались у Кэролайн горькие слова. — Ни бабушке, ни мисс Мартин, ни доктору Гейнуэллу! Я не хочу туда возвращаться. — Она оглядела комнату Беатрикс, уютную мебель, мерцающий огонь камина, посапывающих зверьков. — Можно мне остаться здесь, у вас?

Беатрикс улыбнулась и обняла девочку за плечи.

— Что ж, сейчас ты здесь, а я постараюсь все как-то уладить. Завтра с утра мы с тобой встретимся с мистером Хилисом и капитаном Вудкоком. Ты перескажешь им все, что сказала мне.

Кэролайн просветлела.

— Мистера Хилиса я знаю, это бабушкин адвокат. Он встретил меня в Ливерпуле и привез сюда. Он славный. А кто такой капитан Вудкок?

— Капитан — мировой судья округа, он хорошо знаком с твоей бабушкой. Я уверена, он что-нибудь придумает. А пока я напишу записку. — Беатрикс встала. — Ах, да, Кэролайн, я совсем забыла спросить тебя про Грошика. О нем кто-нибудь позаботится? Его покормят?

Кэролайн и Джереми обменялись молчаливыми взглядами. Наконец девочка заговорила.

— Мне очень жаль, мисс Поттер, — виновато сказала она, — но… Боюсь, я его потеряла.

— Потеряла Грошика!? — воскликнула Беатрикс в испуге. — Но как? Где?

— В хижине я увидела старую корзину, — сказала Кэролайн чуть не плача, — и подумала, что Грошику там будет хорошо поспать — просторней и удобней, чем у меня в кармане. А когда я пошла взять его оттуда, посмотрела — а там пусто. Он выскользнул в дырку и ушел.

— Я утром поднимусь на Остролистный холм и поищу Грошика, — сказал Джереми. — Я непременно его найду, — постарался он утешить Кэролайн. — Может, он даже из хибары еще не ушел.

Беатрикс не разделяла уверенности мальчика. Не исключено, что предки Грошика прекрасно себя чувствовали в джунглях Южной Америки, но сам он был существом домашним. Весь свой недолгий век он провел в клетке или ивовой корзинке и опытом выживания на воле не обзавелся. К тому же Грошик был весьма любопытным зверьком, а потому, выбравшись из корзинки, наверняка побежал во все лопатки, побуждаемый чувством свободы и возможностью узнать что-то новое. Сейчас-то он, конечно, уже сожалеет о своем побеге и бродит по холму, одинокий и промокший, — чем не добыча для совы, лисы или куницы.

Беатрикс сжала губы, не желая, чтобы Кэролайн почувствовала себя еще хуже.

— Джереми прав, — сказала она, стараясь, насколько возможно, чтобы голос ее звучал утешительно. — Утром Грошик обязательно найдется. И у него будет что рассказать, правда?

Беатрикс и не предполагала, как много он сможет рассказать.

26

Откровение Рут

Было довольно поздно, когда Уилл Хилис вернулся из Кукушкина леса и узнал, что Кэролайн Лонгфорд нашлась и что она ночует в Зеленой Красавице с мисс Поттер. Уилл не мог понять, каким образом девочка нашла дорогу к Беатрикс и почему пришла именно к ней. Однако удивление не помешало ему почувствовать радость и облегчение — ведь чем дольше продолжались поиски, тем большую тревогу он испытывал, рисуя себе жуткие картины: вот Кэролайн лежит распростертая у подножия крутого утеса, как несчастный Бен Хорнби, а вот испуганная и промокшая до нитки девочка пробирается сквозь чащобу Кукушкина леса.