Повседневная жизнь египетских богов

В других обстоятельствах гнев или простое раздражение вызывают драматические события с кровавыми последствиями. Исида очень некстати нанесла рану Хору, пытаясь ему помочь, а он в приступе ярости отрубил ей голову и бежал. Это необдуманное насилие заслуживает наказания, которого и требует царь богов. ^{428} Сет опережает всех: воспользовавшись тем, что Хор уснул под деревом, он вырывает и закапывает его глаза. Очевидно, мы имеем дело с вариацией уже описанного выше сюжета. В итоге всё постепенно вернулось на свои места. Несколько капель молока газели, которое принесла Хатхор, позволили вернуть Хору глаза и зрение; что до Исиды, то она, лишившись головы и окаменев, стала терпеливо ждать своей участи. Тот положил конец этому ожиданию, заменив недостающую голову головой коровы. ^{429}

Такая способность не страдать по-настоящему от самых тяжелых увечий позволяет богам при необходимости предоставлять части своего тела для благой цели. Способное на это божество одолжило Хору свою голову на время, пока не исцелится боль в его собственной голове. ^{430} Геб согласился, чтобы кровь, вытекшую из его спинного мозга, использовали как эффективное средство для успокоения гнева Сета. ^{431} Кроме того, части тела богов много путешествуют, не всегда повинуясь при этом воле своего хозяина. Именно это происходит с руками Хора в упомянутом выше случае или с солнечным оком, о котором шла речь в первой главе. Среди частей тела богов именно солнечное око, без сомнения, проявляет свою независимость с наибольшей легкостью. Оно часто пребывает в отсутствии, выполняя функцию посланника — как наблюдателя, так и карателя. Когда Ра собирает богов на совет, его блуждающее око присоединяется к ним. ^{432} В сущности, божеству не обязательно отделять от себя часть, чтобы присутствовать там, где оно желает. Несмотря на то, что Шу, бог ветра, занят тем, что подпирает небо, он может отправиться на поиски пропавшего ока. Сама его природа позволяет ему находиться повсюду и знать, где скрывается богиня. Наконец, тело божества способно производить вторичные по отношению к нему тела: идентичные или отличные от первичного тела, они сопутствуют ему и служат его помощниками. ^{433} Поврежденное, расчлененное или лишенное некоторых своих проявлений тело бога по своему усмотрению проявляет вездесущность, сохраняя при этом тайну своей подлинной природы.

Рождение, жизнь и смерть

Рождение богов входит в общую схему творения. Поэтому оно часто упоминается как единовременное событие, имеющее отношение ко всем божествам. Однако, если присмотреться, у многих богов есть собственные место и дата рождения, ^{434} а также, как можно констатировать, биография. Какими бы ни были обстоятельства рождения бога, это всегда необычайное событие. Его естественное рождение от женщины становится возможным только с того момента, когда число богов умножается в достаточной степени. Классический пример этого — младенец Хор, сын Исиды и Осириса. Его рождение происходит совсем как у людей и составляет, таким образом, исключение. Исида страшно страдала от родовых мук и даже грозила богам, чтобы избавиться от них. ^{435} Она разрешилась от бремени на исходе десятого месяца — срок необычный, но, наверное, необходимый для вынашивания могучего божества, — и кормила ребенка в течение трех лет. ^{436} Между тем само зачатие Хора происходило не по-человечески. Осирис в это время был мертв, и Исиде пришлось прибегнуть к магии, чтобы пробудить его к жизни для близости. Событие это достаточно необычайно даже для богов и способно вызвать скептицизм. Когда Исида объявляет верховному богу о своей радости из-за беременности от Осириса, он наставляет ее: «Обуздай свое сердце, женщина! Откуда знаешь ты, что речь идет о боге (которого ты носишь) и наследнике Эннеады?» Исида не дает сбить себя с толку и гордо отвечает: «Я — Исида, самая искусная и благородная среди богов. В моем чреве действительно бог, и это семя Осириса». ^{437} Этих откровенных слов было достаточно, чтобы убедить богов: никто не возразил на них ни единым словом. Младенец Хор прошел через все свойственные детям трудности роста: к примеру, у него выпадали молочные зубы. ^{438} Как и всем подросткам в среде египетской элиты, Хору сделали обрезание. ^{439} Скрытый от глаз преследовавшего его Сета, он должен был вернуться, как надеялись боги, «когда его члены окрепнут, а его мощь созреет», ^{440} чтобы отомстить за своего отца. Дожидаясь этого срока, ребенок принимает различные обличья, чтобы остаться неузнанным. Один из них неизвестен даже Исиде, которая была вынуждена прибегнуть при помощи Тота к уже упоминавшемуся процессу «узнавания»: вопрос-ответ, называние имени, определение качеств узнаваемого лица — чтобы узнать этот ирусвоего сына. ^{441} Впоследствии личность этого бога постепенно расщепляется. Хору, сыну Исиды, предназначено вырасти, возмужать и отомстить за отца, в то время как младенец Хор, которого в итоге стали называть Харпократом, сохранит свой основополагающий аспект «вечного ребенка», символа всех детей, которые являются в мир.

