Повод для паники

– Так ты, маршал, отказываешься помочь этим пострадавшим гражданам? – прищурился Ахиллес, сделав презрительный акцент на слове «маршал».

– Помощь членам твоей банды будет оказана, как только вы сдадитесь представителям закона, – ответил я. – В данный момент вы препятствуете мне исполнять долг. Это также будет предъявлено вам в вину.

Кто-то из «Всадников» нервно переступил с ноги на ногу, кто-то, приопустивший было ствол оружия, снова поднял его. Парни осознавали, что играют сейчас в русскую рулетку: они гадали, кому из них не повезет пасть от нашего огня до того, как все мы будем уничтожены. Трое-четверо бойцов противника, без сомнений, были обречены.

– Тогда позаботься о своем человеке, – предложил Ахиллес, кивнув на лежащего у его ног Билли Кида.

– Да пошел ты!.. – нашел в себе силы выругаться Билли и плюнул кровавой слюной на ботинок своего бывшего капитана. – Не слушай этого труса, Гроулер! К черту его подачки! Он всегда тебя боялся, это все знают!

Ахиллес брезгливо посмотрел на испортивший его сверкающие доспехи плевок, презрительно усмехнулся, побарабанил пальцами по прикладу ракетницы, после чего с напускным разочарованием произнес:

– Ломайся не ломайся, но ты все равно подчинишься мне, маршал. Твою кучерявую сучку и ее пугливых дружков как раз сейчас выкуривают из той норы, где они прячутся. Кто бы мог подумать: ничтожества решили оказать сопротивление! Надеюсь, их-то жизни тебе не безразличны?

Было не похоже, что блондин блефовал. Отыскать Каролину и маршалов пособникам нового Законотворца было не труднее, чем нас, а захватить и того проще. Однако Кэрри и компания, кажется, не захотели просто взять и сдаться. Проклятье, мне только их геройства сейчас не хватало!

– Ублюдок! – прорычал я, забыв о всякой маршальской вежливости. – Будто ты не знаешь, что эти люди – не бойцы! Надеюсь, у тебя хватило ума не открывать по ним огонь?

– Ты плохо знаешь своих друзей, – ответил Ахиллес. – Кое-кто из них был отменным бойцом. Та же сучка Гарпия, да будет тебе известно, подстрелила Дикобраза.

– Что с ней?

– Пока неизвестно, – пожал плечами он. – Штурм еще не закончен. Но ты можешь остановить его прямо сейчас.

«Провокация… Спокойно, это всего лишь провокация… – колотилась у меня в голове отчаянная мысль. – Ему надо, чтобы мы бросили оружие, вот и все. Или напали на них – тогда с нами было бы еще меньше проблем».

Выхода имелось два, и оба проигрышные. Однако как бы капитуляция без боя не била по моей гордости, угодившую в беду Каролину следовало выручать. К несчастью, я не мог проверить, лжет или нет капитан «Всадников» насчет штурма и жертв.

– Ублюдок! – повторил я, опуская баллисту. – Жаль, что твой учитель не научил тебя главному – достойной игре!

Ахиллесу словно подзатыльник отвесили: он вздрогнул, щека у него задергалась, а глаза налились злобой. Ствол его ракетницы нацелился мне в лицо, и я обратил внимание, что оружие в руках Блондина подрагивает. Что случилось с капитаном врагов, догадаться было легко: своим упреком я угодил ему в больное место – Ахиллес считался лучшим учеником покойного Спайдермена, и сносить такие обвинения было для него тяжко. И уж тем более сносить их от меня. Теперь он мог сколько угодно демонстрировать самоуверенность – эта маскировка уже не скрывала переполнявшее его волнение.

– Достойная игра?! – рассвирепел Ахиллес, едва сдерживаясь, чтобы не разрядить в меня ракетницу. – Ты – подонок, который прикончил Спайдермена, когда тот был беззащитен, и ты будешь рассказывать мне о достоинстве?!

Любопытная идея появилась у меня в мозгу. Третий выход из создавшегося положения. Зыбкая такая, непродуманная идея – возможно, неудачная, – но за неимением прочих стоило попробовать ее реализовать. И делать это следовало быстро…

Значит, говоришь, хотел поймать меня на провокацию, чемпион? Похоже, пришла пора брать на вооружение твою же тактику.

