Поводырь

Догадались. Пока первые ряды продолжали сдерживать меня, засыпая всевозможными снарядами и толкая назад, часть из шаманов все-таки организовались в Стрелу, и сейчас начинают раскачиваться, завывать, «сливаясь в экстазе». Но и напор на меня ослаб! Я как тот знаменитый танк КВ, который вначале войны остановил и уничтожил целую колонну немецких танков — попробуй, пробей мою броню! Не можешь?! Тогда на, получи фашист гранату!

И я на секунду снимаю защиту, формируя из нее таранный кулак, который гарантированно достанет до противника. Сзади слышу радостные вопли, тут же сменившиеся стонами и хрипами, а еще — хруст и бульканье. Это Максим со своей секирой угостил тех, кто рано радовался и бросился мне на спину. Но я не обращаю внимания на эти звуки — только фиксирую, отмечаю где-то на задворках сознания. По большому счету эти степняки мне не страшны — небольшую, тонкую защиту я все равно оставил — ни стрелы, ни мечи и копья ее не пробьют. Ну а Максим, одетый в броню гвардейца (нашлась такая, с убитого на поле и принесенного лошадью в мой замок — покойник по размерам соответствовал моему телохранителю), с его чудовищной, просто невероятной силой, был настоящим танком на двух ногах. Убить его могли только попав стрелой в щели шлема, но это очень и очень сложно. Со своей гигантской секирой, он мог одним ударом отрубить голову коню и пополам рассечь человека — вдоль, так что я за его судьбу не беспокоился. Беспокоиться надо было за судьбу степняков, которые попадутся ему под руку. Ведь не зря я везде за собой таскаю этого бывшего купца — верного, как пес, и могучего, как африканский слон.

Мое защитное поле, сформированное из затвердевших газов, сейчас представляло собой некое подобие так называемого срезня — наконечника стрелы, применявшегося и в земном средневековье, и здесь — правда в ограниченном количестве. Степняки его почти не применяли, так как для них лошади являлись одним из самых завидных трофеев на поле боя. А зачем своими руками уничтожать трофеи? Срезни, представляющие собой нечто подобное летающим лезвиям, наносили резаные раны в непокрытые части тела всадников и пехотинцев, но в основном применялись именно для того, чтобы калечить лошадей. Раненая лошадь так же как и танк с горящим мотором не сможет участвовать в бою, а значит и затруднит своему «водителю» эффективное ведение боля.

И момент я выбрал самый что ни на есть удобный для нападения: прикрытие «Стрелы» прекратило боевые действия, шаманы прыснули в стороны, и передо мной открылся широкой проход метров в пятнадцать по фронту.

Гигантский, метров десяти в ширину «срезень» с очень длинным «черешком», упирающимся в его хозяина. Я мгновенно удлинил этот самый «черешок», и наконечник ударил в шаманов, которые выстроились в их чертову «Стрелу».

Они не успели нанести удар. Им не хватило секунды, а может и мгновения. И защититься не могли — вся их сила была направлена в удар, а колдовать под прикрытием поля, как это делал я, они не могли. В «Стреле» — или ты колдуешь, чтобы ударить, или всю силу направляешь в защиту. И только так! А я знаю ахиллесову пяту такого колдовства.

Все закончилось быстро. Они вначале даже и не поняли, что произошло. Я видел такое в фильме про корабль мертвых — был такой ужастик. Там люди танцевали, веселились…пока лопнувший трос, прошедший через все танцплощадку не положил конец их веселью. Они даже боли не ощутили — пока половинки туловищ не начали отпадать.

Противно, конечно. Но лучше ты убьешь, чем убьют тебя. Эти шаманы могли бы лечить людей, лошадей…кошек лечить! А вместо этого они пришли сюда, чтобы убивать. Пусть не сами, по своему желанию, пусть их сюда привели насильно, но ведь пришли же! У них был выбор, и они его сделали. Я тоже сделал выбор. За мной — тысячи людей, которые ждут нашего возвращения.

Я снова закрылся — наглухо, готовясь к атаке шаманов. Прикрыл и залитого красным, похожего на демона из Ада Максима. Я видел его спиной. Я теперь вижу то, что захочу, и когда захочу. Воздух, эта бесконечная и могучая стихия приносит мне не только звуки, но ещеи- изображения. Как линза доносит его до глаз. Я буто в экране вижу то, что за моей спиной, и почему-то ничуть этому не удивляюсь. Нет, я не всемогущ — просто у меня прибавилось возможностей, просто я стал лучше использовать свои способности, вот и все.

