Повод для знакомства

Вера с Яном собрали на старой и новой Светкиных работах приличные суммы, а Маргарита Матвеевна что-то продала, и все вырученные деньги – десять тысяч долларов – были положены в банк на валютный счет. Они предназначались на образование девочек.

– Им полагается бесплатное образование, – сказала Катя, вспомнив вдруг Светкин рассказ, как та стояла в очереди в школьную кассу и от нечего делать читала список льготников. Оказалось, что круглые сироты обучаются бесплатно. «Да уж, ради этого стоит умереть», – засмеялась тогда Светка, а Катя не обратила внимания на ее слова…

Саше исполнился год, и в принципе Катя могла бы отдать его в ясли, чтобы начать работать хотя бы полдня. Петр Петрович часто звонил ей и говорил, что в музыкальной школе ее ждут.

Но, произведя несложные подсчеты, Катя отдала предпочтение левым урокам. Зарплаты, которую она смогла бы получать в школе, теперь им хватало бы дня на три.

Забот по дому стало намного больше. Раньше они со Светкой постоянно подстраховывали друг друга, теперь надеяться было не на кого.

Девочек Катя жалела. Она требовала от них только выполнения домашних заданий и прилежных занятий музыкой. От помощи по хозяйству Катя отказывалась, разрешая им лишь гулять с Сашей во дворе, и то выдерживала недолго: ей мерещились то маньяки, то пьяные водители, поэтому, понервничав у окна, она обычно сама неслась вниз, делая вид, что ей захотелось подышать воздухом.

Но заботы о пропитании девочек были сущей ерундой по сравнению с проблемой их душевного спокойствия. Первые дни после Светкиной смерти Катя спала с ними в комнате, но потом девочки сказали, что могут спать одни, и она вернулась к себе. Оля с Леной старались не плакать и не рассказывали Кате о своих переживаниях, а она не знала, с чего начать разговор. Как нужно обращаться с ними? Как помочь им пережить горе? Катя постоянно думала об этом, пока не решила вести себя с девочками так же, как вела себя Светка. Эта манера воспитания, при первом знакомстве подвергнутая Катей резкой критике, теперь казалась ей самой правильной.

Светка никогда не ругала детей и не заставляла их помогать по дому. Она говорила: «Девки, если успеете, подметите пол». И если Оля с Леной не делали этого, никогда не устраивала скандала, так же как не устраивала его из-за двоек.

«В воспитании детей любые проповеди и нотации идут мимо кассы, – обычно говорила она. – А уж если ребенок тебе не доверяет, боится тебя, то он точно пропустит все мимо ушей или, еще хуже, воспримет все наоборот. Если ты хочешь вырастить растение, ты же не будешь говорить ему: «Ах ты, чертова маленькая колючка, кактус увядший! Ты должен вырасти большой раскидистой пальмой, чтобы я могла укрыться под твоими листьями от солнца и пожрать твоих плодов!» Разве так ты поступишь? Нет, ты будешь поливать его, и пересаживать, и все такое, что там еще делают с растениями. К тому же… Вот скажи, Кать, ты знаешь, какая ты? – спрашивала Светка. – Не знаешь или в крайнем случае только думаешь, что знаешь. Думаешь, что ты – неприступная добродетель, пока не подворачивается симпатичный сексапильный мужик. – (Катя краснела.) – А кто-то думает, что он очень смелый, пока не попадет в зону боевых действий. А кто-то – что он честный и порядочный, пока его не соблазнят реальными бабками. Так какого черта мы, не зная, какие мы сами, знаем, какими быть нашим детям? Может, оставить их в покое и только тепла дать?»

Каждый месяц Юра привозил Кате три тысячи рублей: полторы – от себя и полторы – от Колдунова.

Катя вспоминала свои детские страдания, оттого что у нее не было приличной одежды, и ей очень хотелось, чтобы Оля с Леной избежали хотя бы их. Время летит быстро, скоро они начнут интересоваться мальчиками, наряжаться. А сейчас им так важно, у кого какой портфель, какой пенал и какие карандаши. Поэтому Катя не жалела денег на эти маленькие радости.

