Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003
Шрифт:
«Сколько его, этого „Единства“?» — насмешливо спросил Огоньков. «Если понадобится, будет очень много, — ответил Дымов, — и тогда в Думе будет тишь, гладь и полная благодать. Все вопросы станут решать в Кремле, ну еще что-то в правительстве. А депутатам останется просто кнопки нажимать».
«Мы не допустим этого», — твердо сказал Огоньков. Дымов засмеялся: «А вас в какой-то момент и спрашивать перестанут. Помнишь ту заметку, где писали, что администрация президента у вас комитеты отнимет» [406] . — «Брешут все журналисты», — неуверенно сказал Никита Петрович. «Ага, — засмеялся Дымов, — брешут и брешут, а потом всё так и получается. Только если ваши посты наши возьмут, то это им все равно боком выйдет».
406
5 декабря 2000 года в газете «Время новостей» вышла статья «Правый поворот Кремля»: «Слова про „непримиримую оппозиционность“ к режиму Путина, возможно, всего лишь по инерции сказанные Геннадием Зюгановым на недавнем коммунистическом слете, могут дорого обойтись КПРФ. По информации из близких к Кремлю источников, коммунисты могут лишиться большинства думских комитетов, отданных
Огоньков махнул рукой. Он не очень поверил в пессимистичные прогнозы своего друга, расстроившегося из-за гимна. «Союз нерушимый», — хотел было запеть Огоньков, но решил не добивать Дымова.
Глава 5
Критическая
Картинки с думской выставки (1994–2003 годы)
11 января 1994 года.
Анатолию казалось, что он спит и видит дурацкий сон. Если так выглядит парламент и такой балаган, похлеще верховносоветовского, здесь будет всегда, то, пожалуй, он сделал ошибку: надо было и дальше заниматься выпуском щитовых домиков по финской технологии. Новоиспеченный депутат осторожно скосил глаза, чтобы посмотреть на реакцию партийных вождей: Чубайс сидел очень прямо, слегка задрав подбородок кверху, и явно думал о чем-то своем, Гайдар [407] , напротив, несколько скрючился и глядел куда-то вбок.
407
Лидеры движения «Выбор России».
«Знамя мира — это дар женщин Чувашской республики Государственной думе. Знамя мира — символ единения всех людей доброй воли во имя общего блага независимо от национальности, вероисповедания и политических воззрений…» — Голос Надежды Бикаловой [408] торжественно звенел.
«Боже, она будет его разворачивать? Или завернется в него? Или, как олимпийцы, пробежится с ним по залу?» — думал Анатоль, пока депутат от Чувашии рассказывала про Рерихов, Пакт мира, Гаагскую конвенцию и про то, что знамя мира «реет над высочайшими вершинами планеты, установлено на Северном и Южном полюсах Земли, неоднократно побывало на космической орбите и даже в открытом космосе». «А ведь толковая должна быть, по идее, женщина — Фондом имущества в своей республике рулила», — подивился Анатоль, поглядев в припасенную им циковскую объективку на кандидатов в депутаты. И еще раз скосил глаза на главу всего российского имущества Анатолия Чубайса. Тезка, однопартиен и кумир был абсолютно невозмутим.
408
Депутат от Чувашской республики в первой Госдуме. Входила в группу «Новая региональная политика».
15 июня 1995 года.
«Ой, что это?!» — взвизгнула корреспондентка газеты «Либералъ» и, бросив депутата Анатоля, которого она пытала о возможности трастового соглашения правительства и банкиров [409] , кинулась куда-то влево. Удивленный Анатоль машинально пошел за ней. На стене, напротив стеклянных дверей, ведущих к лифтам, между двумя входами в зал заседаний висело оно — Знамя мира! Белое полотнище с красной окружностью посередине и тремя красными треугольниками, расположенными внутри.
409
Весной 1995 года группа банков, в частности «МЕНАТЕП», «ОНЭКСИМбанк», предложила правительству отдать им в траст ряд крупных промышленных объектов: РАО «Норильский никель», ЮКОС, «Сибнефть», Тюменскую нефтяную компанию. В конце 1995-го — в 1996 году правительством были проведены залоговые аукционы, в результате которых госпакеты акций некоторых предприятий, в том числе уже перечисленные, под денежные залоги передавались бизнес-структурам. Позже все эти объекты остались в руках у кредиторов: государство не смогло вернуть деньги. Во второй Госдуме была создана специальная комиссия по расследованию залоговых аукционов. Но, несмотря на ее выводы об имевших место нарушениях законодательства, к государству предприятия не вернулись. Вопрос о незаконности залоговых аукционов периодически всплывает до сих пор.
«Это ауристические яйца космических махатм, Наташа, — дурашливо объяснял своей коллеге Петя Громадин. — Если бы ты присутствовала на историческом открытии нашей Государственной думы, ты бы знала, что они были преподнесены господам депутатам в первый же день их работы. Правда, Анатолий Петрович?» — «Правда», — в тон ему ответил Анатоль и быстренько ретировался в сторону лифтов.
«Упорная женщина, эта Бикалова. Добилась все-таки, чтобы повесили этот непонятный флаг [410] , больше, по-моему, похожий на товарный знак Эх, такую бы энергию, да в нужных целях». — И Анатоль стал подниматься на тринадцатый этаж в кабинет Чубайса и Томчина [411] . Надо же узнать новости про залоговые аукционы.
410
Знамя мира, предложенное в 1929 году Николаем Рерихом, висело в думском холле вплоть до конца 2004 года. Причем в 1997 году уже новое знамя, подаренное Думе Международным центром Рерихов взамен обветшавшего первого, было помещено под стекло и снабжено табличкой с рассказом о его истории и значении. Инициатором снятия «оккультного полотнища» был член «Родины» Александр Крутов.
