Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией]

— Спокойно сидите по квартирам и ждите, — услышал Коля. — Немцы никого не тронут.

У подъезда стояло человек десять. Один из них, в пальто с бобровым воротником, в пыжиковой шапке, в золотых очках говорил громко и возбужденно:

— Вы, Сергей Ионыч, кто? Нарком? Вы — бухгалтер! Зачем же вам, беспартийному, спокойному человеку бросать угол, нажитое и уходить в неизвестность? Пусть комиссары боятся! А нам немцы, эти культурнейшие, милейшие люди, поверьте, совсем не опасны! Но мы должны заслужить их доброе отношение, а для этого нужно вредить большевикам! Например, неплохо будет, если каждый из вас…

— Руки вверх! — спокойно приказал Коля, обнажая пистолет. — Перепишите присутствующих, — повернулся он к Воронцову.

Все бросились врассыпную. Два человека схватили провокатора под руки:

— Хотели до конца его, шкуру, выслушать. Вы, товарищ полковник, не сомневайтесь, здесь не все слабонервные.

— Понятно, — протянул очкастый. — Хотите отыграться на мне? А что изменится? Немцы будут здесь через час!

— Выполняйте приказ, — сказал Коля.

Олег и Воронцов взяли очкастого под руки и отвели к помойке, которая приткнулась у глухой стены соседнего дома. Очкастый еще не понимал, не догадывался, что сейчас должно произойти, и только сверлил Колю и его спутников полным ненависти взглядом.

— Документы, — подошел к нему Коля.

— Нате, — очкастый швырнул бумажник на асфальт, к ногам Коли. Тот наклонился, подобрал бумажник и вынул из него потертый паспорт в кожаной обложке. В паспорте лежало командировочное удостоверение.

— Мальков Евсей Иванович, — вслух прочитал Коля. — Техник-дантист 2-й стоматологической поликлиники, направляется в Ташкент для получения материалов на протезирование раненых красноармейцев.

— И с каких это пор в Ташкенте больше цемента для зубов, чем в Москве? — удивился Воронцов.

— Не ваше дело! — бешено рявкнул Мальков. — Уж вам-то немцы кишки выпустят!

— Объявляю вам, — негромко сказал Коля, — что согласно постановлению ГКО вы, как провокатор, только что призывавший к нарушению порядка, будете расстреляны. Выполняйте. — Коля посмотрел на Олега. Тот снял автомат с плеча и передернул затвор.

— Не-е-е-ет! — Мальков бросился навстречу Олегу, но короткая автоматная очередь отбросила его к стене.

Коля повернулся к свидетелям:

— Утром его подберет специальная машина. Вас прошу проследить, чтобы к нему никто не подходил.

…Отряд шел по Сретенке. Смеркалось. Над городом повисли аэростаты воздушного заграждения.

— Я позвоню и сразу догоню. — Коля зашел в будку телефона-автомата, набрал номер. Ответил женский голос.

— Нина? — спросил Коля.

— Это вы, Николай Федорович? — обрадовалась Нина. — Витя не звонил? Не заходил?

— Витя на фронте, девочка. Около Москвы один из самых тяжелых фронтов. У тебя все в порядке?

— Да, Николай Федорович. Я сейчас на строительство укреплений уезжаю, так вы, если что, Вите передайте. Ладно?

— Все будет, как надо. Счастливо тебе, — Коля повесил трубку.

У Витьки, конечно же, были неприятности из-за этой девушки. В кадрах узнали немедленно. Витьку вызвали, обвинили в «неразборчивых связях». «Либо она, либо органы, — сказал Витьке начальник кадров. — Выбирайте». «Уже выбрал, — спокойно сказал Витька. — Она…» Коле стоило огромного труда все уладить. Пришлось обращаться к Никифорову. Тот помог, но оговорился: «Я, Кондратьев, твою любовь к подобным авантюрам с девятнадцатого года помню. У тебя и сыновья такие же. Ты уверен, что эта Нина Хвылина, дочь матерого преступника, — порядочный человек и пара твоему Виктору?»

— Уверен, — ответил Коля и хмуро добавил: — А ты, между прочим, и в Маше сомневался, Никифоров.

— Ладно, — примирительно отозвался Никифоров. — Тебе, как и раньше, ничего нельзя сказать. Я позвоню в кадры. Лучше, если она вообще сменит фамилию.

— К тому идет, — улыбнулся Коля.

А теперь Витька на фронте. Нина уезжала тоже почти на фронт. «Обидно вообще-то, — думал Коля. — Стольких нервоз стоила всем эта любовь, что теперь они обязаны, не имеют права не встретиться!»

Коля догнал колонну, когда она уже заворачивала в боковую улицу. Впереди, у подъезда старинного «доходного» дома притормозил «пикап». Шофер в штатском выскочил из кабины и скрылся в дверях. Коля ускорил шаг. Он уже подходил к подъезду, когда навстречу ему снова вышел шофер, а следом за ним старик лет семидесяти с большим чемоданом в руках. Старик бросил чемодан в кузов автомобиля, сказал просительно:

— Две минуты, голубчик. Все же я не могу один. Пойду, еще раз попробую, может, и уговорю, а?

— Ладно. — Шофер посмотрел на часы. — Две минуты можно.

— Чья машина? — Коля подошел к кабине.

— Машиностроительный завод, товарищ полковник, — выскочил из кабины шофер. — Вы не сомневайтесь. Это вот папаша нашего директора. — Он кивнул в сторону старика. — А мамаша внизу сидят, кучервяжутся, не хотят эвакуироваться.

— Кочевряжутся — вы хотели сказать, — поправил Коля. — Документы, пожалуйста.

Шофер предъявил путевой лист, старик — разрешение на выезд.

— У меня все честно, товарищ полковник, я не крыса какая-нибудь. Прошу вас, — вдруг сказал он умоляюще, — зайдемте к нам, уговорим жену! Ей семьдесят четвертый год пошел, она должна, должна уехать! А вас она наверняка послушает.

— Хорошо. Идемте.

В подъезде старик вынул из кармана ключ очень сложной формы и, перехватив Колин взгляд, сказал:

— Нас обокрали в прошлом году. Так я придумал такой замок, что его ни один вор не откроет!

— Вы слесарь?

Старик гордо поднял голову:

— Я — мастер! — Он сразу съежился, сник и добавил просительно: — Вы уж с Аней моей порезче, она женщина неприступная.

Они вошли в комнату, старик сказал фальшивым голосом:

— Аня, вот и товарищ полковник из милиции требует — надо ехать.

Коля увидел статную старуху с высокой прической. Она сидела за столом прямая, как палка.

— Милиция? — спросила она равнодушно. — Когда у нас случались скандалы, соседи всегда вызывали милицию — очень уж им хотелось нас опозорить. А милиция ни разу не приехала! Наверное, у нее были более важные дела? — Она посмотрела на Колю выцветшими глазами и усмехнулась: — У вас, я полагаю, тоже есть более важные дела?

Коля невольно улыбнулся:

— Вы задерживаете машину.

— Нет. Егор пусть едет, а я остаюсь.

— Однако… Аня, — робко начал старик, но она прервала его:

— Ты, Егор, — мастер. Твое место на заводе, рядом с сыном!

— До свидания, — Коля направился к дверям.

— Бог защитит нас и здесь, — тихо сказала старуха. — Москва не падет.

Коля вышел из подъезда. «Пикап» еще стоял — шофер не посмел уехать.

— Подвези, — попросил Коля и сел в кабину. Выскочил из дома старик: