Поводырь
Шрифт:
— У нее ногти острые, и чешет она хорошо! — отозвался «предатель» — И вообще, брат, как я могу тебя забыть? Ну пусть немного почешет, чего уж там…спать я все равно приду к тебе. Только пусть твои самки так не шумят, как прошлой ночью. Ну зачем так вопить, когда им хорошо? Или они так хотят показать тебе, какой ты замечательный самец? Люди иногда так странно себя ведут…я роюсь в памяти и не нахожу объяснений некоторым вашим действиям. Кстати, я тебя давно прошу сделать мне подругу. Сделай, и пусть она будет с твоей сестрой! Станет ее охранять…любить.
— Уго…я не знаю, получится ли так, как с тобой — вздохнул я — Станет ли кошечка разумной, или же погибнет во время эксперимента. А если и не погибнет — будет ли такой разумной, как и ты?
— Даже
— Ишь ты! — поразился я — В какие философские глубины ты забрался! Растешь, брат!
— Расту — снова усмехнулся Уго — Я стал очень большой. Знаешь, меня все собаки боятся, хотя я их и не трогаю. Убегут, и гавкают из-за амбара. Вот глупые!
— Интересно, сколько ты еще будешь расти — пробормотал я, и видимо получилось, что вслух, потому что откликнулась Анита:
— Да-а! Такого громадного кота я никогда не видела! Ну какой красивый! Просто черный бриллиант! Ты посмотри, как он сияет!
— Правильная девушка! — довольно мурлыкнул кот, и повернувшись на спину, вытянул лапы через всю кровать, подставляя живот довольной, порозовевшей Аните.
— И как ты меня представишь?
— Родственницей. Дальней родственницей. Троюродной сестрой, например.
— Не понимаю, зачем такие трудности? Сказать так, как есть — мол, ошиблись, приняли за мертвую, а теперь вот проснулась! Почему так нельзя?
— Потому, что люди начнут бояться. Найдутся те, кто скажет — мы…я занимаюсь черным колдовством и поднял мертвых. А ты — живой мертвец. И где гарантия, что не пустят стрелу в тебя, или в меня? Или в обоих сразу! У нас уже полторы тысячи беженцев, и будет еще больше! Среди них кого только нет, есть и религиозные фанатики, есть просто трусливые люди, которые боятся всего на свете. Пустят стрелу, и поминай, как звали. Нет, пока что походишь в маске, а когда все закончится — мы тебя объявим.
— Ладно. Только кошечку мне подари! — Анита забавно улыбнулась, состроив рожицу, и подмигнула правым глазом.
Симпатичная девчонка! Не просто красивая — она очень, очень красивая! А еще и симпатичная. Есть красавицы, к которым и подойти-то страшно — у них на рожах написано вселенское презрение ко всему на свете, кроме того, кто обеспечивает их материальными благами. И то — заочно они его ненавидят всеми фибрами своей души. А есть симпатичные, милые девочки — они не обязательно такие и есть, ангелоподобные и милые, но эти девицы хотя бы умеют казаться такими. Аните незачем казаться милой — она милая и есть. На удивление умненькая и хорошенькая. Вот не была бы моей сестрой — точно бы на ней женился! Хе хе… Надо будет подыскать ей хорошую партию.
Цепочку с крупным бриллиантом — на шею Аниты. Это не просто бриллиант, это амулет довольно-таки большой вместимости. Да что я говорю — не большой, огромной вместимости! Если его как следует накачать Силой, он будет поддерживать магическую маску не менее года. Главное, чтобы касался тела хозяина. Снимешь — маска исчезнет. И демонстрировать его не стоит — хороший маг сразу увидит, что на девушке надет магический амулет.
Впрочем, тут никаких магов нет. Кроме меня, разумеется, и моего отца. Надеюсь, один маг скоро появится — если не успел уйти из города. Мой учитель обществоведения и естествознания, а также приемов единоборства с оружием и без оружия. Он меня обучил таким хитрым приемам, каких наверное не знает и сам Кендал.