411
Анатолий Чубайси Георгий Тамчин —депутаты-выбороссы в первой Думе. Оба были членами комитета по приватизации и сидели в комнатах 13–28 и 13–29 с общей приемной.
5 декабря 1997 года.
Громадин и Родин, лениво попыхивая сигаретами, стояли у телевизора в холле возле Малого зала.
«Напомню, 5 декабря — День Конституции, при которой бюджет принимался всегда в срок, и обсуждение бюджета проходило минут за 10–15, быстро, хорошо, эффективно: кнопки нажали — пошли дальше…» — Энергичную речь зампреда фракции НДР Алексея Головкова мечтательно продолжил Петя Громадин: «…Обедать или хотя бы чай пить. С пирожками».
Иван покачал головой: «Чирика послушаем и пойдем, они наверняка продлят заседание».
«Чего их слушать? Ясно — бюджет не проходит: „яблоки“ — против, „комики“ — против, „народники“ [412] — против. Даже если аграрии проголосуют, — не пройдет. Правительство уже все козыри выложило, Минфин и оборонку до трех с половиной процентов догоняет [413] , и, как сказал Харитонов, слово „село“ начинает говорить, не заикаясь. Слышишь, Стаканыч заводится не хуже Жира» [414] . — И Петя кивнул в сторону экрана.
412
Сленговое название думских объединений: «комики» — КПРФ, «народники» — группа «Народовластие».
413
Имеется в виду, что расходы на национальную оборону должны были составить 3,5 процента ВВП.
414
Чирик —одно из прозвищ Виктора Черномырдина, Жир— Владимира Жириновского.
«Я не хотел бы здесь сейчас, на заседании Думы, умами мериться — у кого больше, у кого меньше. Ну что вы вынуждаете?! Что, нам об этом сегодня здесь говорить надо? Вы хотите помериться умом? Давайте!» — Премьер-министр и в самом деле распалялся.
«Пойдем, а… — продолжал уламывать упорного Родина Петя. — О-о-о! Смотри, Ельцин!» — вдруг заорал он.
И в самом деле, по дальней от них правой лесенке спускался президент.
В окружении малочисленной — три-четыре человека — свиты Ельцин ступал медленно и величаво, как Статуя Командора. Но секундного промедления, после которого обалдевшие от неожиданности журналисты метнулись к нему [415] , хватало, чтобы президент, прикрываемый с тыла охранниками, уже вошел в коридор, ведущий к залу заседаний.
415
Приезд Бориса Ельцина был тем удивительнее, что это был второй — и последний — его визит в Государственную думу. До 5 декабря он приезжал в Думу лишь однажды, 6 ноября 1997 года, поздравить председателя Государственной думы Геннадия Селезнева с пятидесятилетием и вручить ему орден «За заслуги перед Отечеством». Приезд Ельцина был вызван насущной необходимостью принятия бюджета хотя бы в первом чтении: только в этом случае МВФ готов был предоставить России очередной транш кредита.
Пока Иван передавал по мобильнику сообщение о прибытии Ельцина в Думу и выслушивал ахи и охи редактора, оглушенный продолжительными аплодисментами Петя удивлялся радушию, с которым приветствовали Бориса Николаевича депутаты.
«Надо же, только что кричали о катастрофе, к которой ведет страну ее руководство!» — Громадин пожал плечами и достал диктофон с блокнотом, приготовившись слушать историческую речь президента с трибуны Государственной думы.
Исторического в ней, впрочем, не было ничего. Она была абсолютно сиюминутной, отличаясь при этом лаконичностью и удивительной четкостью формулировок. Депутатов Ельцин назвал «государственными работниками крупного государства», пояснил, что не приезжает к ним, потому что «Конституция есть Конституция, статус есть статус», и заметил, что «может быть… иногда, по некоторым крупным, серьезным государственным вопросам нам и стоит встречаться и послушать президента». После чего, указав депутатам, что наговориться у них «еще будет времени достаточно», Борис Николаевич призвал их «не задерживаться, а взять и проголосовать за бюджет».
От силы двухминутное выступление главы государства было встречено аплодисментами и, главное, верноподданническим голосованием за совершенно безнадежный финансовый план.
И совершенно так же, как в каком-нибудь киносюжете про явление монаршей особы народу, «государственные работники», пользуясь моментом, стали хлопотать перед хозяином «крупного государства». Просили, конечно, не за свои интересы, а за страну: Аграрный вождь Николай Харитонов ходатайствовал о подписании Земельного кодекса. Коммунист Казбек Цику — закона о правительстве.
Ельцин, как рождественский дедушка, осчастливил всех. Думских лидеров позвал через неделю на «круглый стол» по кодексу [416] . Прочим пообещал подписать закон о правительстве [417] .
«Учитывая, что я принимаю решения в одном чтении, я согласен», — важно сказал президент, и зал зашелся в аплодисментах.
«Хорошо, что хоть „ура“ не кричали», — ворчал Петя, направляясь с Иваном к вожделенным пирожкам.
416
Реально «круглый стол» по Земельному кодексу состоялся только в январе следующего года. На нем была достигнута договоренность о согласованной редакции, но и она никогда не была подписана Ельциным.
417
До этого момента Борис Ельцин в нарушение Конституции не подписывал конституционный закон о правительстве: обе палаты парламента преодолели вето, и он обязан был поставить свою подпись. Однако президент тянул, ссылаясь на нарушение процедуры при принятии закона. Но свое обещание Думе Ельцин сдержал: закон, наконец, был подписан.