– Тебе – о достоинстве? – переспросил я. – Нет, не буду: поздновато уже рассказывать взрослому человеку о таких вещах. Просто мне хотелось увидеть достойную игру от ученика достойного реалера. Спайдермен обучил тебя всему, а вот этому, кажется, не успел. Обидно. Не удивлюсь, если ты и кодекса уже не помнишь.

– Кодекс я помню лучше тебя! – огрызнулся Ахиллес. – Моя команда, в отличие от твоей, никогда не покрывала себя позором!

– Вот пусть и дальше будет так! – повысил я голос, после чего обвел рукой окруживших нас реалеров и обратился к ним: – Я знаю всех вас! Так же, как и вы – меня! Со многими имел честь сражаться на арене, об остальных слышал только хорошее. Можете обвинять меня в чем угодно, только не в том, что я оспаривал результаты турниров, и это известно каждому. Даже самые спорные результаты. Сегодня я впервые делаю это! В данный момент капитан Ахиллес нарушает кодекс, и я, как капитан команды соперников, требую свое право на контрольный бой! Немедленно!

– Очнись, Гроулер! Ты не на арене! – захохотал Блондин, оглядываясь на товарищей в поисках поддержки. – Какой контрольный бой?! Бросайте оружие, неудачники, и спасайте свои жизни! Нет, вы слышали это: ему нужен контрольный бой!..

Конечно, все это слышали, иначе бы я и рта не раскрывал.

– Прав Билли-малыш: он и впрямь тебя боится! – процедила за моей спиной Голодная Панда. Она сказала это достаточно громко, и я был благодарен ей за поддержку.

– Так, значит, ты отказываешься от контрольного боя, капитан? – нарочито размеренно произнес я, наблюдая за реакцией «Всадников Апокалипсиса». Они же, в свою очередь, поглядывали то на меня, то на Ахиллеса: пусть даже реалерские кодексы остались для них в прошлом, однако команде было любопытно, что ответит их капитан на брошенный вызов. Ответит после того, как другой капитан обвинил его в недостойной игре. Ситуация принимала интересный оборот, но Ахиллес сам загнал себя в такое положение. Не надо было ему тянуть с нашей расправой, пытаясь взять нас живыми…

Контрольный бой – капитанский поединок с оружием на выбранном по жребию полигоне – не являлся на играх такой уж редкостью. Каждый турнир недовольные капитаны проигравших команд (обычно безнадежных аутсайдеров) вызывали победителей на «контролку», дабы реализовать последний шанс продвинуться по турнирной сетке. Я не лгал – Гроулер, как и многие другие капитаны старой закалки, считал ниже своего достоинства требовать у арбитра контрольный бой: портилось отношение и с соперниками по арене, и с самим арбитром, чье судейство в этом случае тоже оспаривалось. Мне бросали вызов на «контролку», и не раз, только результат от этого менялся крайне редко. Если мы без проблем побеждали аутсайдеров в обычном бою, в контрольном чудес, как правило, не случалось.

Характер реал-технофайтера – странная штука. Похоже, дух арены так сильно пропитывал наши души, что выветрить его оттуда уже нельзя никакими способами. Даже теми ветрами, что бушевали на вершине мира, в шаге от которой находился сейчас Ахиллес.

Капитан «Всадников» не хуже меня видел, как его замешательство воздействует на бойцов его команды. Ахиллеса уже дважды обозвали трусом, а он сносил это, скрипя зубами. Случись подобное на арене, перед миллионами болельщиков, и репутация чемпиона последних лет здорово бы пошатнулась. Она и сейчас начинала шататься, пусть свидетелей его унижения здесь присутствовало лишь несколько десятков. Зато все до единого являлись собратьями по оружию, а это было куда неприятнее.

– Что ты мне ответишь, капитан? – У меня на лице появилась откровенно издевательская улыбка, обязанная стать последней каплей для переполнения чаши терпения врага.

– Тебе так не терпится сдохнуть?..

Отлично! Именно этого я и добивался. Подобный взгляд Ахиллеса я видел уже не раз и вот теперь наблюдал его вновь – прозрачно-холодный взгляд бойца, в котором уже отсутствовали примеси неуверенности и высокомерия. Чистая, искренняя ненависть. Точно так же смотрел на меня перед своим последним поединком Спайдермен.