Повседневная жизнь фермера в мире монстродевушек

… Ты готова?

— М-м-м, угу!..

— Тогда… я начинаю?

— М-м, а это не больно?

— Самую малость! Зато потом будет очень приятно! Вот увидишь!

— Я-а-а, не совсем уверена… стоит ли сейчас это делать…

— Да брось! Когда еще будет такой шанс! Я сейчас нажму вот сюда и…

— Ах нет! Только не сюда!

— Тогда… сюда?

— Нет! Не надо! Я б-боюсь…

— Да ты задолбала! — зарычал я от злости. — Сядь уже спокойно и расслабься! Видишь — это твои характеристики! Сейчас мы выставим свободные очки так, что бы из тебя получилась нормальная здоровая женщина, а не доходяга, какой ты сейчас являешься! Что тут непонятного. Дай я сам выставлю!

Потратив пару минут на обдумывание, выравниваю показатели ее Силы и Выносливости до твердых шести очков каждый. Ловкости придется подождать. Харизма малышке особо ни к чему, удача и интеллект у нее и без того высокие. Восприятие неплохое за счет бонуса расы — плюс три единицы к двум имеющимся. Итого пять очков. Что получается в итоге:

Сила — шесть. Восприятие — пять. Выносливость — шесть. Харизма — четыре. Интеллект — восемь. Ловкость — четыре. Удача — девять. По словам Алисы — это характеристики среднего зверолюда, выросшего в естественных для него условиях. Кроме интеллекта, конечно. Но его аномальный рост у Чаны объясняется лишь ее наблюдательностью и памятью. Это были единственные навыки, которые ей удалось развить в неволе. Тяжелым трудом ее старались не отягощать, ибо она и не смогла бы долго его выдерживать. А разбрасываться рабами, даже самыми больными и слабыми, работорговцам было нельзя категорически.

Ушастой и хочется, и колется. Но я не собираюсь ждать, пока ее разум преодолеет боязнь неизвестного, поэтому сам щелкаю «сохранить» на ее окне характеристик, пользуясь выданными ею правами и закрываю окно. Процесс превращения немедленно запускается.

Чана заранее сбросила с себя всю одежду, дабы та не мешала и случайно не порвалась, но накрылась пледом. Лежа под ним, она начинает постанывать то ли от боли, то ли от удовольствия, а может, от всего сразу. Я сам помню эти болезненно-приятные волны, прокатывающиеся по всему телу, поэтому не лезу. Вот только у меня изменения были почти незначительные, а в случае с зайкой мы решили чуть ли не полностью ее изменить. Ей сейчас, наверное, приходится в сто раз больнее…и приятнее…

Зайку всю корежит и дергает. Это видно даже под пледом. Вдруг она выскакивает из-под одеяла, случайным рывком отправляя его в угол. Глаза ее закачаны, а губы прикушены. Тело дергается в приступах сладкой боли, и мне даже невооруженным взглядом видно, как оно меняется, словно горячий пластилин в пальцах умелого скульптора! Огромный, набитый полупереваренной едой живот светится и постепенно сдувается. Зато тощенькие конечности, на которых были видны вены и жилы, наливаются силой, обрастают мясом, мышцами и новой розовой кожей. Ноготки превращаются в мощные когти. Бедра расширяются, также прирастая сильными мускулами.

Чана запрокидывает голову, рыча от переполняющих ее чувств. Вряд ли она сейчас что-то понимает, поэтому я, пользуясь моментом, беззастенчиво рассматриваю ее тело. Впалая высохшая грудь словно наливается внутренним светом и растет, растет, растет, будто кто-то через невидимую соломинку дует эти шары! Наконец, их рост прекращается, но они не отвисают и не раскатываются по сторонам, хотя ушастая наклонилась назад так сильно, что едва не лежит на спине.

Пушок внизу животика также наливается серебристым мехом, но я решаю туда не смотреть лишний раз. Уверен, эта возможность мне еще предоставится.

