Повседневная жизнь дворянства пушкинской поры. Этикет

Собравшись с духом, я объяснился с княжною, и надо сказать, что это было престранное объяснение. Софья Николаевна была изумлена, но, однако ж, дала согласие. Мы в радости сейчас же побежали к тетушке объявить ей о нашей взаимной любви. Но тут нашему счастию случилась новая преграда: тетушка объявила решительно, что она очень рада этому союзу, но что княжна имеет отца и без его согласия она ничего не может сделать. Поэтому она советовала мне сейчас же написать письмо к князю Вяземскому, а между тем настаивала, чтобы я немедленно уехал из Диканьки. С смущенным сердцем я возвратился в Ярославец вместе с братом Василием Васильевичем, в нетерпении ожидая ответа от князя Вяземского»{83}.

«Кодекс светских приличий» позволял жениху ежедневно бывать в доме невесты. «Девица Чернова действительно была красоты необыкновенной. Через несколько недель знакомства Новосильцов сделал ей предложение и, получив согласие родителей ее на брак, уговорил мать переехать в Петербург, где, поселившись в одном доме с ними, бывал у них ежедневно и, как жених, даже выезжал в своем экипаже вдвоем с невестой»{84}.

Поведение девушки-невесты находилось под пристальным вниманием света. 21 ноября 1836 года Дантес писал своей невесте Екатерине Николаевне Гончаровой: «Еще новость: вчера вечером нашли, что наша манера общения друг с другом ставит всех в неловкое положение и не подобает барышням. Я пишу вам об этом, поскольку надеюсь, что ваше воображение примется за работу и к завтрашнему дню вы найдете план поведения, который всех удовлетворит; я же нижайше заявляю, что ничего в этом не смыслю и, следовательно, более чем когда-либо намерен поступать по-своему»{85}.

Жених и невеста могли появляться в публике только в сопровождении старших. В очередной раз обратимся к воспоминаниям М. Дмитриева:

«По принятому обычаю, следовало было кому-нибудь из старших делать с женихом и невестой визиты; но тетки почти ни с кем не были знакомы; а Сергей Иванович всех знал, и все его знали, но только по праздничным визитам. Нашли вот какое средство показать невесту: прогулку по большим улицам. Она шла обыкновенно впереди, под руку с женихом, в турецкой шали, которая лежала на локтях, а сзади тащилась по земле. За ними охранителем девственности шел Сергей Иванович; а за ним лакей в ливрее и в трехугольной шляпе. Так эта процессия проходила мимо домов, чтобы все видели из окон, что это жених и невеста»{86}.

«В те времена девушка из хорошей семьи не могла жить одна; она должна была жить или в доме супруга, или у родных. Следовательно, ей надо было выйти замуж, чтобы быть независимой»{87}.

Существовали правила приличия и для «устарелых девиц». Девушку от 25 до 35 лет называли «кандидаткой» в старые девы, от 35 до 40 лет — «пожилой», в сорок она «старая дева», в пятьдесят — «царь-девица».

«Между бытием тогдашним и нынешним — глубокая пропасть смутных, радостных, тяжких, еще не взвешенных разумом лихолетий. В быте, в семье, во взглядах общества все так изменилось, что невозможно понять душевного облика прежних людей, не припомнив среды, в которой сложились их характеры. Женщина тогда — и женщина теперь… Посадите их рядом и наблюдайте, с каким жадным любопытством они будут разглядывать друг друга и втайне друг другу завидовать: одна — очарованью неизведанной свободы, другая — красоте утраченной женственности»{88}.

Как вести себя устарелым девицам?{89}

«Устарелые девицы по собственной вине имеют обыкновение считать свои лета пятнадцатью годами назад, и каждый раз обвиняет их во лжи зеркало. Они хотят продолжать кокетство молодых своих лет и в старости. Их смешное жеманство, их отвратительная чувствительность, навязчивая дружность делают их для мужчин вдвое несносными и слишком оправдывают презрение к ним молодых девиц.

Устарелые девицы не по собственной вине обнаруживают в своих поступках некоторую робость, некоторую, весьма явную даже, заботливость. Так как их чувствования большею частию противоположны их возрасту; то они всегда опасаются изменить себе. Они жеманны и неразвязны; всегда в замешательстве, всегда как на иглах; но добродушие их и достоинства заставят все это забыть.

Устарелые девицы по своей воле обыкновенно унылы, ненавидят людей и нередко даже несносны. Они убегают общества или оскорбляют оные. Должно щадить несчастных; они имеют право на наше снисхождение.

Из всех сих трех только девицы, состарившиеся по своей воле, имеют нужду в некоторых правилах; ибо первые не заслуживают их, а последние не способны принимать. Но вам, безвинно незамужними оставшимся девицам, вам скажу я несколько слов для совета и утешения.

