Поводырь
Шрифт:
Белое, как мел лицо девушки спокойно, как у царевны из земной сказки. Только хрустального гроба не хватает. Но здесь — толстенные каменные плиты-крышки, которые с трудом сдвигают несколько сильных мужчин. Как я сдвинул? Да что мне-то…с моим талантом к стихиям. Толкнул воздушным кулаком, и сдвинулась плита, будто сделана из пенопласта. Хорошо быть магом!
Наклонился, просунул руки под спящую, поднял ее на руки и удивился, как легко это сделал. Не потому легко, что с помощью магии, а просто потому, что я стал гораздо сильнее, чем был ранее. Вырос, наверное, повзрослел.
— Максим! — позвал я, и мой помощник и телохранитель с готовностью протянул сложенное на руках покрывало. Мгновенно замотал безжизненное тело, и…мы пошли от склепа в мои покои. Уже отойдя на пару шагов, вспомнил, что не закрыл склеп, вернулся, повернул три раза здоровенный ключ со сложными бороздками и догнал Максима.
В моих покоях мы выгнали из комнаты всех — моих наложниц, рабыню-уборщицу и мою секретаршу Илгу, и только тогда развернули покрывало, уложив Аниту на кровать. У меня все было готово — снадобье-антидот, но самое главное, я был напитан магической энергией так, что казалось — сейчас взорвусь от переполнявшей меня силы.
Влить в рот девушки снадобье — пять секунд. Накачать ауру энергией и приказать взбодриться — еще пять секунд. Вот и все колдовство. Никаких спецэффектов, никаких ураганов и радуг. Деловито, спокойно, и без красивостей.
Только что девушка спала, а теперь…порозовела. Глаза ее медленно-премедленно открылись, и у меня вдруг перехватило дух — а вдруг ее души в теле уже нет? Вдруг это пустая оболочка? В которую, кстати, мог вселиться кто-то иной. Ну как я в Альгиса! Один раз прошло, так почему снова не может?
— Альгис? — голос девушки был хриплым, можно сказать что она каркнула, а не сказала. Я подал знак Максиму, и он передал мне кувшин с теплым соком, разведенным водой. Специально приготовил на этот случай. Долго лежала, горло пересохло.
Я поднес кувшин к губам Аниты, жидкость полилась ей в рот. Девушка все-таки закашлялась (но меньше, чем если бы от холодной жидкости), откашлявшись, жадно начала пить. Попила, убрала губы от кувшина, огляделась по сторонам:
— Как…я…тут…оказалась? Я легла…спать…и больше ничего не помню!
Она присмотрелась ко мне, брови ее сошлись, глаза расширились:
— Альгис?! Это точно ты? Что с твоими глазами?! Ты вырос! Когда?! Что случилось?
Я вздохнул, поставил кувшин на прикроватный столик и усевшись рядом с сестрой, медленно сказал:
— Мне многое тебе нужно рассказать. И такое, во что ты не сразу поверишь. Ты слушай, и не перебивай. А когда я закончу… будешь задавать вопросы. Максим… встань за дверью и проследи, чтобы нас никто не подслушал. Итак, моя дорогая сестра… начнем с того, что твой сон был… совсем не сон.
Глава 14
Я ожидал чего угодно — истерики, обвинений, даже нападения…ведь все-таки это я сделал так, что сестра пролежала в гробу несколько месяцев, и могла остаться там навечно. Но ничего такого не было.
Даже слез. Чем Анита меня поразила до глубины души. Я человек достаточно жесткий, видел всякое, мои руки можно сказать по локоть в крови, но при этом слегка сентиментальный…кошек люблю! Анита же не выпустила ни слезинки. Она выслушала меня, потом с трудом поднялась, села на край кровати, опираясь руками на постель, а потом обхватила меня руками за шею и уткнувшись лбом в мой лоб, тихо сказала:— Бедненький… сколько тебе пришлось вынести! Один, одинешенек! Теперь ты не один. Теперь я с тобой. Мы семья. Мы Клан!
Мда. Все-таки Альгис сидит во мне, и крепко. Глаза защипало — и это у меня, тертого-перетертого волкодава?! Прижал сестру к себе, и вдруг в самом деле почувствовал — а ведь сестра, точно! Частица моей матери, моя кровь! Вот к папаше, что сейчас лежит в гробнице и тихо видит сны — у меня таких чувств нет. Чужой, да и только. А тут…просто будто током пробило — родная душа!
Уложил ее на постель, достал заранее приготовленный пузырек, влил несколько капель в рот девушки. Анита порозовела и заметно смущаясь, сообщила:
— Есть хочу, даже внутри все трясется! Можно?
— Нужно! — улыбнулся я довольно, и поморщившись, подошел к двери, открыл ее — Заходи!
Потом высунулся в коридор и приказал поджидавшей меня Илге:
— Тащите сюда еду. Мясной отвар, в него разотрите мяса. Немного. Никаких приправ, только соль. И мне что-нибудь принесите — отвар это для… в общем — тащите все, и побыстрее!
И оглянулся на непонятный звук позади себя. И обалдел. Мой котяра стоял над Анитой, глядя ей в глаза и облизывался, таращась, как на свежую говяжью печенку. Анита же…улыбалась! Да, да — она ничуть не испугалась, а звук, который я услышал, был тихим смехом!
Рука девушки поднялась, коснулась лобастой головы зверя, который мог бы легко одним ударом когти стой лапы вспороть ей шею. Уго несколько раз облизнулся, потом сообщил:
— От нее хорошо пахнет. Она такая как ты, но не такая. Не злая. Мысли ее хорошие!
— Какой красивый! Какой большой! Ты мне ничего не сказал про него! Это твой котик?
— А как ты думаешь? — слегка сварливо заметил я — Кто бы еще мог забраться на мою постель с грязными ногами?
— Я вообще-то вылизываюсь! — слегка обиделся Уго — И прежде чем к тебе прийти, все хорошенько вылизал, в том числе и лапы!
— Как бы я хотела иметь такого котика! — вздохнув, грустно сказала Анита — Папа не позволял мне завести кота. Говорил, что от них шерсть везде, и они гадят. О! Теперь ведь ты Глава! Позволишь мне завести котика?!
— Нет! — отрезал я, и глядя в глаза помрачневшей сестры, весело ухмыльнулся — Только кошечку. Тебе положено кошечку! Коты — это для мужчин!
Анита захихикала и снова погладила Уго между ушей. И этот зверюга, этот убийца шакалов, гроза волков и инквизиторов — вдруг улегся рядом с ней, вытянув лапы и замурчал. И звук был таким, будто рядом тихо заработал небольшой тракторный дизель.
— Предатель! — хихикнул я про себя — Как ты смеешь ложиться рядом с незнакомой девушкой?! Забыв обо мне, твоем брате?!