Дети Нут — Осирис, Хор Старший, Сет, Исида и Нефтида — родились при особых обстоятельствах, о которых мы знаем только из рассказа Плутарха. ^{442} По причине своего отдаления друг от друга Геб и Нут, будучи законными супругами, не могли свободно соединиться и были вынуждены совокупляться втайне. Узнав об этом, Ра наложил на Нут заклятие, препятствовавшее ей в течение всего года производить на свет детей, которых она вынашивала. Чтобы помочь ей, Тот сыграл в шашки с луной и выиграл часть времени, которое принадлежало ей. Это время, продолжительностью в пять дней, было добавлено к обычному году и позволило Нут дать жизнь пятерым детям. Сами египетские тексты ничего не говорят об этом эпизоде. ^{443} Таинственное указание на беременность Нут от ее собственного отца, ^{444} а не от супруга, как говорит Плутарх, могло относиться к этим событиям и объяснять противодействие Ра любым ее родам. Более точно, но всегда сдержанно, другие тексты упоминают о моменте, «когда небо было беременно богами без ведома людей и когда великая Эннеада заснула»: ^{445} они указывают, что это событие произошло на внутреннем горизонте, то есть на краю мира, между тьмой и светом. ^{446} Список чудесных и уникальных рождений богов может быть продолжен. Так, можно упомянуть некоторые из них, которые не подразумевают ни совокупления, ни материнства. Например, Хатхор родилась из глазных истечений солнечного бога, упавших на песок первого островка суши во время его появления из Изначального Океана. ^{447} По поводу рождения Тота существуют разные версии: согласно наиболее распространенной, он родился из черепа Сета, ^{448} согласно другим — из сердца творца в момент его печали. ^{449}

Как и всё, что касается богов как сообщества, существование каждого из них, взятое отдельно, протекает во времени. Им приписывается определенная, пусть даже охватывающая значительные периоды времени, продолжительность жизни. ^{450} В любом случае, эти временные периоды несопоставимы с тем, что доступно обычным людям. Родившись в двенадцатый день первого месяца года, Осирис на шестнадцатый день уже становится подростком, а на семнадцатый его убивают. ^{451} Единственная сохранившаяся память о его детстве — это выпавший у него молочный зуб. ^{452} Даже при условии, что Осирис умер, едва достигнув зрелости, ^{453} длина его жизни несравнима с днями, отпущенными людям. Он принадлежит времени, в котором существуют боги. Хор во время тяжбы, начатой им против Сета из-за убийства его отца, едва достигает зрелости: однако эта тяжба в момент начала рассказа, описывающего ее исход, уже длится двадцать четыре года. ^{454} Каждый человеческий день оказывается всего лишь кратким мигом в сравнении с временем богов. ^{455} По существу, божество пересекает, «пронизывает», используя терминологию одного египетского текста, ^{456} временную протяженность, не претерпевая никаких изменений.