На себя она попросту махнула рукой. Косметичку Катя где-то потеряла в день похорон и забыла про нее тут же. Она так и не успела постричься после родов, ее рыжие волосы отросли, и теперь она зачесывала их в хвост и стягивала аптечной резинкой. А обнаружив, что совсем обносилась, Катя достала из Светкиного шкафа джинсы и оранжевую маечку…

Но избежать крупных трат все-таки не удалось. Юра долго уговаривал и в конце концов уговорил ее пойти на курсы вождения. Ведь возить девочек в школу и ездить за продуктами гораздо удобнее и дешевле на машине. Раз уж она есть…

Теперь времени на душевные терзания не осталось совершенно. Катя по-прежнему любила Яна, но не страдала. Некогда страдать!

Глава 7

Накопив немалую, по ее понятиям, сумму, Катя со всеми детьми поехала за обновками. Она давно присмотрела магазин детской одежды на Большом проспекте и часто заглядывалась на его витрины. Все, что в них было выставлено, ей нравилось. Она собиралась купить девочкам сразу несколько вещей, которые можно было бы сочетать друг с другом.

В магазине Саша отчего-то расплакался, Катя наклонилась к нему, девочки побежали к вешалкам, но вскоре вернулись.

– Кать, а ты на ценники смотрела? – жарко зашептали они.

Она подошла, посмотрела и ужаснулась. Платье, которым она любовалась в витрине, стоило шесть тысяч! Сначала она решила, что это чья-то злая шутка: ну не может детское платье стоить столько же, сколько кожаная куртка для Кати – ее так и не реализованная мечта. Но нет, ценники на остальных вещах были примерно такими же.

– Зачем платить такие бабки за дерьмо? – сказала Лена, и деморализованная Катя даже не одернула ее. – На рынок нужно ехать, в СКК. Давай, Кать, вы с Олькой поедете, а я с мелким посижу? – героически предложила она. – Мы же с Олькой одинаковые…

– Хорошо, едем в СКК, но все вместе, – решила Катя. – Заодно в парке Победы погуляем.

На рынке им удалось купить все задуманное и даже немножко больше. Потом гуляли в парке, ели мороженое, катались на каруселях. Когда Катя, пошатываясь от кислородного отравления, заходила домой с сыном на руках и развеселившимися девочками сзади, она подумала, что сегодня – самый счастливый день всей ее жизни.

– Сейчас переодену Санечку и приготовлю ужин, – сказала она девочкам. – Подождите немного.

Едва голова сына коснулась диванной подушки, он моментально заснул. Катя попеняла себе, что нарушила режим и теперь Саша будет спать неизвестно сколько, а к ночи проснется голодный.

Наскоро переодев, она оставила его спать на диване, а сама побежала на кухню разогревать еду. В этот момент позвонили в дверь.

– Кто там? – крикнула она из коридора.

– Сто грамм! – раздался из-за двери бодрый голос Колдунова. – Открывай давай!

Она открыла.

Колдунов переступил порог и сразу сунул ей в руки пакет.

– Вот, это вам с девочками. А это уже нам с тобой. – Он засмеялся и вынул из внутреннего кармана куртки бутылку перцовой водки.

Кате тут же нарисовалась ужасная перспектива напиться в компании Колдунова.

– Ох, Ян, я теперь не могу пить, – пробормотала она. – Я учусь на курсах вождения, и завтра с утра у меня занятие. Я и так-то плохо езжу, так представь, что будет со мной с похмелья.

Колдунов молча пожал плечами и достал из другого кармана конверт.

– Вот еще возьми для детей. Мне сегодня огромный гонорар заплатили.

Катя засмеялась:

– Ты как индийский факир! Знаешь, они все достают и достают из карманов то голубя, то платки. Проходи, пожалуйста, поужинаешь с нами.

Девочки поели очень быстро – им не терпелось начать примерять обновки. Когда они убежали к себе, Ян закурил.

– Знаешь, давай все-таки выпьем, – вдруг решилась Катя. – От одной рюмки ведь ничего не будет, правда?

– Конечно, не будет. Наоборот, ты взбодришься и покажешь превосходные результаты, – сказал Ян, отвинчивая пробку. – От выпивки стоит отказываться лишь когда на следующий день тебе предстоит визит к стоматологу или операция под местной анестезией. При похмелье новокаин не берет, это описано в литературе и проверено личным опытом.