Ежели вы хотите вести себя прилично, то являйте всегда тихую, но важную покорность; не имейте никакой застенчивости и никаких притязаний. Оказывайте спокойную, невынужденную учтивость и возвышайтесь над низкими страстями ненависти и тщеславия.

Избегайте всякого случая быть смешными; ваши приемы и одежда не должны отличаться странностию. Не ищите выказывать себя; откажитесь от суетного домогательства блистать чем-нибудь, особенно ученостию.

Издеваются ли над вами? Кажитесь принимающими это в шутку и отражайте оную без огорчения. Вы легко обезоружите насмешников и будете в рассуждении их безопасны. Удаляйтесь от молодых людей обоих полов и оказывайте мужчинам не иное что, как холодную учтивость. Не попускайте печали угнетать вас; ободряйте самих себя и утешайтесь тем, что страдания суть общий нам удел. Что иное жизнь как не сновидение, исполненное неприятностями! Сколько несчастных супружеств! Сколько семейственных бедствий! Сколько исполненных отчаяния матерей!

Ежели бедность и огорчения соединяются для сугубого нашего несчастия, то вспомните, что всем страданиям есть предел; одно мгновение предает всех нас смерти. Ах! вы можете умереть спокойнее, не оставляя по себе плачущего супруга, беспомощных детей. Вы идете мирно и весело из света, ибо обрели в смерти жениха себе».

Обращение с кавалерами{90}

«Эта многообъемлющая статья могла бы быть очень обильна содержанием своим, но я ограничиваюсь только внешним, поверхностным, общественным отношением молодых девиц к окружающим их кавалерам и сообщаю им кратко некоторые замечания….

Вы молоды и прекрасны, следственно кавалеры будут с вами вежливы и внимательны и вы скоро узнаете и изучите часто повторяемое слово: «любезничать». Но опасайтесь этим вежливостям придавать большую важность и знайте, что они часто бывают внушением одного мгновения, которое иногда ласкает самих почитателей самолюбивою мыслию — быть во мнении других любезными, а часто также бывают эти вежливости привычкою кавалеров говорить дамам льстивые комплименты.

Умейте считать такие ласкательства тем, чем они есть в своей сущности, т. е. общежительным пустословием, вообще при всяком удобном случае обыкновенно употребляемым. Не давайте излишней цены этой фальшивой монете при ее получении и не считайте себя самих ничего не значащими, если обманчивый звук этой монеты не касается вашего слуха. Кавалеры по большей части стараются любезничать и ухаживать не около самой прекрасной, самой образованной, самой любезной девицы, но чаще увиваются около самой тщеславной, легкомысленной, не имеющей ни нежной чувствительности, ни осторожного благоразумия.

В девице истинно благовоспитанной и благоразумной обыкновенный комплимент, вместо удовольствия, может произвесть еще презрение. Истинно чувствительную девицу оскорбляет игра кокетства, возбуждающая общее внимание. Прекрасная девица, коль скоро привыкнет к ласкательствам, то теряют они в глазах ее всю свою занимательность. Самая тщеславная суетность девиц, при точнейшем исследовании, не обольщается обыкновенным родом ласкательства, и они очень хорошо делают при этом, если обнаруживают кавалерам, что комплименты их принимают с той же легкостию и невнимательностию, с какою оные делаются. Девица, которая при всякой вежливости мужчины приходит в замешательство и принимает оную за важное обстоятельство, делается смешною; а та, которая тем только и занята, чтобы ловить комплименты, чтобы обращать на себя внимание кавалеров изысканным жеманством и разнообразною искусною ловкостью, — делается презренною.

Будьте вежливы, ласковы, приветливы и непринужденны в обращении с кавалерами; не будьте ни навязчивы, ни слишком спесивы, а держите обыкновенный натуральный вид и тон, всего же более старайтесь заслужить почтительное уважение от мужчин. Не смейтесь над всякою пустою шуткою и не делайте никому особенного предпочтения пред другими. При пожилых и старших кавалерах поступки ваши должны быть более внимательны и почтительны; есть много незначащих действий, недозволенных в обращении с молодыми людьми и допускаемых в обращении со старшими кавалерами. Например, если вы находитесь в собрании и не имеете экипажа, чтобы отправиться домой, а знакомый пожилой кавалер предлагает вам в своем экипаже отвезти вас туда, то можете принять это предложение без всякого сомнения, между тем как подобное согласие на предложение молодого кавалера было бы очень большою неосторожностию. Первому можете радушно подать руку, а последнему не должны; со стариком можете разговаривать в обществе долго и свободно, с молодым — нет.