Боги не достигают старости в обычном смысле слова. В частности, нам известно, что это верно по отношению к Тоту и Сету, ^{457} и из этого упоминания можно сделать вывод, что речь не идет об общем принципе, распространяющемся на всех богов. Между тем мы видим, что старость, воспринятая Исидой, — это лишь определенный аспект, иру, отражающий одновременно ее вдовство и магические способности. То же самое, видимо, относится и к ее сестре Нефтиде, ^{458} а также к старухам, составляющим свиту Хатхор, ^{459} подобно Паркам, предсказывающим человеческие судьбы, а также связанным с семью словами, при помощи которых был сотворен мир. Вообще же старческий облик богов символизирует их мудрость и почтенность. ^{460} Можно также заметить, что изначальные боги, помогавшие при творении демиургу, умерли, чтобы оказаться пленниками своего рода «зазора» между несотворенным и сотворенным мирами. Очевидно, существует особая категория младших богов, специально созданных, чтобы помогать более могущественному богу в определенных его задачах, и умирающих, как только эти задачи будут выполнены. Так было с существами, готовившими погребение Осириса. ^{461} В истории мира богов встречается множество групп таких умерших существ, ^{462} причем они не лишены определенного могущества и к ним можно обратиться несмотря на то, что они не находятся «ни на небе, ни на земле и солнце не освещает их». ^{463} Они пребывают в гробах в специальных некрополях. ^{464}

Старость Ра может быть объяснена только его природой изначального бога. Творец, сам вышедший, однако, из несотворенного, он остается отмечен смертельным знаком этого этапа зарождения мира. Он стар уже в Изначальном Океане ^{465} и считается не подверженным изменениям. ^{466} На самом деле ему одному суждено быть стариком в сообществе богов, по крайней мере так, чтобы это было заметно. Но эта старость творца затрагивает и всё творение, которое постоянно клонится к упадку из-за беспорядков и мятежей. Мы видим, что Ра оказывается вынужден уступить свою власть и, перед лицом этой новой ситуации, перестроить мир по новой модели, в которой люди и боги уже не живут вместе, а циклическое движение солнца гарантирует миру богов ежедневное обновление, ^{467} позволяя Ра безмятежно существовать на протяжении всех остальных эпох его жизни. ^{468} Коль скоро речь идет о новом творении, богам остается лишь подчиниться закономерностям мироздания, которые управляли им еще со времени первого творения. Их постигает что-то вроде раздвоения. Часть их принадлежит мертвому прежнему миру, в то время как другая, обновленная, ведет новую самостоятельную жизнь. Поэтому божество оказывается способно навестить свое собственное тело, почитаемое в его гробнице, и оплакать собственную смерть, осуществляя при этом присущие ему функции. ^{469}

Исключение составляет лишь Осирис, единственный из всех богов умерший от нанесенных ему увечий окончательно и навсегда затворивший за собой двери мира живых. Это исключение кажется тем более странным, что Осирис уже был однажды случайно убит своим отцом и возвращен к жизни в мире живых. ^{470} Только его вторая смерть, результат злобы Сета, приобретает особое значение, не позволяя ему восстановиться в настоящем и определенно отбрасывая в прошлое — в царство мертвых. Прежде всего смерть постигает Осириса в самом полном своем смысле, ибо после нее его тело приходится тщательно восстанавливать из отдельных частей. Хотя в каждой из них еще теплится жизнь (как, например, в голове, которая еще может говорить, чтобы сообщить, где находятся остальные части тела ^{471} ), такое восстановление не возвращает его к подлинной жизни. Чтобы осуществить его, понадобятся все знания Тота и все волшебство Исиды. ^{472} Но возрожденное божество также не принадлежит настоящему, оно лишь воспроизводит свою сущность в прошлом. Осирис, как ясно говорится в текстах, — это «вчера». ^{473} Настоящее — это родившийся от его союза с Исидой Хор. Как все ушедшие боги, Осирис отныне получит культ, который будет отправляться Исидой. ^{474} Обосновавшийся в ином мире, Осирис также подвергнется удвоению, через которое прошли боги, обновленные вторым творением. Он одновременно и вечный мертвец, готовый возродиться к жизни, и живое существо, управляющее царством мертвых и осуществляющее там функции царя. Оба эти качества Осириса существуют независимо друг от друга. Царь Осирис свободно шествует по загробному миру, в то время как Осирис-труп лишь изредка приходит в непроизвольное движение, вызывая этим землетрясения в нашем мире. ^{475}