Тем временем, процесс изменения тела Чаны подходит к концу. Судороги прекращаются, а девушка постепенно замирает на полу. Похоже, она даже сознание потеряла, раз лежит неподвижно. Спохватившись, накрываю ее пледом, заодно проверяя пульс. Нет, он в норме, Чана просто перенапряглась и вырубилась. Подождем.

Действительно, минут через пять плед зашевелился, и наружу показалась любопытная кроличья мордочка.

— В-все кончилось? — тихонько спрашивает она. — К-как все прош-шло?

— Сама посмотри, — улыбаюсь я, кивая в сторону ванной комнаты, где установлено большое зеркало. — Мне кажется, ты стала настоящей красавицей.

Та одним стремительным прыжком оказывается в той комнате, забыв про плед. Оттуда же сразу слышится громкое «Ах!». Тогда и я поднимаюсь и иду вслед за преобразившейся зайкой. Как и ожидалось, та замерла перед зеркалом, хлопая широко раскрытыми глазами. Мой взгляд сразу прикипает к ее шикарной выпуклой попке, которую так и охота схватить и помять обеими ладонями. Потом взгляд опускается чуть ниже, к ее щелочке, которую зайка, сама того не зная, выставила напоказ. Стояк в штанах уже просто каменный, но я сюда зашел не для того, чтобы кидаться и насиловать ту, которая еще даже не осознала свое чудесное превращение.

Она обеими лапками приподнимает упругие шары, покачивая их и изумляясь их весу. Мне сзади видны края, выступающие по бокам. Там минимум шестой, а то и больше размер. Невольно задумываюсь о покупке подходящего бюстгальтера, иначе ушастой будет нелегко бегать с такими дирижаблями по подземелью.

— Х-хозяин… — слышу нерешительный голосок Чаны. — Н-неужели. это все я?!

— И не сомневайся! — улыбаюсь, протягивая руку и гладя ту между ушей. Ого! Даже тактильные ощущения изменились! Волосы между шерстяными ушками крольчихи стали куда мягче и нежнее! Так же и Чана подалась мне навстречу, едва не мурлыча от удовольствия.

— Это вся ты! — ободряю девушку, протягивая той халатик. Охнув, та вспоминает, что стоит обнаженной, поспешно хватает его, как вдруг ей на ум приходит какая-то шальная мысль. Она прикусывает губу и делает шаг мне навстречу, разводя края накинутого халатика:

— Хозяин, вам нравится новое тело вашей слуги? Не желаете потрогать его, чтобы понять, как оно превосходит старую Чану?

При этом чертовка смотрит мне не в глаза, а прожигает взглядом мой стояк. Отчетливо вижу, как с уголка ее рта тянется капелька слюны.

«Черт, да она возбудилась не меньше меня! А то и больше!» — вдруг доходит до меня. — ' А почему бы и нет? Взять эту классную красотку прямо здесь и сейчас?!'

«Нельзя! Вот почему!» — возражаю сам себе. — «Сперва нужно выяснить все правила и традиции ее племени! Не факт, конечно, что мы встретим ее народ, но лучше быть подготовленным! Сунуть недолго, а вот как бы потом мне не присунули!»

«Тогда хотя бы потрогай!» — умоляет меня внутренний голос. Пожалуй, в этом я не буду ему отказывать.

Моя рука скользит вниз по ее волосам, шейке и ведет вниз по горячей мягкой груди в направлении красного торчащего соска. На другом полушарии ей составляет пару другая моя рука. Ныряю под дыньки, повторяя недавний маневр ушастой. Пытаюсь приподнять их, прикидывая вес, пока зайка опирается на стену, тяжело вздыхая от предвкушения и своих фантазий. Ого! А сиськи Чаны реально стали немало весить! Впрочем, ясно, что такие огромные дирижабли не будут держаться в воздухе за счет магии. Бедный позвоночник Чаны… Могу ему только посочувствовать…