Зачем магу единоборства? Зачем владение оружием? Ну, во-первых, когда он меня обучал (параллельно с Кендалом, давшим основы), я был абсолютным ботаником, и моя магия не имела никакого отношения к боевым искусствам. И вот если я не владею боевой магией, и не могу проткнуть соперника мечом — как защититься в наше непростое время? Тот факт, что я умею выращивать полезные растения,
никак не напугает врага, когда тот придет меня убивать. А в наше время можно ожидать чего угодно.Ну и во-вторых…все маги, в том числе и боевые, учатся владеть единоборствами без оружия, и различными (желательно всеми!) видами доступного нам оружия. Единоборства развивают тело, делают его совершеннее. Каждый дворянин обязан владеть мечом, и должен ответить на вызов другого дворянина, если такой последует. В смысле — вызов на поединок чести. Но и это не главное. Главное — Сила в боевом маге не вечна. Он восполняет ее, черпая из океана энергии, который плещется во Вселенной. И что будет, если кончится энергия в «аккумуляторах» тела? Если ты остался беззащитным, выпустив во врага все огненные шары, которые сумел создать? Или исчерпал магию на ветра и воздушные кулаки? Тогда только кулаки и меч — старый добрый меч, отточенный до бритвенной остроты. Ничего нового здесь пока не придумали.
Кстати, были мысли начать прогрессорство с того, что я сделаю порох. Ведь знаю все его компоненты, знаю, в каких пропорциях их смешивать. Знаю, как сделать стволы ружей и колесцовые замки. Знаю как лить пушки и ядра. И рудники есть, и умелые мастера, которые все это подхватят слету. Только вот зачем мне это нужно? Если вбросить в этот мир огнестрельное оружие, владычеству магов может прийти конец. Любой простолюдин сможет с дальнего расстояния, ничем не рискуя всадить пулю какому-нибудь сильному магу. А мне это надо? Я ведь тоже маг, и тоже дворянин, и не хочу, чтобы мне прострелили башку пулей, которую сам же я и «изобрел». Я не хочу ничего менять! Даже рабство не хочу пока что трогать, хотя рабство всегда вызывало у меня не просто отвращение, а чувство, близкое к яростной ненависти. Как человек может владеть человеком? Как скотом, как вещью!
Пока что мне не до социальных преобразований, обойдусь я без типичного прогрессорства. Мне нравится жить во дворце, нравится быть магом, так пусть все остается так, как оно есть, зачем раскачивать лодку? Тем более что я вообще-то мелкая сошка, не влияющая ни на какие преобразования в стране и мире. Мелкий провинциальный дворянин, вот кто я такой. Вот был бы императором…да и тогда — сто раз бы подумал, прежде чем отменить рабство. На меня тут же бы напали мои «соратники» и после того, как вытерли бы свои предательские мечи о мою такую красивую одежду с цветами Конто, сказали бы, что вынуждены были так сделать, ибо я попрал обычаи и надломил скрепы — Империя выросла и возвысилась на рабстве.
Крышка сдвинулась легко, так легко, как если бы сделана была из соломы или картона. Но нет — эту крышку надвигали десять человек — вручную, ибо никакой техники пока не существует. Кстати — как не хватает хорошенького такого танка! Или ЗСУ с не кончающимся боезапасом… Но я ведь не в сказке, я в обычном средневековье, пусть даже иномирном. Будем работать тем, что есть — магией, конечно. Хмм…интересно, а танк выдержит удар файерболла? А воздушного кулака? А огненная сеть сможет его разрезать?
Тьфу! Ну что мне всякая чушь в голову лезет?! Я ведь пришел оживлять отца! Вернее — забрать из склепа, оживлять его буду не здесь. И не сразу. Вначале посмотрю как следует — что такое с ним случилось, что он резко поглупел? Да и оживлять его нужно осторожно — а вдруг сдури жахнет файрболлом? Это равносильно — как если бы бахнуть из противотанковой пушки. Куда только мои ошметочки полетят! Стоит только лишь ему узнать — что такое с ним сотворил нелюбимый младший сын.
— Забирайте — командую я, и Максим с Кендалом подходят к саркофагу. Впервые вижу, как испуган Кендал — он побелел, губы сжаты в ниточку, руки дрожат… Я все ему рассказал, но…он не маг, и наверное происходящее кажется ему чем-то запредельным, черным колдовством. Ведь человек в саркофаге определенно похож на мертвеца — бледно-синий, с обострившимися чертами лица…покойник, точно! А я — чернокнижник, который хочет оживить труп.