Глава четвертая Пространство и место

Богов легко представить себе живущими в великолепных дворцах, окруженными пышностью и многоцветьем. Странным образом пространства и места, где обитают египетские боги, не породили ни одного такого описания, какие известны у других культур, кичившихся несказанной красотой природы и роскошью покоев в мире богов. Среда обитания богов как таковая, не отсутствуя полностью, тем не менее не описывается специально; дело ограничивается ее упоминаниями там, где это действительно необходимо. Она остается, как в текстах, так и в изображениях, элементом декора, очерченным лишь легким наброском, так как ее природа, известная всем, не нуждалась в избыточных описаниях. Такая сдержанность не всегда позволяет распознать связи, которые могли существовать между разными частями Вселенной. Так, связи, установившиеся между землей и небом еще до того, как они были разделены, остаются двойственными. Пока боги и люди жили вместе, небо еще не обрело независимого существования, которое позволило бы солнцу поместиться туда и освещать весь сотворенный мир. Нам говорится, что там находится бабога, его видимое проявление. ^{476} Если небо является естественным местопребыванием астральных божеств, например солнца или луны, то ряд упоминаний указывает, что оно не служит обиталищем всех богов в их совокупности. Боги занимают свое место в пространстве в зависимости от своих функций. Естественно, что солнце-Ра проводит на небе больше времени, чем другие божества; Геб по самому своему качеству пребывает на земле. ^{477} Также, по-видимому, с самого начала установилась разница между «теми, кто наверху, и теми, кто внизу». ^{478}

Поскольку эти определения достаточно расплывчаты, чаще всего они отсылают нас к естественной классификации. Мы видим, что с самого сотворения мира существам и явлениям, предназначенным к пребыванию в вышине — птицам и светилам, и на земле — людям и другим живым существам, было назначено их определенное место в пространстве мироздания. Боги принадлежали к первой категории и по своей природе; но кроме этого их присутствие в небесных высотах имело и важное иерархическое значение. Эти высоты представляют собой место всего возвышенного. С небес снисходит на землю и получает там распространение устно и письменно божественная воля. ^{479} Боги пребывают на небе, но питаются на земле, ^{480} а также легко получают доступ в любую точку земных и водных пространств. ^{481} Приходится, однако, констатировать, что происшествия и перипетии, потрясающие мир богов, чаще всего происходят на земле. Небесное же пространство явно более спокойно и не столь подвержено всевозможным пертурбациям. Соответственно, именно за земным миром следует постоянно следить и поддерживать его в порядке. ^{482} По этой причине земной и небесный миры находятся в постоянной взаимосвязи. Солнечная ладья может остановиться на небе для наблюдения сверху за ходом того или иного, а затем, когда оно благополучно завершится, продолжить свой путь. Именно так происходит, когда Исида обращается из глубины болот нильской Дельты к Ра, чтобы тот проявил участие к страданиям ее маленького сына, которые она не могла прекратить. Верховный бог услышал ее и отправил Тота все разузнать и помочь ей. ^{483} Тот благодаря своим знаниям вылечил ребенка, и ладья вновь последовала своим курсом. Мир богов и мир людей тем не менее остаются разделены. ^{484} Следует понять, что это разграничение не чисто территориально, а связано с разными уровнями восприятия, свойственными этим пространствам. Боги находятся на уровне, который не всегда доступен другим живым существам, даже если они находятся в одном «месте» с ними. Боги оказываются одновременно и очень близкими, и бесконечно далекими. Считается, что в своем ежедневном путешествии солнце проходит миллионы и сотни тысяч схенов [18] , ^{485} притом что каждый схен равен примерно 12 километрам.

18

Схен(собственно схойнос) — греческое обозначение меры длины, оригинальным древнеегипетским названием которой было итеру(букв, «река», то есть участок речной долины). Иногда переводится на европейские языки как «миля».

Земное пространство, в котором обитают боги, организовано достаточно определенно по концентрическому принципу. Египет, а точнее долина Нила, занимает здесь центральное положение. Среди рукавов Дельты огромные пространства зарослей папируса играли особую роль, связанную с детством Хора. Всё вокруг нильской долины, весь остальной земной мир — это внешнее пространство, область странных, а порой совершенно чужеродных явлений: в зависимости от обстоятельств он соседствует с беспорядком несотворенного или смешивается с ним. Наконец, подземный, загробный мир представляет собой особое место, которое лишено внутренних границ, но при этом постоянно занимает место в сознании каждого.