В небе вспыхнула огненная сеть — багровая, красная, как раскаленное железо — она возникла как-то вдруг, только что ее не было, а вот уже и есть. Сеть имела в длину метров пятьдесят, и в ширину метров двадцать. Она медленно и даже торжественно опускалась на землю, а когда встретилась с тем, ради чего была создала — полыхнула, расцвела веселыми огоньками, а потом…потом стало светло. Совсем светло! Так, что я даже слегка ослеп, и мне пришлось прикрыть глаза. Ведь я не очень хорошо переношу яркий свет любого происхождения. Я ночной зверь, сова, черт меня подери…

Но все равно видел. Даже с закрытыми глазами. Мои невидимые руки-щупальца были сродни радарам, автоматически определяющим цель и расстояние до цели. Даже если бы я совсем ослеп, лишившись глаз — все равно бы видел, да так, что никакому зрячему это и не снилось. Я видел не только цвет, форму — видел еще и структуру объекта. Например — из чего он сделан. Сделав мои «щупальца» совсем тонкими, я могу теперь проникнуть на уровень молекул, не уничтожая объект — если этого не хочу. А если захочу — могу убить, не шевельнув даже пальцем, одним только усилием мысли. Я это ЗНАЛ. И теперь мне не нужно было оружие, не нужен был меч, кинжал, или что-то подобное. Ну…если только для развлечения? Или как физическая подготовка? Но никак не реальное оружие, с которым я должен защищать свою жизнь, или жизнь своих близких. По крайней мере, до тех пор, пока могу черпать из пространства магическую Силу, пока эта самая Сила в мире совсем не иссякла.

Как так произошло — я не знаю. Возможно, что при запредельном усилии по сдерживанию толпы шаманов я перешел на новый уровень магических способностей. Или скорее перескочил на него — на уровень, или даже на два. Я еще не разобрался и пока что не знаю предела своих возможностей. Мне еще предстоит в этом разобраться.

А возможно — просто пришло время. После того, как в меня попало сваренное мной же зелье — мутация не прекратилась. Просто я ее до сих пор не замечал. Процесс шел, изменения накапливались, вот и…получилось — то, что получилось. Но…об этом потом подумаю. Когда, выберусь отсюда и вытащу отца и Кендала. У врага еще слишком много шаманов! Слишком! И они точно не все были тут, у катапульт.

И будто подтверждая мои мысли, в защитное поле ударились здоровенные глыбы — такие большие, что я едва не потерял контроль над защитой! Неужели они успели сделать еще одну «стрелу»? Неужели это все была ловушка?!

Огонь! Дымные полосы в воздухе! Взрыв! Еще взрыв!

Ого! Здорово папаша работает! Это ведь он садит файрболлами! Молодец!

Бах! Еще булыжник бьет в меня, и голос Уго в голове: «Уходите! Мы все сделали! Уходите!»

И я начинаю пятиться, скомандовав Максиму:

— Уходим! Скорее! Уходим!

Я ускоряю шаг, все еще держа защиту — глыбы летят и летят, то попадая в защитное поле, то пролетая мимо. Все-таки эти колдуны в темноте видят не так хорошо, как я. А я их вижу — вон они, стоят у горящих катапульт! Быстро же выстроились в «стрелу», и пяти минут не прошло! Теперь я их не достану, а вот они меня достают. А что это значит? Значит — бежать! И как можно быстрее! О чем я тут же извещаю моего телохранителя. И мы бежим — быстро, как только можем. Я расчищаю нам путь, отбрасывая попавшихся на пути степняков, и стараясь швырять их через плечо — используя как метательные камни. Ну а что — такой «камень» килограммов в семьдесят весом — уж кого-нибудь да зашибет! Попасть не надеюсь, но вот ужаса нагнать — это запросто.

Встречаться договорились за замком, там, где выходили из тоннеля. Сомневаюсь, что степняки рискнуть преследовать нас ночью. Особенно после того, что я только что натворил. Они, конечно, бойцы бесстрашные, прирожденные воины, но…я-то не воин, я маг, значит — меня не стыдно бояться. «против лома нет приема…если нет другого лома». Каждый воюет так, как он умеет. Воины — с воинами, шаманы — с шаманами. И только так.

В общем, худо-бедно но мы все-таки собрались у входа в тоннель, не потеряв ни одного бойца. Если не считать моего папаши, в котором торчало сразу три стрелы. Одна в правом плече, другая в бедре, третья…увы, в животе. И вот эта была самой опасной. Практически — смертельной.